Но когда он сам попытался расспросить Психо о том, какие мотивы, по мнению норок, движут людьми, Мега неожиданно вмешался.

— Это слишком долго объяснять, и, боюсь, для вас это может оказаться слишком сложно, — сказал он. — Поэтому я прошу просто поверить нам на слово. Люди не похожи ни на одно из известных живых существ. Ими движет один главный побудительный мотив, которому они чрезвычайно привержены и который они именуют прогрессом. Грубо говоря, люди никогда не бывают довольны тем, как обстоят дела на настоящий момент. Чем оборачивается их стремление к прогрессу, вы, надо полагать, видели.

— Ты хочешь сказать, будто нам придется принять на веру все, что вы сообщите нам о людях. Я правильно понял?

— Совершенно верно, — ни капли не смутившись, подтвердил главарь норок. — Вам придется положиться на то, что мы сообщим вам. Ну и еще на свои собственные познания.

— Почему? — требовательно осведомился Филин.

— В моей стае есть двое специалистов по этому вопросу. Во всяком случае, они довольно долгое время жили в тесном контакте с людьми. Мои эксперты утверждают, что знают способ победить человека в его собственной игре, играя по его правилам. Они составили план и клянутся, что все сработает как надо, хотя, если быть откровенным до конца, я сам не вполне в этом уверен. Как бы там ни было, никакого другого выхода у нас все равно нет. Я собираюсь на время одолжить вам обоих экспертов. Эти двое утверждают, что, объединив усилия норок и лесных жителей, мы сможем натравить одну группу людей на другую и заставить

одних выгнать из леса других. Я вовсе не хочу сказать, что отчетливо представляю себе все подробности их плана, однако почему бы вам самим не побеседовать с ними. Тогда вы сможете составить свое собственное мнение.

Произнеся эту длинную речь, Мега услал куда-то Психо, который вскоре вернулся в сопровождении двух энергичных упитанных норок. Сияя улыбками, они протянули Филину передние лапы.

— Это М-Первый и М-Второй — близнецы, известные у нас под общим названием Отдел норкетинга, — пояснил вождь.

— Рады знакомству, — хором сказали братья, самодовольно ухмыляясь.

Филин почувствовал легкое отвращение. У этих двоих было гораздо больше общего с крысоподобным Психо, от которого у него мурашки бегали по коже, чем с их вождем. При этом у Филина возникло странное ощущение, что Мега в какой-то степени разделяет его инстинктивное отвращение к этой парочке.

— Наш Отдел норкетинга укомплектован в высшей степени квалифицированными специалистами, которые, так сказать, держат лапу на пульсе происходящих в мире людей событий, — туманно пояснил Мега, с неприязнью покосившись на своих экспертов.

— Мы решили применить к вашей ситуации современную науку норкетинга, — хором пропищали братья. — Потому что мы категорически утверждаем: налицо типично рыночная проблема.

— Что такое рынок? — перебил Филин. — И заодно, что такое норкетинг?

М-Первый и М-Второй синхронно прикоснулись лапами к носам.

— Хороший вопрос, — сказал один (был ли это Первый?) почти радостно.

— Мне кажется, у почтенного Филина имеются задатки потенциального клиента! — подхватил Второй и хихикнул.

— Что такое клиент? — спросил Филин почти сердито.

Отдел норкетинга пустился в объяснения. Братья настолько походили друг на друга своим гладким мехом, одинаковыми белыми манишками и блестящими бусинками глаз, что половину времени Филин ломал голову, пытаясь отгадать, кто же из них Первый, а кто Второй. В то же время он пытался как-то ухватить суть того, что ему говорилось, изредка перебивая их, чтобы выяснить значение нового, неизвестного термина. Рака тоже пребывала в растерянности.

— Почему бы вам просто не предоставить дело специалистам? — спросил в конце концов один из братьев. — И не беспокойтесь. Когда мы начнем работу вам тоже найдется дело. И вообще, без вашего активного участия наш план обречен. Партнерство жизненно необходимо!

