Я чувствую, как он кривится у моего плеча.

— Я шел домой. Нет, я шел в закусочную. Я только что провел дивное время с Мэттом — я тебе рассказывал о Мэтте?

— Нет.

Он говорит почти застенчиво.

— Я познакомился с ним пару недель назад. Он такой классный, Элли, он такой… помнишь, когда мы были детьми, бывало, представляли себе идеального спутника жизни? Он как раз такой парень, с каким я хотел бы провести жизнь.

Я всегда хотела выйти замуж за красивого и богатого, Аманда — за сексуального и знаменитого. Стэн, конечно, мечтал о настоящей любви. Больше ничего не помню, я ужасный друг.

Я глажу Стэна по волосам.

— Расскажи мне о нем, — прошу я, пытаясь, чтобы это звучало не внушением, а просто дружеской болтовней.

— У него такие глаза, Элли, и он так танцует. Он любит ту же музыку, что и я, клубную, а еще ему нравится классическая. Он играет на фортепиано. Его руки…

Стэн умолкает и чихает мне в шею. Я начинаю плакать. Потому что это мой друг, мой лучший друг, и он умирает. Он умирает, и я ничего не могу с этим поделать. У него нет аватара. Он пахнет так, словно принадлежит этому месту. И его рука перестала светиться. Нет даже следа в том месте, куда его укусил оборотень. Он теперь целиком внутри Стэна.

Пока он рассказывает мне о Мэтте, я плачу, потому что выхода нет. Выхода нет, ничего не поделаешь, ничего не исправишь.

— И тут я услышал какое-то странное жужжание, Элли, знаешь, как было у меня с ушами, когда мы пробовали амилнитрат?

— Нитрит, — автоматически поправляю я. Шмыгаю носом и пытаюсь вытереть глаза рукавом кожаного плаща, который явно был сделан не для этого. — Да, помню.

Такие звуки они и издают — жужжат, как бабочки или пчелы или еще что-то с быстро движущимися крыльями. Похоже, демонам нравится принимать форму насекомых, тех видов насекомых, которые допекают людей тысячи лет. Это отличная маскировка, ведь так?

— Жужжание… — Стэн снова умолкает и теснее прижимается ко мне. — Мэтт жужжал, Элли. И потом он оцарапал меня ногтем, и я тоже зажужжал, и я не помню… там был парень в кожаном плаще, он привел меня к тебе.

— Это Райан, — говорю я Стэну.

Боже мой, он не помнит даже Райана. Не могу успокоиться.

— Райан — твой бойфренд? — Стэн пытается быть беззаботным, но по его голосу слышно, что он знает, что-то не в порядке.

Сомневаюсь, что он знает, что умрет или превратится в демона, жужжащего паразита, который убьет меня, как только увидит.

Сомневаюсь, что Стэн знает это, но он чувствует, что дела очень-очень плохи.

— Да, Райан — мой бойфренд, — говорю я в волосы Стэна.

— Ну, давайте, ребята, — произносит Стэн, и мне кажется, он действительно рад за меня.

Несмотря ни на что, он рад за меня. Боже, я такая дрянь.

Я слышу смешок — это Райан присел на корточки рядом со мной.

— Я предпочитаю термин «вторая половина». Бойфренд — это так банально.

Я смеюсь и смеюсь, пока снова не начинаю рыдать, потом я прислоняюсь к Райану и всхлипываю в его чертов плащ, потому что мой лучший друг скоро умрет, и это моя вина. Джэксон умер, и это тоже моя вина. Мы по уши в дерьме, мы в Аду, мир, похоже, гибнет, и это все моя вина.

Стэн засыпает. Я тоже. Наверное, не очень умно спать в Аду. В компании оборотня в стадии трансформации. В пронзительном холоде.

Может быть, мне плевать.

Свет не меняется. Пепельный снег ударяется о края моего круга и кружится в танце. Я закрываю глаза. Последнее, что я вижу, — как Рокси трет колено. Последнее, что я чувствую, — легкое прикосновение к моим волосам.

Я просыпаюсь оттого, что кто-то очень-очень громко говорит.

Открыв глаза, вижу дракона с лицом змеи, извивающегося в черном небе над нами.

Стэн спрашивает:

— Что, черт возьми, происходит? — и пытается снова снять платок.

Я прижимаю платок к его глазам.

— Я скоро скажу тебе, — говорю я, надеясь, что это не ложь.

