– Что, черт возьми, вы тут делаете?

Ойкнув. Сьюзен уронила веер на песок.

Мистер Ботуик. Внушительный, как скала.

– Ничего. – Подняв веер, Сьюзен продолжила яростно им обмахиваться.

– Вы подслушиваете?

– Не-е-ет, – слабо запротестовала Сьюзен, обмахиваясь еще быстрее. – Почему вы так решили?

Выхватив у нее веер, Эван со щелчком захлопнул его и отбросил в сторону.

– Все в городе так считают, – ответил он.

Приподнявшись на цыпочки, Сьюзен заметила, что за его спиной собралась целая толпа горожан: они окружали их широким, напряженным кругом, и у некоторых в руках были… камни?

Сердитая толпа подступала все ближе. Круг сжимался. Сьюзен было не по себе при мысли о том, что камни в любое мгновение могут полететь в ее сторону.

Мистер Ботуик схватил Сьюзен за руку и потащил за собой от окна, словно тряпичную куклу.

– Вы можете объяснить, какого дьявола вы тут делали? – тихо спросил он.

Сьюзен быстро кивнула.

Эван прищурился.

– По-вашему, это хорошее объяснение? – поинтересовался он.

Сьюзен закивала еще сильнее.

Мистер Ботуик помолчал – он явно боролся, с внутренними демонами – и, с тяжелым вздохом прошептав: «Это будет меньшее из двух зол», – прижал Сьюзен к своей груди и поцеловал.

Это был не фальшивый, не дружеский Поцелуй в щечку. Не торопливый поцелуй со сжатыми губами, не короткий игривый поцелуйчик, который можно было бы так просто – хотя, возможно, безрезультатно – объяснить невесте, сославшись на простую игру света.

Нет. Это был настоящий, страстный поцелуй!

Оторвавшись от ее губ, Эван приподнял голову и проговорил проникновенным, но довольно громким голосом, который можно было услышать и на расстоянии:

– Разве я не велел тебе ждать меня за конюшнями, чтобы никто не узнал, что я хочу сделать тебя своей любовницей?

«Любовницей»?… Это слово эхом отозвалось в голове Сьюзен, которая и без того шла кругом.

Его слышал весь город! И это его нисколько не смущало.

Губы Эвана снова накрыли ее губы, а пальцы запутались в ее волосах.

Ох, она должна оттолкнуть его! Должна! Они зашли слишком далеко. Этот фарс слишком затянулся.

Однако Эван не остановился, и Сьюзен тоже не пыталась его остановить. Ей казалось, что они оба сходят с ума…

Приподняв тяжелые веки, Сьюзен рискнула посмотреть на то, что происходит за спиной Эвана: большая часть толпы разошлась, а на лицах тех, кто остался, появилось выражение шока или отвращения. Некоторые же многозначительно и вульгарно подмигивали ей. Новых друзей она сегодня не завела – горожане по-прежнему презирали ее, только совсем подругой причине. Сьюзен Стэнтон – городская потаскуха.

Зато они по крайней мере больше не собираются забивать ее камнями.

– Они ушли? – спросил Эван, когда Сьюзен прервала поцелуй.

– Они… их стало меньше, – шепнула Сьюзен. Она была поражена (но не удивлена) тем, что ее голос, как и его, звучит так хрипло, и это явно следствие опалившего их желания.

Кивнув, Эван сплел свои пальцы с ее пальцами и отвел Сьюзен от стены.

– Пойдем.

Крепко сжав ее руку, он повел ее от открытого окна магазина одежды и от внимательных глаз злобных горожан к пустынной полосе безлюдного пляжа.

– К-куда вы меня ведете? – неуверенно спросила Сьюзен.

– Еще не знаю, но подальше отсюда. – Эван даже не замедлил шаг. – Почему вы подслушивали у магазина одежды?

Сьюзен покусала губы.

– Меня об этом попросил судья, – сказала она. Хотя на самом деле судья попросил ее последить за мистером Ботуиком. Но, в этом еще меньше смысла. Поэтому она невнятно добавила: Ну-у, вроде того…

Однако мистера Ботуика такой ответ не удовлетворил.

– Мистер Форрестер попросил вас следить за магазином одежды? – переспросил он ошеломленно. – Какого дьявола? Или он вообразил, что они вышивают государственные тайны на носовых платках?

– Не совсем, – помотала головой Сьюзен. – Он думает, что у них есть французский шелк.

