— Эй вы! — заорал он во все горло. — Как вам не стыдно кланяться какой-то вороне в павлиньих перьях? Неужто у вас не осталось ни капли гордости?!

К счастью, Фредди, канюков и некоторых других ключевых фигур сегодня на поляне не было, но зато была Кувшинка, которая нашептывала своим сторонникам что-то насчет навязанной завирушкам рабской зависимости. Если Сопричастные Попечители объединятся с Борисом, понял Филин, ситуация может выйти из-под контроля.

Но вот барсук обернулся, и Филин с облегчением увидел, как все, на кого падал его сердитый взгляд, опускают глаза. Все обойдется, понял он.

— Прости, Бо, — сказал Филин искренне.

— Хватит с меня этой чепухи, — взъярился барсук. — С этого момента на меня можешь больше не рассчитывать.

Филин проводил взглядом его обширный зад, удаляющийся в сторону ближайших кустов, и тихонько вздохнул.

Он повернулся и сразу же наткнулся на ораву полевых мышей с выпученными глазками, котррые опоздали и только что прибыли на поляну.

— Император сидит на вершине вон того дерева, —• показал Филин. — Идите туда, вам покажут, что надо делать.

В настоящее время под буком изъяснялись в любви и преданности императору сотни две землероек, и Филин взлетел на вершину. К счастью, Альфонс не обратил внимания на инцидент с барсуком и выглядел заметно бодрее. Сидевшая рядом с императором Берта так и сияла от гордости.

— Позволь представить тебя labelief Берте, новой императрице Старого Леса, — церемонно обратилась к Филину Рака и отвернулась, чтобы царственная парочка не заметила ее закаченных глаз.

Филин сделал над собой усилие и сдержал улыбку. Старая общипанная Берта — императрица! Или, вернее, императриша.

— Мои наилучшие пожелания, император! — подыграл он.— Вы действительно счастливец!

Альфонс жеманно улыбнулся.

— Belle императрица, я восхищен, — добавил Филин, поворачиваясь к Берте и кланяясь. Ответом ему была благосклонная улыбка.

— Император Альфонс Первый только что соблаговолил изложить мне условия, на которых он согласен принять наш лес под свое милостивое управление, — сообщила Рака.

1 La belle (франц.) — прекрасная.

2Oui (франц.) — да.

зволения сказать, норки должны принести мне присягу, как и остальные лесные жители. Только тогда я поверю, что они — как это вы выразились? — на нашей стороне.

Рака, встав за спиной императора, яростно кивала ему головой, и Филин не посмел спорить.

— Будет исполнено, мой император, — сказал он спокойно и, повернувшись, слетел вниз, чтобы ввести Первого и Второго в курс событий.

— Что случилось с этой глупой птицей? — сквозь зубы процедил М-Первый, не переставая, впрочем, идиотски улыбаться в направлении вершины бука. — Неужели он не видит, что мы и так достаточно дружелюбны?

— Он видит, — не без удовольствия подтвердил Филин. — Но ему хочется, чтобы вы доказали это. Он останется, только если вы поклонитесь ему и поклянетесь ему в верности. Его зовут император Альфонс Первый, — пояснил Филин негромко.

М-Первый и М-Второй с ужасом посмотрели сначала на Филина, потом на вершину бука, потом снова на него. Филин с беспомощным видом пожал плечами.

— Я отказываюсь! — взорвался Первый, со злобой глядя вверх. — Кем он себя считает, этот попугай?

— Этот попугай считает себя императором Альфонсом Первым, — холодно объяснил Филин. — И мы тут ни при чем. Помните, как вы объясняли нам, почему мы не сумеем уговорить беркута? Мы приняли ваше замечание к сведению, поэтому, когда он потребовал, чтобы его сделали владыкой всего леса, у Берты и Раки не было другого выхода. Они обещали ему все!

Норки продолжали колебаться. Филин счел необходимым объяснить их положение как можно доходчивее:

— До сегодняшнего дня Альфонс Первый ничего не знал о вас и, как видите, очень расстроился, обнаружив вас в своем лесу. Должен сказать прямо: если он улетит обратно, я лично прослежу за тем, чтобы ваш вождь знал, кто в этом виноват.