Филин, уже успевший убедиться, что норкетинг так же непонятен и перегружен наукообразным жаргоном, как и заседания Сопричастных Попечителей, поспешил вернуться к главной теме дня — сотрудничеству между норками и лесными жителями.

— Как вы это видите? — спросил он.

— Волноваться совершенно не о чем! — заверили его М-Первый и М-Второй.— Никакого риска, никаких осложнений нет и не предвидится — ни сейчас, ни в будущем. И никакого насилия — это мы вам твердо обещаем.

В данном случае Филин был склонен поверить им, ибо Отдел норкетинга, время от времени ловивший на себе сумрачные взгляды вождя, вздрагивал совсем не по-норочьи.

— Вам, лесным жителям, придется лишь напрячь мозги, — продолжали убеждать братья. — Ведь это довольно просто, не так ли?

«Отнюдь», — подумал Филин, прекрасно знавший, насколько ограничены возможности некоторых мозгов.

— В любом случае это только предложение, — вмешался Мега. — Как утверждает Отдел норкетинга, без вашего участия мы не можем осуществить этот план. С другой стороны, повторяю, никто ничего не теряет.

Рака бросила на Филина предостерегающий взгляд, и он понял, что сегодня они все равно не смогут принять окончательное решение. Им необходимо было посоветоваться между собой — точь-в-точь как Сопричастным Попечителям, — и нора вождя норок была не самым подходящим местом для этого. Филин даже потянулся в предвкушении того, как он выберется из тесного подземелья и снова увидит небо. Разговор с норками вымотал его едва ли не сильнее, чем памятная беседа с Дедушкой Длинноухом.

Воспоминание о старом кролике помогло Филину достойно завершить встречу.

— Я рад, что мы встретились и поговорили, — вежливо сказал он Меге. — Я обещаю вам, что мы обсудим это предложение и известим вас о результате.

— Я тоже получил удовольствие от встречи, — любезно ответил главарь норок.

Выбравшись на поверхность земли, чтобы отозвать канюков, паривших над Плато, Филин увидел угрюмо нахмурившегося Бориса. Пасмурное выражение на полосатой морде барсука превратилось в свирепый оскал, когда он увидел появившуюся следом группу улыбающихся норок.

— Один из твоих друзей, верно? — уточнил Второй, протягивая лапу.

— Я в этом больше не уверен, — нелюбезно откликнулся Борис.

Протянутая лапа опустилась, потом снова поднялась и была предложена спустившимся на Плато канюкам, но те не обратили на нее никакого внимания.

— Я уверен, вскоре мы узнаем друг друга лучше, — заметил М-Первый с нервным смешком.

— Говори за себя и за своих новых друзей, — фыркнул Борис мрачно, покосившись на Раку и Филина.

— Мы с вами еще свяжемся, — торопливо пообещал Филин.

Уступив настояниям Кувшинки, Филин согласился созвать официальное собрание Сопричастных Попечите-

лей, чтобы обсудить предложение норок. Если Отделу норкетинга необходимо сотрудничество всех лесных жителей, то свое согласие должны были дать не только хищники, но и Сопричастные Попечители. Филин в конце концов согласился, но поставил условием, чтобы Рака взяла все объяснения на себя.

Чего он не ожидал, так это того, что Рака поставит вопрос так жестко и бескомпромиссно, да еще явно получая от этого удовольствие.

— Норки подтвердили наши самые худшие опасения, — без обиняков объявила она замершему в напряженном ожидании зверью. — Люди явно собираются поселиться здесь. Никаких оснований сомневаться в их намерениях нет, поэтому приходится поддержать затею норок с рынком, как они его называют. Не спрашивайте меня, что это значит, — я даже не буду пытаться вам объяснить. Мы с Филином сами этого не понимаем, а норки уверяют, будто нам это просто недоступно, поскольку мы совсем не знаем людей. Как они сказали, у нас нет иного выхода: мы должны поверить им на слово.

Филин слегка поморщился. Рака была абсолютно права, но она преподнесла проблему в такой манере, в какой он никогда бы не осмелился разговаривать с собранием. В результате слушатели выглядели еще более напуганными, чем вначале, да и реакцию Кувшинки предвидеть было несложно.