— Ты внимательно смотришь, Гиргис? Хочешь поглядеть на уран? А понюхать? Потому что сейчас я это устрою, если не отвалишь! Подходи, налетай, свою дозу получай!
Он еще раз провернул крышку, но реакции извне не последовало. Гиргис и его прихвостни все также стояли, не то потешаясь, не то поражаясь. На несколько секунд повисла пауза, нарушаемая только мелодичным чириканьем птиц. Затем из-за деревьев за спиной Гиргиса раздался негромкий смех. Смеялась женщина.
— Профессор Броди, ну и цирк вы тут развели! Оставьте в покое эту штучку и выходите к нам пообщаться. Не бойтесь, здесь все свои.
Каир
Ибрагиму Кемалю было семьдесят три, и из них шестьдесят пять лет он рыбачил на одном и том же участке Нила, чуть севернее Каира. И за все эти шестьдесят пять лет у него ни разу не клевала такая огромная рыба.
— Что это за тварь? — спросил его внук, который держал старика поперек пояса, чтобы тот не вывалился за борт — лодку сильно раскачивало. — Сом? Судак?
— Скорее уж кит, — процедил рыбак и поморщился: леска врезалась в ладони (снасть у него была самая немудреная — простая донка без грузила, даже не удочка). — В твоем возрасте я вытащил окуня на шестьдесят кило, так он был раза в три легче! Это кит, говорю тебе! Кит!
Он немного вытравил лесу, чтобы дать рыбе поплавать, и снова начал тянуть. Шлюпка угрожающе накренилась и стала черпать бортом речную воду.
— Давай отпустим ее, — предложил внук. — А то нас перевернет!
— Да пусть хоть на самое дно тянет! — Старый Ибрагим выбирал леску пядь за пядью, пуча глаза от натуги. — Я в жизни добычи не упустил и упускать не собираюсь!
Он снова дал слабину, успокаивая строптивицу на крючке, и опять потянул. Качка стала сильнее: лодку развернуло против течения, да еще прогулочный катер завелся и пошел вверх по реке, поднимая волну.
— Ко мне, моя радость, — подманивал Ибрагим. — Сюда, сюда. Вот умница.
Леска пошла легче — то ли рыба сдалась, то ли затеяла какую-то непонятную игру. Ибрагим выбрал еще три метра, перевел дух, покрепче упер ноги и снова потянул, вываживая чудовище из глубин, медленно подтягивая его к поверхности. Наконец внук издал радостный вопль и показал на воду.
— Вон она! Вон она! Огромная, клянусь Аллахом!
Полевому борту, между лодкой и плотом из водорослей, который сносило вниз по течению Нила, показались очертания речного чудища. На рыбу оно было совсем не похоже — бледное, одутловатое и на удивление неподвижное. Ибрагим все еще тянул, хотя и медленнее, озадаченно разглядывая улов. Внук отпустил деда и перегнулся через борт с сетью в одной руке и багориком в другой — подцепить добычу, как только та окажется рядом. В следующий миг набежавшая волна подтолкнула и перевернула ее, и рыбаки впервые четко увидели, что им попался не сом, не нильский окунь и даже не кит, а невероятно толстый утопленник при «бабочке» и в светлом пиджаке, полы которого колыхались в волнах. Во лбу у мертвеца зияла аккуратная дыра от пули.
Он подплыл к самому борту и ударился об него, глядя вверх невидящими глазами. Ибрагим посмотрел в них и закачал головой:
— Сдается мне, эту рыбу мы на рынок не понесем.
В Затерянном оазисе
— Молли? Не может быть!
Флин застыл перед иллюминатором как громом пораженный. Убедившись, что слух его не подвел, он опустил контейнер с ураном в ящик и поманил Фрею за собой, пробираясь к заднему выходу.
— Как это вы так быстро нас нашли? — Археолог спрыгнул и помог Фрее спуститься. — Я-то думал, вы явитесь только часа через два. Говорят ведь, что кавалерия прибывает точно к сроку, а я не верил. — Он взволнованно повернулся к Кирнан с ухмылкой на лице. — Честное слово, Молли. Это невероятно! То есть я знал, что вы профи, но чтобы настолько… я ведь включил маяк всего полтора часа назад. Не может быть, чтобы вы так скоро добрались. Это просто… просто…
Он осекся, как только до него дошел смысл увиденного: Молли Кирнан с черной рацией в руке стояла бок о бок с Романи Гиргисом. Оба расслабленно улыбались и, судя по всему, не испытывали никаких неудобств в обществе друг друга, словно были — нет, не закадычными друзьями, но и не заклятыми врагами, а деловыми партнерами, причем давними, которые только что провернули исключительно выгодную сделку.