— Ты не можешь!..— ахнул М-Первый.

— Еще как могу,— успокоил его Филин. Обсуждать, собственно говоря, было нечего. Мега

уже дал обоим понять, что никаких отговорок принимать в расчет не собирается. Пока он говорил, Психо пристально рассматривал их своими мутными глазками, и братья поняли, что и с этой стороны пощады ждать не приходится.

— Ладно, твоя взяла, — вздохнул Первый. — Мы принесем ему присягу, но только наедине, чтобы никто больше этого не видел.

В качестве места, где Отдел норкетинга должен принести присягу монарху, Филин выбрал Карьер, предварительно отправив туда Раку с поручением проследить, чтобы там никого не было. «Во. всяком случае — на виду*, — добавил он с многозначительной улыбкой. Потом он сам отправился туда, чтобы лично все проверить.

Когда в Карьере появились норки, Филин показал им дерево, которое он выбрал, а сам полетел за Альфонсом. Оставшись одни, М-Первый и М-Второй принялись озираться, чувствуя себя крайне неловко. Они подозревали — и не без оснований, — что со всех сторон за ними наблюдают десятки злорадных или просто любопытных глаз, и гадали, что хуже: иметь в качестве наблюдателей «деревяшек» или своих же сородичей?

Но ни в ближних, ни в дальних кустах они так и не сумели заметить ничего подозрительного, когда вернувшийся Филин с почтением указал императору на приготовленную для него ветку.

Альфонс устроился поудобнее и усадил Берту рядом с собой.

— Мы же просили — никаких посторонних! — немедленно запротестовал М-Первый.

Альфонс сердито посмотрел на него.

Premierement (франц.) — прежде всего; во-первых.

Филин и не подумал вмешаться. Норки заскрипели зубами и, слегка оскалившись, что, по всей видимости, должно было означать любезную улыбку, чуть присели на задних лапах.

— Plusbast1

Норки присели чуть ниже.

— Вы что, совсем не слышать меня? Encoreplusbas\2 Первый и Второй опустились так низко, что их круглые животики коснулись острых камней.

— Bon!Maintenant* клянитесь в верность! — скомандовал Альфонс.

— Мы, М-Первый и М-Второй, покорно признаем своего императора Альфонса Первого, полновластного владыку Старого Леса и всея окрестностей…— с несчастным видом пробормотали норки.

Император Альфонс Первый с негодованием топнул по ветке лапкой:

— Вы забыли таbelle императрицу!

Норки с мольбой уставились на Филина. Тот ответил им непроницаемым взглядом.

— Мы, М-Первый и М-Второй, покорно признаем своего императора Альфонса Первого с labelle императрицей Бертой полновластными владыками Старого Леса и всея его окрестностей…

— Я вас не слышать! — прокричал с ветки Альфонс и наклонил свою черную головку. — Plusfort!4

К этому времени братьям уже казалось, будто все кусты вокруг сотрясаются от сдерживаемого хохота. Чуть-чуть возвысив голоса, они повторили слова клятвы в третий раз.

— Воп, — кивнул Альфонс, с легким пренебрежением разглядывая скорчившиеся внизу фигурки. — Моя принимать вашу присягу и признавать вас своими верными слугами. Вы — идтить!

Филин удивленно заморгал обоими глазами. Неужели этот расфуфыренный индюк действительно считает

1Plus bas! (франц.) — Ниже!

2 Encore plus bas! (франц.) — Еще ниже!

3 Bon! Maintenant (франц.) — Хорошо! Теперь…

4Plus fort! (франц.) — Громче! себя императором? Берта, которая знала о норках гораздо больше, чем ее венценосный супруг, выглядела так, словно готова была упасть в обморок.

Альфонс, оказывается, еще не закончил.

«Если бы взглядом можно было убить!..» — подумал Филин, глядя, как М-Первый и М-Второй неуклюже пятятся, волоча животы по камням. Наконец они достигли кустов и исчезли из виду.

— Чего не сделаешь, чтобы клиент был доволен! — восклицал М-Первый по дороге к Плато. — Скажи по чести, Второй, ты когда-нибудь раньше сталкивался с таким ничтожеством?