Софи!

Оказавшись к ней спиной из-за бешеного танца с Келлин, он мельком видел ее бледное лицо и дрожащие руки. Чаду очень хотелось добраться до нее, отнести в безопасное место, но он знал, что в ту же секунду, как он отвернется от злодейки, та исполнит своё обещание и пронзит его насквозь.

И что потом будет с Софи?

Он мог бы закончить противостояние, нажав на курок. Боже милостивый, пристрелить Келлин? Убить женщину? Даже сейчас, зная, что она убила его отца и бесчисленное множество других людей, он думал о том, что могло довести ее до такой крайности. Несмотря на все свидетельства, он всё же хотел верить, что в женщине осталось не только зло, что в ней всё еще есть та добросердечная Келлин, которую он встретил в «Штормовой чайке».

И тут он снова увидел Элли Роуз, и на него нахлынуло понимание.

Зло убивает ее. Убивает ее душу. Ты должен ей помочь.

Вот такую задачу ему поручило маленькое привидение — способ исправить свои прегрешения. Жизнь Келлин не должна оборваться, пока не проснется то, что осталось от ее души. Только тогда, может быть, он сможет избавить ее от вечных мук.

— Ты не Мэг Китинг, — сказал он.

— Ты — Келлин Куиси, и у тебя когда-то была дочь, ныне покойная.

С ее лица сползла усмешка. Без предупреждения он наклонилась вперед и ударила рапирой, — он понял, что это не та, что он нашел в туннеле, а пропавшая шпага из гостиной. Принадлежавшая Мэг. Софи была права: Келлин сошла с ума.

Благодаря быстрой реакции, он отпрыгнул, но кончик рапиры распорол рубашку и оставил рубец на нижнем ребре. Шпага разодрала кожу, на рубашке показалась кровь.

Позади него закричала Софи. Он хотел успокоить ее, но не осмеливался отвести глаз от Келлин. Вероятно, она всё-таки заслужила смерть без отпущения грехов. Придя в ярость, он вскинул подбородок, выставил пистолет и шагнул к ней. На таком расстоянии пуля попадет прямо в сердце.

Она ничуточки не испугалась: — Давайте, стреляйте. Если сможете.

«Мама».

Келлин затаила дыхание. Повернула голову в одну, в другую сторону. Возле входа в пещеру стояла неясная фигура ребенка, еще бледнее и даже менее четкая, чем в часовне. Она уже была лишь бестелесным духом.

— Малышка Роузи, — Натаниэль стоял у скалы, не сводя глаз с призрака. Его лицо выражало безмерную нежность.

— Милая малышка Роузи.

Келлин, казалось, застыла на месте, глаза ее ничего не выражали. Она склонила голову на бок, словно прислушиваясь.

— Элли Роуз, ты нужна матери, — Чад затаил дыхание, казалось, этот момент никогда не кончится. Маленький призрак застыл в нерешительности. Потом выплыл на открытое место. При свете дня черты ее лица были видны — впалые глаза, рассеченный лоб, развевающиеся волосы и порванная одежда.

Почувствовав острую боль, Чад понял, что больше не считает этого призрака отталкивающим. Он видел ее теперь такой, какой она была: маленькой девочкой, сильно пострадавшей и совершенно безобидной.

— О, Боже! — С воды раздался изумленный возглас Софи. И граф понял, что и она тоже видит ребенка.

Не обращая внимания на Келлин, он посмотрел на лодку. Глаза девушки стали огромными от страха. Ее костяшки побелели от того, что она удерживала весло против течения.

— Я иду, Софи, — закричал он.

— Я знаю, я тебя жду. Но сначала сделай, что должен.

Ее слова наполнили его верой. Ее смелость и храбрость наполнили его уверенностью в том, что он победит. Он любил Софи, и появление Элли Роуз, вероятно, доказывало, что бесконечная любовь помогала призраку сражаться.

Он заговорил с Келлин:

— Твоя дочь намерена спасти от зла, вызванного твоими действиями. Ты слышала, как она тебя позвала. Ты ее видишь?

— Моя дочь умерла. Тут не на что смотреть.

— Ты уверена? Я ее вижу. Взгляни на Натаниэля — он тоже ее видит. И Софи видит. Только ты закрылась от нее. Снаружи она покрыта шрамами и пугает. Но для меня она прекрасна, тогда как ты превратилась в темное, сморщенное чудовище.

