Больше всего М-Первый и М-Второй сожалели о том, что попали в эту колонию слишком поздно — уже после того, как были сформированы основные традиции стаи. Это объективное обстоятельство помешало им внедрить в сознание норок все те принципы, на которых зиждился всякий успешный бизнес, но они утешали себя надеждой исправить это упущение и попробовать себя с «деревяшками*, перестроив их общество по своему разумению. Именно с этого они и начали, когда свежим ранним утром лесные жители собрались по их просьбе на Малой поляне.

— Леди, джентльмены и гермафродиты! — начал М-Первый. — Перед тем как начать нашу рыночную кампанию, мы должны прежде всего кратко резюмировать, чего мы хотим достичь. Ну, кто скажет — чего?

Слушатели никак не отреагировали.

— Кратенько, а?

Несколько кроликов неуверенно заерзали на мокрой от росы траве.

— Ну, цель? Какова наша цель?

— Избавиться сначала от людей, а потом и от вас! — Это Рака решила высказать свою точку зрения,

поскольку остальные продолжали молчать. Филин с угрозой покосился на нее. Ведь предупреждал он, что, будучи творческими работниками, М-Первый и М-Вто-рой весьма чувствительны к оскорблениям. В ответ Рака состроила ему гримасу, но, к счастью, не стала развивать свою мысль дальше.

— Попробую вам помочь, — выступил вперед М-Вто-рой. — Скажите, какова наша миссия?

— Да перестань ты, — громко прошипел брат. — Тебе придется сказать это самому.

— Никто не знает? — продолжал Второй, уже поняв, что М-Первый прав. — Так вот, наша миссия состоит в том, чтобы спасти этот лес. Какие есть вопросы?

Вопросов не было.

— А что необходимо, чтобы выполнить главную задачу нашей миссии? — вставил М-Первый и сам же ответил на собственный вопрос: — Нам необходимо УЛП.

Тишина была такая, что у норок заложило уши.

— Я уверен, что вы как раз собирались спросить об этом,— с энтузиазмом продолжал Первый.— Наше УЛП, леди, джентльмены и гермафродиты, это товар, который спасет лес.

Эта фраза показалась слушателям смутно знакомой, и во многих глазах появились проблески интереса.

— В современном лесу слова убеждения звучат гораздо громче, чем звуки битвы, — улыбнулся Второй, — поэтому нам необходимо завоевать умы и сердца людей. Они не только должны спасти нас — они должны сделать это с любовью и благоговением. Понятно?

Ответом ему послужило несколько неуверенных кивков.

Второй лихорадочно потер лапы.

— Ну ладно… Соловья баснями не кормят, так что давайте, как говорится, переходить к мясным блюдам…

Эти слова заставили кроликов вздрогнуть, в то время как остальные лесные жители в смущении таращились на норок.

— Что такое УЛП? — спросила в конце концов Рака.

— Наше УЛП, — бойко проговорил М-Первый, — это Уникальное Лесное Предложение, то есть такая вещь, которая имеется в нашем лесу, которой нет у конкурентов и которая, таким образом, делает лес выдающимся — не таким, как все остальные старые лесонасаждения. — Он довольно улыбнулся. — Нам необходимо добиться, чтобы наше Предложение было единственным в своем роде, достаточно привлекательным и даже — не побоюсь этого слова — лучезарным!

Он ткнул лапой в воздух, как бы подчеркивая этим все значение сказанного.

— Вот именно — лучезарным! — подхватил М-Вто-рой.— Это должно быть что-то такое, что лучилось бы радостью, взрывалось жизнью; это должно быть что-то прекрасное, удивительное, небывалое! Что-то незабываемое и соблазнительное, перед чем невозможно устоять!

Лесные жители слегка оживились.

— Может быть, подойдет прелесть сменяющихся времен года? — робко предложила лесная мышь.

— Неплохо! Еще предложения?

— Чередование света и тени, отбрасываемой бегущими по небу облаками? — пискнула дрожащая от страха полевка.

— Хорошо! Еще?

— Зарево близкого рассвета! — ухнул Филин со своей ветки. Он тоже хотел внести свой вклад.

— Золотые краски осени! — прочирикал зяблик.

— Гигантские деревья в их безмолвном величии,— предложила сорока.

Потом ответы посыпались как град.