– Он думает?… – Мистер Ботуик внезапно остановился. – Значит, он так думает? – Эван снова быстро пошел вперед. – А вы какого мнения, мисс Стэнтон? У дам из магазина действительно есть нелегальные ткани?

– Разумеется, есть, – ответила Сьюзен, пожимая плечами. По крайней мере в разговоре на эту тему она чувствовала себя уверенно. – Ни один стоящий портной или торговец женской одеждой не сможет обойтись без французского шелка.

Мистер Ботуик внимательно посмотрел на нее.

– И что же вы собираетесь рассказать Форрестеру? – поинтересовался он. – Просто сообщите: «Да-да, они используют французский шелк», – и он на этом успокоится?

– Не совсем, – ответила Сьюзен. – Мистер Форрестер хочет узнать, откуда к ним попадает щелк.

– Откуда попадает… – задумчиво повторил мистер Ботуик. Несколько мгновений они шли молча. Наконец он заявил: – А-а, я вспомнил! Мне известно, откуда берется щелк.

У Сьюзен появилось неприятное впечатление, что разговаривающий с ней человек выдумывает «Правду» на ходу.

– Да неужели? – воскликнула она тем не менее. – Какая неожиданная удача!

– Да, – уже более уверенным тоном проговорил Эван. – Я только что вспомнил.

Он определенно лжет.

– И откуда же, если мне будет дозволено этим поинтересоваться? – вежливо спросила Сьюзен.

Мистер Ботуик медленно кивнул и, прищурившись, устремил взгляд на линию горизонта.

– Видите ли, у мисс Девоншир есть тетка-француженка, известная модистка из Бургундии. Ничуть не сомневаюсь в том, что шелк попадает в магазин именно от нее, – сообщил он.

Как удобно – французская тетка! Которая к тому же еще и модистка.

Хорошо.

– Так что объяснение существует, – договорил Ботуик таким тоном, будто у Сьюзен не должно после этого возникнуть ни единого вопроса. – Все очень просто.

Полная чушь!

– Да уж, никакой интриги, – вслух произнесла Сьюзен, которую впервые всерьез заинтересовало происхождение шелка.

Мистер Ботуик остановился у старой, полуразвалившейся на вид, лодки, которую кто-то оставил гнить среди травы, выброшенных на берег водорослей и песка. «Что заставляет жителей Борнмута оставлять вещи – и людей! – забытыми на годы?» – подумала Сьюзен.

– Людей? – Эван наклонился, чтобы подобрать кусок облупившейся краски. – Каких людей?

Сьюзен даже не поняла, что задала вопрос вслух.

– Ну, например, леди Эмелину. – Сьюзен поежилась при воспоминании о темном подвале. – И ее мать. Город оставил их обеих на произвол судьбы.

Кстати, и ее родители тоже забыли о них. Возможно, по той причине, что у них не было никакого желания жить за пределами Лондона. Сама Сьюзен даже не знала о существовании кузины, пока ее не выслали из города пожить с «тетей Бон». Но теперь, узнав ее историю, Сьюзен невольно почувствовала сильную любовь к этой женщине.

– Полагаю, все дело в предрассудках и страхе. – Мистер Ботуик принялся переворачивать лодку. – Некоторые считали, что ее болезнь заразна. Плюс к этому, как говорится, с глаз долой – из сердца вон. То есть ее долго никто не видел, и это тоже сыграло свою роль.

– В течение тридцати лет? – печально усмехнулась Сьюзен. – Стыдно, если это так. Преступное бездействие. – Сложив на груди руки, она посмотрела на Эвана: – А что скажете о леди Эмелине? Почему никто не навещает ее время от времени, если с ней все в порядке? Может, она уже умерла?

– Здешние жители стараются не совать нос в чужие дела. – Мистер Ботуик потащил лодку к морю. – Кстати, если вы забыли, именно поэтому вы им не нравитесь.

Сьюзен открыла рот от удивления.

– Но мы же говорим о человеке! – воскликнула она, указывая на утес, возвышающийся за их спинами. – Это чудовищно!

– Нет, – ворчливо возразил Эван. – Это жизнь.

– Ну как можно заразиться от глухонемой женщины?! – возмущенно спросила Сьюзен. – Это же Чистой воды невежество.

Мистер Ботуик поднял на нее глаза.

– Она была опасна. Ведь дочь заразилась от нее. Разве нет?