Я поворачиваюсь посмотреть на подростка, просто чтобы убедиться, что он в порядке. Он пялится на меня. Я извиняюще улыбаюсь. Он снимает солнечные очки, и становятся видны большие черные фасетчатые глаза. Это оборотень. Он скалит на меня зубы и затем убегает за женщиной.

Вот так. М-да.

Не знаю, чей обед я испортила в этом столкновении.

Я оглядываюсь. Дон все еще на кухне, слава богу. Я снова опускаю жалюзи, не стирая Печать, и потом возвращаюсь на кухню.

— Не знаю, что сказать тебе, детка, — вру я. — Ты можешь остаться тут, если хочешь, или можем вызвать тебе такси.

— У меня велосипед. — Она смотрит на меня, ее глаза слишком густо обведены черным карандашом. Он размазался; ей надо научиться наносить основу и пудру, перед тем как красить глаза.

— Оставь его тут, у меня в квартире. — Я указываю на дверь, за которой лестница наверх. — Я вызову тебе такси. За мой счет. Серьезно. Тут становится страшно, я не хочу, чтобы ты ехала домой на велосипеде. Никогда не знаешь, кто может напасть, верно?

Дон тяжело сглатывает и кивает.

— Пойду за велосипедом, — говорит она.

— Возьми это. — Я протягиваю ей нож. Она берет его, бросив на меня странный взгляд. Я пожимаю плечами. — Назови это психологией. Ты будешь чувствовать себя более уверенной. И ты ведь вернешь мне его через пару секунд, так что, почему бы и нет?

— Думаю, да, — отвечает она с сомнением и направляется к выходу, надеюсь не к своей смерти.

Потому что теперь я знаю, что снаружи что-то не так, я знаю, что где-то тут прячутся другие демоны; я чувствую это. И я очень расстраиваюсь от мысли отправить моих сотрудниц туда, не попытавшись защитить их. Надеюсь, что, по крайней мере, одна из них справится. Надеюсь, я не стану причиной ее смерти лишь потому, что опять сглупила.

Я вызываю такси — мы держим номера разных служб такси под рукой, на случай если клиенту потребуется, но на этот раз я звоню в службу, которую мне много лет назад посоветовал Райан. Дон возвращается, вкатывая велосипед внутрь и неуклюже сжимая нож в руке. Я забираю нож; она выглядит так, будто собирается выскочить из собственной шкуры в любой момент, и поэтому я решаю отвлечь ее:

— Видела сегодня Стэна или Аманду?

Она прислоняет велосипед к двери в мою квартиру, потом запрыгивает на прилавок и обеспокоенно смотрит на меня:

— Нет, никого из них не было. Правда, Аманда звонила. Я не шутила, когда говорила, что у нас тут было глухо. — У нее действительно сильный бруклинский акцент, и сейчас он слышен еще сильнее.

Она говорит словно персонаж из телешоу, акцент подчеркнут — карикатура на саму себя. Она интересуется: — Почему ты спрашиваешь?

Доносится автомобильный гудок, и я смотрю за ее спину:

— Быстро. Твоя машина уже приехала. — Я открываю кассу и даю ей двадцатку. — Принесешь сдачу завтра.

Она колеблется, перед тем как взять деньги, и серебряные кольца на ее пальцах блестят под лампами дневного света.

— Ты уверена?

— Конечно. — Я снова протягиваю ей двадцатку, и на этот раз она берет ее и спрыгивает с барной стойки. Учитывая, кто посоветовал эту службу такси, я добавляю: — Слушай водителя, если он скажет тебе что-то жизненно важное, хорошо?

Дон, может быть, слишком умна для своего собственного добра. Она задумчиво кивает.

— Будь осторожна, Элли, — говорит она, и вот она ушла, и я могу снова перевести дух.

Надо взять паузу: я достаю пачку сигарет с полки под кассой и закуриваю. Плевать на отдел здравоохранения и на запрет курения. Это моя гребаная закусочная, и я буду курить свой «Кэмел лайт», если хочу.

Потом я поднимаю трубку, чтобы позвонить Аманде. Когда-то это было первое, что я делала, когда происходило что-то странное. Сейчас мой первый порыв — позвать Райана. Но поскольку сейчас Райана нет, придется воспользоваться тем, что есть. Если все, что мне светит, — это пьяная лучшая подруга, так тому и быть. Она не сможет ничего сделать, но, возможно, приедет в закусочную и составит мне компанию, пока вампиры слоняются по округе и пугают меня.