— Покой тенистых полян…

— Стремительный взлет жаворонка…

— Узоры, оставленные плугом на осенних полях, — каркнула Рака, не желая оставаться в стороне.

Крики постепенно смолкли, когда норки раздраженно загукали. Стоило им только выпустить из лап инициативу, как эти лесные идиоты сразу же свернули куда-то не туда.

— Все это скучно и обыкновенно, — заявили они. — Люди видели эти вещи, наверное, сто раз!

— Мы видели это тысячу раз, однако нам это не кажется ни обыкновенным, ни скучным. Это прекрасно и удивительно! — сердито закричали лесные жители, но их энтузиазм пропал втуне.

— С точки зрения норкетинга,— строго сообщил им М-Первый, — все это не имеет никакого значения.

Он печально посмотрел на собравшихся и наткнулся на их беспомощные взгляды.

— Может быть, попробовать настоящий, массированный мозговой штурм? — предложил М-Второй.

Его брат только закатил глаза, но возражать не стал.

— Дело в том, — пояснил М-Второй, — что люди обладают редкой неспособностью концентрироваться на чем-нибудь одном. Чтобы завладеть их вниманием на сколько-нибудь продолжительный срок, их интерес необходимо постоянно подогревать. Из этого следует, что наше УЛП должно быть не только новым, еще невиданным, но и, как уже говорилось выше, лучезарным, живым, постоянно меняющимся. В противном случае нам вряд ли удастся заинтересовать потребителя в достаточной степени. Увы, самая главная трудность состоит в том, что, создавая норкетинговую модель леса, мы не заметили в нем ничего примечательного. Мы, однако, составили список интересующих нас пунктов на случай, если что-то избегло нашего внимания. Скажите, нет ли среди вас камышовых жаб?

— Нет, только обычные, — проквакали из толпы.

— Водятся ли в вашем лесу красные белки?

— Только серые, — пискнул кто-то. — Мы прогнали этих рыжих нахалок лет десять назад.

— Есть ли здесь черные коршуны?

— Конечно нет,— отозвались канюки.

— А дрофы есть?

— Нет.

— Может быть, кедровки?

— Нет.

— А сибирские клесты?

— Что вы себе позволяете! — возмутились канюки, которым послышалось «глисты».

— Короткопалые жаворонки? Краснохвостые ласточки? Голубощекие осоеды? Еловые овсянки?

Дальше в списке были такие названия, которых никто никогда не слышал.

— Кто же здесь живет? — в отчаянии выкрикнул М-Первый.

— .Полки полевок! — раздался пронзительный крик.

— Дивизии землероек! — донесся еще более громкий клич.

— Тысячи червей!

— Вереницы гусениц!

— Миллионы мотыльков!

— Миллиарды пчел!

— Армады муравьев!

— Эскадроны кузнечиков!

— Эскадрильи скворцов!

— Тучи завирушек!

— Армии синиц!

— Все это не годится! — завопил М-Первый, перекрывая многоголосый гомон. — Этого добра везде навалом! Разве могут быть синицы нашими УЛП? Или завирушки?

Филин, которому уже начинало казаться, что нор-кетинг — это худшая разновидность собраний Сопричастных Попечителей, немедленно вмешался — отчасти для того, чтобы восстановить порядок, но главным образом, чтобы внести свое предложение, которым он, по собственному убеждению, имел все основания гордиться.

— Жители леса! — гулко проухал он, мгновенно заставив замолчать самых отъявленных скандалистов. — Мы с вами всегда считали себя обычными существами, живущими в самом обыкновенном лесу. Неужели в этом есть что-то постыдное?

— Ничего! — раздался в ответ единодушный вопль. — Мы счастливы быть самими собой.

Филин повернулся к норкам с победоносной улыбкой.

— Почему бы не считать главным достоинством леса тот факт, что он нормален во всех отношениях? — предложил он.

На мгновение М-Первый и М-Второй даже поверили, будто эта важная птица умнее их. То, что сказал Филин, ни разу не пришло им в голову. Нормальные, неиспорченные леса встречались все реже и реже, и это существенно повышало их рыночную ценность. Таким образом, заурядность тоже могла быть фактором, определяющим уникальность Предложения. С точки зрения норкетинга это, безусловно, был прорыв!