— Ритуалы! — кричит дракон. — Есть ритуалы, которые должно исполнять в загробном мире!

— Назад! — командует Рокси.

Она стоит на краю нашей скалы, обнажив ножи, ее шрамы, словно змеи, горят ярким серебром. Она изгибается, балансируя на краю, яростно и широко улыбаясь.

Кристиан медленно двигается, не обращая внимания на Рокси, он занимает позицию позади нее, его паук припадает к земле, расставив лапы и приготовившись к прыжку.

Райан не спешит им на помощь. Вместо этого он подходит ко мне, и я не понимаю зачем, но потом вспоминаю, что Рокси говорила раньше, насчет банка крови.

— Знаю, — сердито говорю я. — Держи его.

Я помогаю Стэну встать и толкаю его к Райану. Райан неловко подхватывает его. Стэн хватается за кожаный плащ Райана и что-то бормочет насчет Мэтта, который его действительно любит; лицо Райана ничего не выражает. Черт бы его побрал!

— Ритуалы!

Дракон, извиваясь, летит по небу, громада яростных мышц и чешуи, плывущая сквозь вихри как угорь сквозь водоворот. Он приближается.

Райан отворачивается от меня и тащит Стэна за собой.

— Ты Эрешкигаль? — кричит он змееподобному.

Рокси не отводит взгляда от приближающегося к нам дракона, но все ее змеи извиваются и кричат; не дай бог еще раз услышать такие крики. Дракон не отвечает.

— Ты Нети? — снова настойчиво спрашивает Райан.

Пасть дракона величиной с пять человек моего роста. Я знаю это, потому что он только что распахнул ее, и я четко увидела, что подхожу по размеру.

Райан еще что-то выкрикивает, на этот раз, судя по всему, на шумерском. Дракон качает головой и приближается. Ножи Рокси сверкают. Она собирается ступить за пределы круга. Кристиан просто смотрит вверх, его руки пусты, он ждет.

И наступает мой черед.

Я — девушка, которая управляет закусочной. Это даже не моя закусочная. Я переспала с парнем, о котором мечтала годами, и теперь все, чего он хочет от меня, — это магия крови. Мой лучший друг умрет, если мы не сможем излечить его в Аду. Я не знаю, где моя лучшая подруга и надо ли радоваться, что она скрылась, а это значит, что она сегодня не умрет.

Надо мной дракон, и я ощущаю его гнев. Но я тоже сердита, черт возьми.

Элли.

Это просто шепот. Но я знаю этот шепот. Это Дверь за горой. Элли. Тебе что-то надо, Элли? Дракон подлетает к нам. Он балансирует в воздухе перед Рокси. Когда он распахивает пасть, Рокси орет и прыгает к нему, пытаясь добраться до его глаз и носа. Ей удается отсечь кусок плоти рядом с пастью; кипящая кровь проливается на камни в опасной близости от наших ног.

Дракон визжит без слов, и Рокси падает спиной на скалу, тяжело дыша. Порез на драконе затягивается, словно его и не было.

Ты чего-то хочешь, Элли?

Осталась одна только мысль: прочь отсюда, прочь, прочь прочь прочь.

Сделано, шепчет Дверь, и горы сворачиваются вокруг нас, шепчущая Дверь распахивается рядом со мной, я выхватываю Стэна у Райана и толкаю его внутрь. Райан смотрит на меня, он выглядит… Ладно, он может разочароваться во мне позже, когда мы будем живы и в другом месте. Иштар, женщина с крыльями, кладет руку ему на плечо, он резко кивает и тянется к Кристиану.

Я поворачиваюсь и прыгаю внутрь.

Оказалось, что огненные горы — это не место, где расположена Дверь. Это и есть сама Дверь.

Я вываливаюсь на край кратера. Песок, дым и жара, очень жарко, я уже вспотела. Столб пара поднимается из кратера с ужасным шумом.

Стэн кричит:

— Если никто не объяснит мне, что происходит, я снимаю эту чертову повязку!

— Это бандана, — громко говорю я. — Не делай этого. Я здесь.

Я поворачиваюсь вокруг своей оси — из темных вод в отдалении поднимаются два, четыре, шесть громадных конусов из черного камня, и я стою на верхушке седьмого, а Стэн скорчился подальше от Двери, всего в пяти шагах от края, рискуя упасть в гигантский кратер с лавой.