— Ого, как похожа на твою сестру!

Я кивнула.

— У нее тоже ОП. Может, Уиллс подменили в роддоме.

Эмма уселась на свободный стул возле меня.

— А это ее муж? Мой папа запросто вылечил бы ему зубы. — Она продолжала рассматривать журнальный разворот. — Боже, как они вообще делают это?

— Даже думать не хочу, — ответила я, хотя только об этом последнюю минуту и думала.

Эмма надула пузырь жвачки.

— Все люди, наверно, одинакового роста, когда ложатся в кровать и занимаются глупостями. Только я думала, что у Уиллоу не может быть детей.

Я, в общем-то, тоже так думала. Но с тобой, наверное, никто об этом всерьез не говорил, тебе же было всего пять лет. Поверь, я сама не хотела думать об этих мерзостях, но если ты могла сломать кость, покашляв, как ты собиралась выпихнуть ребенка из себя или даже пустить сама-знаешь-что внутрь?

Я знала, что если захочу карапузов, то смогу однажды ими обзавестись. А вот если их захочешь ты, то это будет непросто — если вообще получится. Это, конечно, несправедливо, но с другой стороны, а что в твоейжизни было справедливо?

Ты не могла кататься на коньках. На велосипеде. На лыжах. И даже когда ты все же играла в подвижные игры типа пряток, мама просила считать дольше обычного. Я притворялась, будто меня это злит, чтобы ты не чувствовала себя ущербной, но в глубине души знала, что так надо: ты ведь двигалась медленней, чем я, на своих-то костылях, или подпорках, или в инвалидном кресле. И забраться в укромное место тебе было сложнее. «Амелия, подожди!» — всегда говорила ты, когда мы шли куда-то. И я ждала, потому что знала, что обгоню тебя во всем остальном.

Я вырасту, а ты останешься ростом с ребенка.

Я поступлю в колледж, заживу отдельно от родителей и не буду беспокоиться о том, как бы достать до «пистолета» на заправке или кнопок автомата.

Возможно, я найду парня, который не будет считать меня полной неудачницей, заведу детей и смогу носить их на руках, не боясь получить микротрещины в позвоночнике.

Я прочла текст, набранный шрифтом помельче:

У тебя как раз начался период игр в куклы. Мама говорила, что я тоже в них играла, хотя я помню только то, как отрывала им руки и ноги и срезала волосы. Иногда мама смотрела, как ты «накладываешь гипс» на пластмассовую кукольную руку, и на лицо ее как будто набегала туча. Она, наверное, думала о том, что настоящего ребенка ты родить не сможешь, и в то же время испытывала облегчение, потому что тебе хотя бы не придется видеть, как твой ребенок ломает миллион костей.

Но что бы там ни думала наша мама, одна женщина с ОП смогла-таки завести семью. У этой Элмы был третий тип, как у тебя. Она, в отличие от тебя, даже не родила: была прикована к коляске. И все же нашла себе мужа с дебильной улыбкой и всем прочим и родила ребенка.

— Покажи это Уиллоу, — посоветовала Эмма. — Забери журнал домой, и все. Никто не узнает.

Тогда я проверила, по-прежнему ли библиотекарша занята шоппингом на gap.com (мы за ней частенько шпионили), и сымитировала приступ кашля. Согнувшись в три погибели, я спрятала журнал под куртку. Библиотекарше, глянувшей, не выкашляла ли я легкое на пол, я робко улыбнулась.

Эмма думала, что я отнесу журнал тебе или маме и докажу, что у тебя тоже есть шанс выйти замуж и родить ребенка. Но я украла его вовсе не за тем. Понимаешь, в тот год ты должна была пойти в детский сад. И однажды пошла бы в седьмой класс, как и я. И, оказавшись в этой библиотеке, ты бы нашла этот дурацкий журнал и увидела то, на что сейчас смотрела я: дистанцию между Элмой и ее мужем, огромного по сравнению с ней младенца.