Она не отвечает на звонок. Я не кладу трубку, пока не включается автоответчик, потом я набираю номер снова, и снова, и снова. Она так и не отвечает. Это так неестественно, потому что Аманда… как это сказать… прикована к телефону.

Я оставляю ей послание на автоответчике с просьбой перезвонить и потом набираю Стэна.

— Привет, крошка, — приветствует он меня.

— Привет, Стэн. Ты собираешься прийти к закрытию закусочной? — спрашиваю я.

— Да, конечно.

— Аманда проявлялась? — продолжаю я.

— Аманда? Нет, ее не было слышно сегодня весь день. Но я был… занят.

Я слышу в его голосе похоть.

— Уф, не рассказывай мне, я не хочу знать. Просто… уже почти стемнело. Почему бы тебе не прийти чуть-чуть пораньше, а?

Теперь в его голосе слышна подозрительность:

— Это трюк, чтобы заставить меня работать?

Я вздыхаю:

— Нет, я просто не хочу, чтобы ты бродил тут по темноте. Серьезно, тут происходит какое-то дерьмо, и тебе надо об этом знать.

— Не беспокойся обо мне, Элли, у меня при себе железный гвоздь.

Он ржет. Он все еще думает, что я шучу. И однажды это его убьет. Сама мысль об этом заставляет мой желудок скрутиться. Стэн — нехороший парень, я не буду врать, ладно? Я люблю его, но он нехороший человек.

После заката начинают стекаться охотники. Понятия не имею, как Нарния это делает. Она вообще знает, где расположена закусочная? Ладно, улики свидетельствуют о том, что знает, но я все еще не уверена. И как она собирает всех, не используя еженедельную газету? Может быть, она действительно использует дымовые сигналы? Имею в виду, если это она назначает охотников, у нее должен быть их список и какой-то способ связи.

Может быть — и это самое дикое и безумное предположение, — она пользуется мобильником?

Большинство из них выглядят обычными людьми, просто у них чуть больше шрамов. Многие носят форму продавцов, например «Таргета[12]» и «Икеи». Полагаю, что сложно заниматься офисной работой, когда тебя постоянно зовут сражаться с демонами, — или, возможно, Двери открываются в розничных магазинах так же, как и в торговых центрах, и это самое удобное решение.

Я хочу спросить Райана, но он ходит туда-сюда между группами охотников и тихо разговаривает. Я не могу даже подслушать.

Девушки-охотницы — мои любимицы, должна признаться. Они поднимают мою гордость за свой пол на совершенно новый уровень. Они все мускулистые и выглядят так, словно могут справиться с чем угодно. И я, да, эгоистично сравниваю себя с ними — ни одна из них не так худа, как я ожидала Слишком много фантастических фильмов, я полагаю, и я так же легко поддаюсь социальному программированию, как другие. Я сама не худая ни по каким стандартам. И никогда не была.

Пару лет я пыталась похудеть, когда была подростком, но вне зависимости от того, сколько приемов пищи я пропускала, я никогда не худела ни на унцию. Просто у меня естественные изгибы, думаю я. К тому времени, как мы закрылись, все места были заняты. Все охотники за демонами из нашей округи и из-за ее пределов были тут.

Стэн тоже явился — они с Амандой обычно приходят к закрытию, независимо от того, есть охотники или нет. Они выросли такими же, как я, эгоистичными и испорченными, но на их приход к закрытию закусочной — на это я могу рассчитывать. Главным образом, я полагаю, они делают это, чтобы убедиться, что я жива, что меня еще не убил демон. Иногда мне кажется, что они делают это, потому что им плохо оттого, что я теперь бедная, все равно бедная, хотя забегаловка процветает.

Вместо того чтобы покупать модные туфли, я теперь покупаю новые передники и футболки с надписью «Закусочная "У Салли"», чтобы привлечь внимание случайных туристов. Иногда, если у меня остается немного денег, я хожу на маникюр, но в этом нет большого смысла, потому что мои пальцы все время давят помидоры или отскребают демонятину с пола. Вот только вместо того, чтобы быть здесь, Аманда, вероятно, дома на Лонг-Айленде, сидит около бассейна, пьет что-нибудь крепкоалкогольное, и… и ее нет рядом со мной. Я не могу решить, то ли мне горько оттого, что она не здесь, когда я в ней нуждаюсь (не то чтобы она была очень полезна, но девушке нужны лучшие друзья в такие моменты), или мне горько оттого, что у нее есть возможность делать что хочется и когда хочется. Закусочная моя или вроде того, и Аманда моя лучшая подруга, но это не значит, что она должна быть приговорена к моему образу жизни. Я знаю это. И мне это чертовски не по вкусу.