— Молли?
Флин вдруг заговорил неуверенно, глядя то на Молли, то на Гиргиса, то на рощу за ними, где вдалеке мелькали какие-то люди с металлическими ящиками в руках.
— В чем дело, Молли?
Кирнан улыбнулась шире, тронула крестик на шее, благосклонно кивнула Фрее.
— А дело, Флин, в том, что благодаря вам мы нашли Затерянный оазис. Цель операции «Пожар в пустыне» достигнута, проект можно сдавать, в мире стало безопаснее. Вы теперь герои. Улыбочку, вас снимают!
Она подняла рацию, словно фотоаппарат, потом шагнула между Флином и Фреей, одобрительно похлопала их по плечам.
— Касаемо твоего первого вопроса… — Она протиснулась между ними и заглянула в кабину самолета. — На дельталете был установлен датчик слежения, так что мы сели вам на хвост сразу после взлета. Ночью за вами наблюдали по спутнику, наш лагерь был в сорока километрах от вас — поэтому и догонять долго не пришлось. О Боже!
Она заметила ссохшийся труп и скривилась от отвращения. Флин тем временем пытался разобраться в происходящем.
— Может, я чего недопонял?
— А?
Кирнан повернулась к нему.
— Я спрашиваю: может, я чего недопонял, Молли? Кто такие «мы»?
— По-моему, ответ очевиден.
— Нет, не очевиден, — отрезал Флин. — Ни хрена не очевиден. Просветите меня, кто это «мы»?
— Я и Романи, разумеется, — произнесла она тоном, каким родители что-то разъясняют особенно бестолковому дитяти.
— Вы что, работаете на Гиргиса? — Броди застыл, потрясенно глядя на нее.
— Ну, справедливости ради скажу, что скорее мистер Гиргис работает на нас, хотя, как при всяком сотрудничестве, с годами…
— С годами! О чем, черт возьми, вы толкуете, Молли? Когда это началось?
— Точную дату назвать?
Флин напрягся всем телом, поднял руку и ткнул пальцем в сторону Кирнан:
— Не заговаривайте мне зубы, Молли. Этот наркоторгаш, сутенер недоделанный моего друга зарезал и нас с Фреей чуть не пустил в расход! Я не в настроении загадки разгадывать, так что отвечайте немедленно, что тут творится!
Кирнан поджала губы, как если бы не привыкла к подобному обращению и не намеревалась его терпеть. Она воззрилась на Флина со сталью в глазах, но потом неожиданно кивнула, разгладила одежду и, опершись на дверной проем самолета, сложила руки.
— Романи Гиргис работает на нас с 1986 года. С апреля, если уж совсем точно. Именно тогда мы впервые обратились к нему с предложением поставить нашим иракским союзникам некое количество ракетного вооружения для борьбы с Ираном.
Флин посмотрел на Фрею, потом оглянулся на Гиргиса — тот стоял ухмыляясь по другую сторону поляны — и снова перевел внимание к Кирнан.
— Значит, за всем стоит ваше правительство? — Он недоверчиво хмыкнул. — Американское правительство собиралось подарить Саддаму бомбу?
Кирнан еще сильнее поджала губы.
— Если бы, — процедила она. — К сожалению, нет. Мы с радостью снабжали Ирак шпионами, оружием, включая химическое, но как только дошло до того, что помогло бы довести дело до конца — полностью уничтожить Хомейни и его фанатиков, — Рейган взбунтовался. Даже хуже того: половина его чертовой администрации начала вооружать Иран! — Кирнан презрительно тряхнула головой, ненадолго замолкла и продолжила: — Поэтому-то наш сектор решил вмешаться и взять контроль в свои руки. Ради блага Америки. И всего свободного мира.
— Ваш сектор? — Флин лихорадочно соображал, приводя все в единую картину. — Сектор чего? ЦРУ?
Она отмахнулась от вопроса.
— Не важно. Для тебя — единомышленники из Пентагона, военных ведомств, разведки. Патриоты. Реалисты. Люди, которые умеют отличать добро от зла и ясно видели, что представляла бы собой исламская республика Иран.