Они не показались мне счастливым семейством. Мне они напомнили цирк, из которого убрали конферансье в цилиндре.

А иначе как бы они попали в журнал? О нормальных семьях в новостях не рассказывают.

На уроке английского я попросилась выйти в туалет. Там я вырвала страницу из журнала и превратила ее в мелкие кусочки, которые смыла в унитаз. Хотя бы так я могла тебя защитить.

Люди часто представляют себе закон как виртуальное, но оттого не менее священное здание суда, когда на самом деле моя работа больше похожа на декорацию комедийного сериала. Притом сериала довольно низкого качества. Однажды я защищала интересы женщины, которая несла из магазина замороженную индейку накануне Дня Благодарения, а та прорвала пакет и, выпав, раздробила ей стопу. Иск был подан на владельцев магазина, но, приобщив к нему обвинения в адрес компании-производителя пакетов, она в итоге ушла — и, замечу, на своих двоих, без костылей — с несколькими сотнями тысяч в кармане.

Потом у меня было дело, в котором женщина ехала домой в два часа ночи со скоростью восемьдесят миль в час. На проселочной дороге она врезалась в фургон, брошенный на перекрестке, и погибла на месте. Ее муж хотел засудить компанию, которую обслуживал этот фургон, за то, что они не обгородили его огнями. Мы подали иск из неправомерного причинения смерти на водителя фургона и потребовали несколько миллионов долларов в качестве компенсации за утрату второй половинки. К сожалению, в ходе разбирательств адвокат обвиняемого выяснил, что в ту ночь жена моего клиента возвращалась с любовного свидания.

Где найдешь, где потеряешь.

Глядя на Шарлотту О’Киф, сидящую в моем офисе с мобильным телефоном в руке, я уже примерно представляла, в каком направлении двигаться.

— А где Уиллоу? — спросила я.

— На физиотерапии, — ответила Шарлотта. — Заканчивает в одиннадцать.

— Как ее переломы? Срастаются?

— Тьфу-тьфу-тьфу.

— Вы ждете звонка?

Она опустила глаза, как будто сама удивилась, что сжимает в кулаке трубку.

— Нет… То есть… Надеюсь, что нет. Я просто всегда должна быть на связи, если с Уиллоу что-то случится.

Мы вежливо улыбнулись друг другу.

— Нам… ждать вашего мужа?

— Ну… — Она залилась краской. — Боюсь, он не сможет к нам присоединиться.

Если честно, когда Шарлотта позвонила мне и попросила представлять их интересы в суде, я очень удивилась. Выскакивая как ошпаренный из кабинета Боба, Шон О’Киф чертовски точно описал свои соображения на этот счет. Звонок Шарлотты, однако, означал, что он успокоился и готов к подаче обвинения, вот только… Глядя на нее, я почувствовала, что дело тут нечисто.

— Он ведь знает,что вы намерены преследовать врачей в судебном порядке?

Она, смутившись, поерзала на стуле.

— А почему я не могу сделать Это сама?

— Во-первых, ваш муж рано или поздно об этом узнает — вы сами должны понимать. Во-вторых, имеются причины юридического характера. Вы оба несете ответственность за воспитание Уиллоу. Вообразим такую ситуацию: вы сами нанимаете адвоката, отсуживаете большие деньги, а потом попадаете под машину и погибаете. Тогда ваш муж сможет вернуться в суд и опять подать иск против врачей, потому как тех отступных он не получил и не снял с виновников ответственность. Поэтому любой ответчик бущет настаивать на том, чтобы в мировом соглашении участвовали оба родителя. Следовательно, даже если сержант О’Киф не захочет подавать иск, его привлекут насильно, чтобы тяжба не повторилась в будущем.

Шарлотта нахмурилась.

— Я поняла.

— Это будет проблематично?

— Нет. Не будет. Но… у нас нет денег на адвоката. Мы и так еле сводим концы с концами, очень много уходит на Уиллоу. Поэтому… поэтому я и пришла сюда, чтобы обсудить наш иск.