— Мы приветствуем ваше решение стать хранителем братства, милорд принц, — произнес сенешаль. Он подождал, пока Уилл усядется на табурете рядом с капелланом-португальцем, который настороженно улыбнулся, и оглядел собравшихся. — Так начнем же, братья?

— Да, брат, — отозвался Эврар, — необходимо многое обсудить. Но думаю, вначале следует выслушать нашего хранителя, пока мы не углубились в детали. Итак, милорд.

Эдуард кивнул.

— Когда отец Эврар рассказал мне о целях вашего братства, я подумал, что смогу способствовать их достижению. Бейбарс, кажется, прекращать войну не намерен, и если все будет так продолжаться дальше, то мы скоро потеряем все наши земли. Поэтому нужно действовать быстро. — Принц на пару секунд замолк, давая членам братства время усвоить сказанное, затем продолжил: — Выжить возможно, лишь установив мир. На этой неделе я вел переговоры с правителями Акры, в том числе и с вашим великим магистром и магистром госпитальеров, и сумел их убедить. Они поддерживают мое предложение. Конечно, о моих делах с вами они ничего не ведают. Я намерен предложить Бейбарсу перемирие. — Принц вскинул руку, предупреждая возможные возражения. — Да, я понимаю, война неизбежна, даже если он согласится. Но у «Анима Темпли» будет более твердая основа для продолжения работы, а мы сможем сохранить оставшиеся земли.

— Перемирие с Бейбарсом? — спросил сенешаль. — Не могу представить, как добиться его согласия.

— Его могут подвигнуть к этому монголы. Прибыв сюда, я направил послов к ильхану Персии Абахаю с просьбой о заключении союза против Бейбарса. По сведениям послов, ильхан увидел выгоду в союзе с нами. Монголы укрепят гарнизоны крепостей, еще удерживаемых нами, и у Бейбарса, когда узнает об объединении с монголами, пропадет охота их осаждать. Теперь я намерен уговорить ильхана послать небольшое войско из Анатолии для угрозы северным крепостям мамлюков. Я сам отправлюсь на юг, чтобы тоже ударить по нескольким крепостям. Война нежелательна, но на время подобные действия могут оказаться нашей единственной надеждой. Потери если и будут, то малые. Удары нужны, чтобы Бейбарс понял, какие силы ему противостоят. Думаю, это сделает его более сговорчивым и он пожелает принять предложенное перемирие.

Обаяние принца не могло не подействовать на Уилла, но поверить в услышанное не удавалось. Он еще не встречал человека, столь уверенного в себе. Принца слушали с напряженным вниманием. Эврар улыбался, очевидно, довольный правильным выбором. Остальные, казалось, разделяли его восторг. «Так почему же, — спрашивал себя Уилл, — я принцу не доверяю?»

Началось обсуждение. Братья задавали Эдуарду вопросы, что-то предлагали, уточняли детали. Уилл наблюдал за принцем, пытаясь найти объяснение. Но не обнаружил ничего. Эдуард был внимателен и вежлив, однако в голове Уилла засела короткая вспышка раздражения в самом начале. Как будто с лица Эдуарда соскользнула маска. Всего лишь на мгновение, но Уилл успел увидеть его истинное лицо.

Обсуждение закончилось. Два молодых рыцаря и капеллан ушли. Уилл тоже направился к двери, но его остановил Эврар. В этот момент к ним полошел принц.

— Я рад, что вы пришли ко мне с предложением стать хранителем, брат Эврар.

Капеллан кивнул:

— Я не сомневаюсь, что мы можем сделать друг для друга очень многое.

— Остался один нерешенный вопрос, мы недавно его обсуждали. Я хотел бы знать, вы приняли решение?

— Да, конечно. Я согласен.

Эдуард улыбнулся:

— Спасибо. Вы не представляете, как будет доволен мой отец. — Он отогнул полу плаща и снял с пояса кошель. Протянул Эврару. — Здесь часть долга. Остальное, как я говорил, будет передано после моего возвращения в Англию.

— Я напишу инспектору в Париж. Он все сделает.

— Я был бы благодарен, если бы мог получить расписку.

— Конечно, — ответил Эврар. — Я пошлю кого-нибудь, чтобы вам принесли.

— Нет нужды, брат, — произнес сенешаль, вставая. — Я должен сегодня посетить темницы. Могу сопроводить принца до казначейской башни.

— Темницы? — спросил Эдуард. — И много у вас здесь узников?

