– Что ж, Фэллон, ты свободен, – сказал Филипп.

Когда дверь за дворецким закрылась, он опять уселся за стол и, взяв бумагу, перо и чернила, надолго задумался.

Лежа на диване в своей спальне в доме лорда Северли, Шарлотта в который уже раз перечитывала стихи Филиппа. Листок она держала перед собой, хотя давно уже выучила все стихотворение наизусть.

– И свет ее неистовый влечет меня… – прошептала она, закрыв глаза. – Влечет ее сияющее…

– Чем ты занимаешься? – послышался вдруг голос Эммы.

Шарлотта вздрогнула от неожиданности. Взглянув на подругу, пробурчала:

– Надо стучать. Неужели я прошу так много?

Эмма с улыбкой уселась на диван рядом с подругой.

– Знаешь, я, может быть, и стучала бы, но… Видишь ли, когда я вхожу без стука, я делаю множество интересных открытий. Например, три дня назад я обнаружила одну из наших горничных в пылких объятиях нашего кучера. Это произошло, когда я, не постучавшись, вошла в одну из комнат в восточном крыле дома.

Шарлотта взглянула на подругу с некоторым удивлением:

– Ты что же, все время этим занимаешься? Входишь во все комнаты без стука? А когда же ты пишешь свой роман? Неужели по ночам?

Эмма молча пожала плечами.

– Так когда же? – допытывалась Шарлотта.

Подруга по-прежнему молчала. Окинув взглядом комнату, она, казалось, о чем-то задумалась. Шарлотта же спросила себя: «Может, она решила, что у меня тут где-то прячется кучер?»

Тут Эмма тяжко вздохнула и наконец заявила:

– К сожалению, я убила своего главного героя.

Шарлотта взглянула на нее с любопытством:

– Что же теперь?… Как же ты без главного героя?…

– В том-то и дело. – Эмма снова вздохнула. – Без него я никак не могу. Поэтому и хожу все дни по дому.

Шарлотта невольно улыбнулась:

– Какая же ты неосмотрительная.

– Вообще-то я с самого начала собиралась убить его, – оживилась Эмма. – Но, к сожалению, поторопилась.

– Можно воскресить его, а потом снова уничтожить, – предложила Шарлотта.

Эмма замерла на мгновение. Потом, захлопав в ладоши, воскликнула:

– Замечательно, дорогая! Вот за это я и люблю тебя!

Поцеловав подругу, Эмма вскочила с дивана и бросилась к двери. У порога вдруг остановилась и сказала:

– Да, чуть не забыла… Тебя внизу ожидает какой-то человек. – С этими словами Эмма выскочила из комнаты.

Шарлотта в недоумении уставилась на закрывшуюся за подругой дверь. Ожидает человек? Что бы это значило? Может, Филипп? Но почему же Эмма так прямо и не сказала?

«Нет, едва ли это Филипп», – подумала Шарлотта. И все же, не удержавшись, взглянула на себя в зеркало и поправила прическу. Затем решительно направилась к двери.

Само собой разумеется, что человек, ожидавший в гостиной, Филиппом не оказался. Но все-таки Шарлотта заставила себя улыбнуться.

О, мистер Лессер! – воскликнула она. – Как я рада вас видеть! Но… Простите, а почему вы здесь?

– Добрый день, ваша светлость. – Учитель вежливо поклонился. Выпрямившись, поправил на носу очки и пояснил: – Видите ли, его светлость отправил меня сюда, чтобы я продолжил уроки.

– Он… отправил? – пробормотала Шарлотта; она совершенно ничего не понимала.

Действительно, с какой стати Филипп вдруг попросил учителя продолжить обучение? Ведь он уже подал прошение о разводе, предпринял первый шаг к разрыву их отношений…

Понимая, что задает глупейший вопрос, Шарлотта спросила:

– Значит, вас прислал мой муж герцог Радерфорд?

Учитель тут же закивал:

– Да-да, совершенно верно. Что ж, начнем? Его светлость сказал мне, что вы взяли арфу с собой…

– Э-э… да, конечно. Пожалуйста, идите за мной.

Шарлотта отвела мистера Лессера в музыкальную комнату лорда Северли.

– Хотя я должна сказать вам, что в последнее время не так уж много играла, – сказала она, усаживаясь рядом, с инструментом.