Келлин рассмеялась, но перестала, когда сияние, представляющее собой сущность Элли Роуз, дотронулось до нее. Женщина отпрянула. Опустила рапиру.

Чад пошел к ней, но остановился, когда она снова подняла шпагу.

— Келли, Элли Роуз здесь, — говорил он.

— Она отчаянно желает помочь тебе. Ее любовь к тебе не позволяет ей почить с миром, и ее время заканчивается. Ты должна ее услышать. Увидеть и поверить в нее. Снова стать ее матерью.

— Не будь глупцом, — презрительно ответила Келлин.

— Тут только воздух.

— Если посмотришь сердцем, то увидишь свою дочь. Ты этого не хочешь? Еще раз увидеть Элли Роуз? Я могу только представить, как сильно ты ее любила. Как ты горевала. Ее любовь к тебе пересекла все границы. Не смотря на то, что ты сотворила, она тебя всё еще любит.

— Как трогательно. Ну, я…

«Мама?» — Элли Роуз протянула прозрачную руку. Ее тонкие пальцы прошли через алую юбку матери, как будто ткань стала облаком. Женщина вздрогнула, как будто кто-то схватил ее за плечи и встряхнул. Она вскрикнула.

«Мама, я так по тебе скучала,» — шептало привидение.

— Ты ее слышишь, Келлин? — опустив пистолет, Чад подошел ближе.

Она подняла рапиру к его груди. Дерзко сжала губы:

— Ничего я не слышу.

— А я думаю, что слышишь. Я вижу боль в твоих глазах.

«Мама, я хочу тебе кое-что передать. Ты должна слушать внимательно».

Келлин снова вздохнула и рассекла рапирой воздух и фигуру Элли Роуз.

Чад отскочил назад, расплескав воду. Келлин панически орудовала рапирой: — Тут ничего… ничего…

Элли Роуз просто оставалась на месте, не обращая внимания на клинок.

— Есть, Келлин, — сказал Чад.

— Есть любовь твоего ребенка, а также твоя потребность быть ее матерью.

С воем, появившимся словно из самого темного склепа, Келлин занесла рапиру над головой и напала на него. Чад увернулся, но кончик клинка задел его плечо, разрезав кожу и вонзившись в плоть. Адская боль охватила его руку, грудь и бок. Он стоял по колено в воде, и эту жуткая боль заставила пальцы разжаться. Пистолет упал в воду. Он с ужасом понял, что его единственное оружие исчезло под водой.

Келлин вытащила клинок, ее лицо искривилось. Он опять почувствовал агонию. И в ужасе смотрел, как она направила шпагу на него и с удовольствием посмотрела на пятно крови на клинке. Женщина дико улыбнулась и приготовилась ударить вновь.

Софи закричала, эхо ее крика эхом разнеслось в скалах и отдалось внутри него. И видя, как клинок надвигается на него, он мог думать лишь о ней.

— Прости меня, Софи. Мне так жаль.

В отчаянии он упал на колени. Шпага нависла над ним, но внезапное изменение в положении цели лишил женщину равновесия. Взмахнув рукой, она упала в волны.

Он почувствовал надежду. Не обращая внимания на боль, он оттолкнулся от дна. Бросился, обхватил Келлин за талию и воспользовался силой прилива, чтобы перевернуть ее на спину.

Его нападение стало неожиданностью для нее, но это долго не продлилось. Схватив шпагу обеими руками, Она попыталась ударить его. Он прижал ее весом своего тела, потянулся и схватил ее руки. В пылу борьбы шпага вертелась над их головами, воздух трепетал, руки Чада дрожали. На них накатывали волны, обдавая их пеной и брызгами. Вода попала ему в нос и рот. Он закашлялся. Келлин, отплевывалась, задыхалась, пыталась вздохнуть.

Он почувствовала, как ее руки слабеют.

«Элли Роуз, поговори с ней. Ты должна до нее достучаться».

— Стойте там, где стоите, вы оба.

Сквозь шум ветра и прибоя, Чад услышал щелчок над головой. Он посмотрел на дуло пистолета, потом выше, заметив ястребиный нос и пару хитрых, глубоко посаженых глаз из-под края твидовой шляпы. Это был тот незнакомец из «Штормовой чайки», который одевался как рыбак, но вел себя намного утонченнее, мужчина, которого Келлин будто бы не знала.

— Ты, — выругался Чад. Его сердце заколотилось, и сжалось от новой волны разочарования. Почему он не предвидел, что у Келлин могут быть еще сообщники, кроме Грейди?