– Я… – начала было Сьюзен, но тут же осеклась. И что? Она должна рассказать мистеру Ботуику, что призрак поведал ей о том, что его невеста ходила ночью в курятник на свидание? Да можно не сомневаться в том, что мисс Девоншир именно с ним там и встречалась! Но теперь ей все равно придется объяснить ему, что она имела в виду. – Я слышала, что кузина мисс Девоншир занимается разведением кур, – нашлась она.

– Да, – безучастно кивнул Эван, – это правда.

Похоже, он ждал каких-то дальнейших объяснений.

– Я просто… Мне просто интересно, где расположена ферма, – неуверенно промямлила Сьюзен. Теперь она уже жалела о том, что заговорила на эту тему.

– Тогда пойдем туда. – Повернувшись, Эван направился к другой тропинке – очень темной, убегающей в тень. – Я отведу вас.

«Ты не должна оставаться с ним наедине, – увещевал ее внутренний голос. – Если он занимался там любовью с другой женщиной, то обязательно решит, что сможет сделать это и с тобой».

И все-таки Сьюзен пошла за Эваном.

Но еще задолго до того, как они оказались на клочке поросшей травой земли, где находился курятник, она поняла: не могла безупречная, похожая на куклу мисс Девоншир задрать свои юбки в таком отвратительном, зловонном и грязном месте.

Не считая того, что в курятнике едва ли мог бы выпрямиться даже один человек, там стояла такая вонь, что Сьюзен – как и любой другой женщине – не захотелось даже заглядывать туда.

Но зачем же тогда Ред солгал ей о том, что он там видел? Или он не лгал?

Мисс Девоншир пригрозила лишить Сьюзен жизни, если она осмелится хоть кому-то сболтнуть о ее грехопадении среди кур. Но теперь даже мысль об этом казалась Сьюзен абсурдной: однако она помнила, что страх в глазах фарфоровой куклы не был поддельным. Тогда сам собой напрашивался вопрос… Что же такое ужасное мисс Девоншир могла делать в курятнике, если за раскрытие этой тайны она грозила лишить ее жизни?

Бросив быстрый взгляд на мисс Стэнтон, Эван сказал:

– Пойдемте! – И повел ее прочь от куриного запаха, но все ближе и ближе к утесу, нависшему над морем.

Он привел Сьюзен к своему любимому уголку Борнмута.

Полукруг белых остроконечных валунов – вот все, что отделяло темный клочок земли от бескрайнего неба. Эван любил приходить сюда, ложиться на спину, слушать гул океана и наблюдать за тем, как грозовые тучи уплывают за горизонт вслед за заходящим солнцем. Здесь, вдалеке от людей, Ботуик мог с легкостью представлять, что он единственное живое существо во Вселенной, компанию которому составляет лишь сама природа.

Правда, на сей раз он был здесь не один, а с мисс Стэнтон…

– Спасибо вам… – восхищенно выдохнула Сьюзен. Ее пальцы крепче сжали его руку, а затем расслабились. – Какая красота!

Не выпуская руки Эвана, Сьюзен прижалась к нему и положила щеку на его плечо. Эван чуть наклонил голову, и его щека коснулась ее мягких, шелковистых волос. Они вместе наблюдали за игрой света на волнах, вспыхнувшего, когда полумесяц пустился вдогонку за заходящим солнцем.

Вздрогнув, Эван подумал, что со Сьюзен он испытывает здесь куда большее наслаждение, чем когда бывает в этом волшебном месте один.

Эта потрясающая женщина доверчиво положила голову ему на плечо… Но он не может ответить ей тем же – не может довериться ей. Он вообще не имеет права доверять кому-либо. По крайней мере до тех пор, пока не отправит в преисподнюю убийцу Тимоти.

Но даже тогда… Что он будет делать тогда? Он же контрабандист, лжец, вор. А этой ночью он собирается пробраться во владения своего друга, выкопать тело брата из земли и похоронить подобающим образом. А если окажется, что в той могиле действительно лежит его брат, то он будет вынужден всадить пулю в лоб Олли.

Эван прикоснулся губами к нежному лбу мисс Стэнтон.

– Пора идти домой, – прошептал он.

– Это не мой лом, – отозвалась Сьюзен, но эти слова уже не прозвучали вызывающе, как раньше. Казалось, они сами по себе сорвались с ее губ. – И никогда моим домом не станет.