На самом же деле она вообще не прикасалась к инструменту с тех пор, как уехала из Рутвен-Мэнора. Вернее, только прикоснулась, не более того. Однажды ночью, когда не удавалось заснуть, Шарлотта на цыпочках спустилась в музыкальную комнату и уселась за арфу. Положив пальцы на струны, она сделала глубокий вдох… и этим все закончилось. Она не могла заставить себя делать то, что делала в Рутвен-Мэноре. Просто сидела перед арфой – возможно, более часа – и думала о Филиппе, о том, что ей придется с ним расстаться.

Увы, то же самое происходило и сейчас. Шарлотта вдруг поняла, что может думать только о Филиппе, только о нем. Более того, она не могла даже прикасаться к инструменту – руки ее начинали дрожать, когда она всего лишь смотрела на него…

Но мистер Лессер, казалось, не замечал ее состояния. Или делал вид, что не замечал. Откашлявшись, он проговорил:

– Что ж, начнем с гаммы. Надеюсь, вы это упражнение помните…

Шарлотта кивнула и, сделав над собой усилие, прикоснулась к инструменту.

Исполняя первую гамму, она вспоминала, как Филипп наблюдал за ее уроками и как расхаживал по музыкальной комнате в Рутвен-Мэноре. Тогда от его взгляда ей становилось жарко – казалось, он обжигал ее взглядом своих серебристых глаз…

Тут Мистер Лессер вздохнул и с некоторым раздражением проговорил:

– Вам надо сосредоточиться, мидели.

– Да, вы правы, – кивнула Шарлотта. – Но почему-то… никак не получается.

Мистер Лессер прошелся по комнате. Вернувшись к Шарлотте, внимательно посмотрел на нее и сказал:

– Ваша светлость, я должен задать вам один вопрос. Скажите, почему вы хотите играть на арфе? Собираетесь дать грандиозный концерт, чтобы произвести впечатление на знакомых?

Шарлотта в изумлении посмотрела на учителя: дать концерт? Какая нелепая идея.

– Нет. – Она покачала головой.

– Тогда для удовольствия мужа? – Она не успела ответить – покачав головой, мистер Лессер пробормотал: – Хотя… конечно же, нет. Ведь вы – здесь, а он… – Учитель кивнул в сторону окон. – А он где-то там.

Шарлотта поджала губы.

А мистер Лессер, расхаживая по комнате, продолжал:

– Но если не для друзей и не для мужа, могу ли я предположить, ваша светлость, что вы учитесь играть для себя? – Он пристально смотрел на нее в ожидании ответа.

Шарлотта едва заметно кивнула:

– Можно сказать и так, мистер Лессер. Да, пожалуй, что для себя.

Он улыбнулся и снова к ней приблизился:

– Что ж, очень хорошо, ваша светлость. Тогда – гаммы. Еще раз, пожалуйста.

Шарлотта водила пальцами по струнам, переходя от одной гаммы к другой, но в какой-то момент она вдруг услышала, как мистер Лессер шепотом возносит молитвы Всевышнему. Было ясно, что у нее ничего не получалось, но учитель, как ни странно, не останавливал ее.

По-прежнему думая о Филиппе, она стала вспоминать, как горели его глаза, когда он дарил ей арфу, и как он подбадривал ее, когда она училась играть.

А на музыкальном вечере он просил ее простить его.

И в тот момент ей казалось, что она давно уже его простила. Но почему же она не сказала ему об этом? Чего боялась?

Закончив последнюю гамму, Шарлотта повернулась к учителю:

– Мистер Лессер, а вы не знаете, почему он послал вас сюда? Он сказал вам, сколько еще времени вы будете обучать меня?

Мистер Лессер пожал плечами:

– На этот вопрос я не могу ответить. Я получил от него записку с просьбой прийти к вам сегодня, вот и все. И я должен встретиться с ним завтра, когда он вернется в Лондон.

– Так он сейчас не в Лондоне? – спросила Шарлотта.

Учитель долго молчал. Казалось, его очень смутил этот вопрос.

– Да, полагаю, герцог вернулся в свое поместье в Уорикшире, – ответил он, наконец. Немного помолчав, добавил: – До меня дошли слухи, что он намеревается продать это поместье.

– Продать? Но почему?- изумилась Шарлотта.

Мистер Лессер отвел глаза – словно жалел о том, что сказал. Потом, снова на нее посмотрев, тихо проговорил:

– Но все это – всего лишь домыслы. Как вы, возможно, знаете… Видите ли, о нем ходят разные слухи, после того как он подал прошение о разводе.