— Сейчас только трое. — Сенешаль открыл дверь. — К сожалению, нам приходится наказывать наших братьев, но дисциплина — это то, на чем держится наш орден. — Сенешаль мрачно глянул на Уилла. — Без нее он перестанет существовать.

Сенешаль покинул покои. Принц последовал за ним, набросив на голову капюшон.

— Ты правильно решил, — произнес Эврар.

Уилл повернулся:

— Что?

— Остаться с нами. Я верю, что у нас сейчас появилась возможность все изменить. — Капеллан улыбнулся, его глаза сияли. — Как тебе его план?

— Хорошо, если получится. А что это он вам дал? — Уилл показал на кошель в руке Эврара.

— Часть долга короля Генриха. — Эврар посмотрел на кошель. — Думаю, небольшая. Но это лишь начало. — Он положил кошель в карман сутаны. — Ты должен написать письмо в Париж, инспектору де Пейро.

— О чем? — Уилл не видел Гуго де Пейро с тех пор, как покинул Париж, но знал, что Робер время от времени обменивается письмами с их старым товарищем, после смерти предшественника ставшим инспектором Французского королевства.

— Чтобы он приказал доставить драгоценности английской короны королю Генриху в Лондон.

— Под чью ответственность?

— Ты изобразишь на письме подпись великого магистра Берара, — ответил Эврар, направляясь к двери. — И постарайся сделать это сегодня, Уильям. У нас впереди задачи много важнее.

Гарин кое-как доел оставшийся в миске жидкий суп с непроваренным рисом и протянул миску стражнику.

— Спасибо, Томас.

Стражник кивнул:

— Извините, суп не такой хороший, сэр. Но вы знаете, те, наверху, они не дают сюда ничего, кроме объедков.

— Я тоже когда-то был сержантом и знаю, что такое объедки. Суп можно есть. — Он улыбнулся. — А вот капля-другая вина сильно бы помогла.

Томас осторожно глянул на открытую дверь камеры.

— Мне жаль, сэр, но сегодня я не могу. Сенешаль должен прийти с проверкой. Если узнает, что я давал вам вино…

— Не бойся, — прервал его Гарин, — я буду молчать. Выпью быстро.

— Сегодня нельзя, сэр.

Томас быстро вышел и с грохотом задвинул засов. Гарин устало выругался. Откинул голову на стену. Без вина время тянулось много медленнее. Может, удастся упросить Томаса позднее, когда проверка закончится? Хотя он, наверное, к тому времени сменится. А кто заступит, неизвестно. Иные стражники, как, например, Томас, ему сочувствовали. Даже называли сэром. Но Гарину эта вежливость была ненавистна. Он воспринимал ее как насмешку. Пусть уж лучше Томас называет его дерьмом, как остальные, получавшие удовольствие от возможности унизить того, кто прежде был выше их. Сами-то они никогда рыцарями не станут.

Гарин быстро научился прятать достоинство и гордость не только от тех, кто его унижал, но и от себя. Если стражники открывали дверь, когда он справлял нужду, Гарин не морщился, а заставлял себя продолжать. Они со стуком ставили миски с едой на пол, так не дают корм даже псу, а он их благодарил. А потом ел. Гарин убеждал себя, что может ко всему этому привыкнуть. Прошло время, и он действительно привык. Но над снами Гарин оказался не властен и, проснувшись, долго отгонял от себя воспоминания о красках, запахах и всем остальном.

Услышав за дверью голоса, он встрепенулся. Затем опустил голову и закрыл глаза. Сенешаль любит читать поучения, так что лучше прикинуться спящим. Может, не станет будить.

Дверь отворилась. Гарин услышал голос Томаса:

— Стукните, когда закончите, сэр.

Когда дверь захлопнулась, Гарин понял, что сегодня сенешаля своим спящим видом с толку не собьешь. Проверяющий уже стоял рядом. От него исходил слабый аромат чего-то приятного — наверное, вина и фруктов, которые он ел за ужином. Гарин ждал, когда сенешаль, как обычно, наградит его пинком, но ничего не происходило. Он чуть приоткрыл глаза и с удивлением увидел черную накидку. Это, должно быть, капеллан, мелькнуло в голове Гарина, но затем он разглядел не грубую шерстяную ткань, а одеяние из тонкого черного бархата, аккуратно отороченное кроличьим мехом. Гарин перестал притворяться, поднял глаза и… встретил холодный взгляд принца Эдуарда.