Ботуик заверил себя, что благодарен ей за напоминание, однако у него неприятно засосало под ложечкой, когда он уже не в первый раз услышал эти слова. Взяв Сьюзен за руку, он повел ее в Мунсид-Мэнор. Мисс Стэнтон права. Борнмут – не ее дом. И никогда им не станет…

Дождавшись половины первого ночи, Эван взял лом с лопатой и направился в сторону погруженного во тьму Мунсид-Мэнора. При обычных обстоятельствах ему бы никогда и в голову не пришло интересоваться тем, кто зарыт в землю в саду его друга, но сейчас обстоятельства были не обычные.

Тимоти убит. Его тело исчезло. И его необходимо найти.

Кто-то шел следом за Эваном. Хотя нет, не следом. Его не заметили. Но кто-то еще медленно и уверенно пробирался в темноте к своей конечной цели. И несомненно, цель у них была одна. Шаги были все ближе и громче.

Громче? Застыв на месте, Эван нахмурился. Нет, этот человек не крался. Эван слышал громкие, уверенные шаги, которые вполне могли принадлежать мужчине, хозяину особняка, вздумавшему выкопать мертвецов из земли. Мужчине… Или женщине… Эван увидел невдалеке что-то светло-желтое.

Он прищурился и продолжил путь с прежними предосторожностями. Но в нём нарастал гнев: если эта непостижимая женщина пытается скрыть правду, считая, что лучшее занятие на отдыхе – это осквернение могил, то у него найдется для нее несколько подходящих слов. Эван шагнул вперед между деревьями и… замер.

Нет, это не мисс Стэнтон. Это вообще не женщина. Это двое мужчин, которые были так увлечены своим тихим разговором, что даже не услышали его приближения. Что-то светло-желтое оказалось клочком соломенных волос, торчащих в разные стороны, – дворецкий Олли. А огромная фигура человека, шествующего рядом, принадлежала самому Олли. Оба несли в руках лопаты. Но зачем?

Шум в кустах заставил Эвана прижаться к стене особняка. Опять мелькнуло что-то светлое. И опять это был мужчина.

Уверенность в том, что Форрестер покинул город, не имела под собой никаких оснований.

Судя по тому, как осторожно он крался, судья не меньше Эвана был удивлен тем, что не первым пришел сюда ночью.

Заметив, что Форрестер внезапно остановился и тихо выругался, Эван улыбнулся. Ха! Он сам вел себя также. Однако он все же шел вперед, стараясь держаться ближе к стене дома. Определенно сегодня ночь, когда прятаться в тени – лучшее проявление смелости.

Но похоже, у Форрестера был такой же план. Он не повернул назад, не бросился вперед, нет! Форрестер замер на месте, положив руку на лопату и устремив взгляд на Олли и дворецкого.

– Я же говорил вам! – Голос дворецкого звучал низко и зловеще, как шепот упавших листьев. – Если бы она была здесь, то я уже нашел бы ее. Я перекопал каждый дюйм земли, не засыпанный камнями. Сами посмотрите. – Он отвел руку, которой прикрывал единственную свечу, и холодный ветер тут же лизнул слегка зашипевшее пламя.

Не обращая внимания на предложенную ему свечу, Олли побрел по саду. Дворецкий спешил за ним: мерцающий огонек свечи давал больше тени, чем света, но Эван и так увидел больше, чем нужно.

Внезапно Олли остановился и на что-то указал.

– Я же сказал, что перекопал здесь всю землю. – В сердитом и скрипучем голосе дворецкого явственно слышались раздраженные нотки. – Что еще мне оставалось делать? Раскапывать могилы?

Хм! Пожалуй, это может служить доказательством того, что они явились сюда копать землю с иной целью, хотя по совпадению и оказались тут с ним в одно время.

Эван подавил печальный вздох, вспомнив о брате. Тимоти никогда не верил в совпадения.

– Да… если это не совсем могилы, – мрачно отозвался Олли, подталкивая дворецкого вперед. – Что ты там видишь?

Дворецкий помедлил, осторожно шагнул вперёд и пожал плечами.

– Не могилы? – спросил он.

– Просто надгробные камни, – тихо поправил его Олли.

– Но это же кладбище, – пробормотал дворецкий. – Стало быть…