Он закрыл папку.
— Вышеперечисленное означает, мисс Нонетот, что мы похитили вас, пытались убить, а потом вы еще целый год числились в списке подлежащих расстрелу на месте. Пожалуйте в очередь за щедрым денежным возмещением.
— Мне не нужны деньги, Джек. Кто-то из ваших отправился в прошлое и убил Лондэна. Теперь пошлите этого не знаю кого в то же самое время, чтобы не убить его!
Джек Дэррмо забарабанил пальцами по столу.
— Так не делается, — брюзгливо произнес он. — Правила покаяния и возмещения предельно четкие: дабы раскаяться, мы должны признать совершенный проступок, но в голиафовских отчетах нет упоминаний о незаконных финтах с временем. Корпоративные документы на этот предмет регулярно проверяются. Значит, если какие-то времяхинации и имели место, то осуществляла их Хроностража. Хронологические записи «Голиафа» безупречны.
Я треснула кулаком по столу, и Джек подпрыгнул. Без своих головорезов он стал обычным трусом, и каждый раз, как он вздрагивал, я становилась сильнее.
— Это полнейшее дерь… — я снова покосилась на Пятницу, — ересь, Джек. «Голиаф» с Хроностражей устранили моего мужа. Сумели убрать — сумеете и вернуть.
— Это невозможно.
— Отдайте мне мужа!!!
К Джеку вернулась злость. Он тоже вскочил и обвиняюще ткнул в меня пальцем.
— Да вы хотя бы отдаленно представляете, сколько стоит подкупить Хроностражу? Несопоставимо больше, чем мы готовы выплатить за несчастное вымученное прощение с вашей стороны! К тому же я… Извините.
Зазвенел телефон, он снял трубку и принялся слушать, поглядывая на меня.
— Да-да… Да, она… Да, мы… Да, сделаю. — Потом вдруг выкатил глаза и вытянулся во фрунт. — Это большая честь для меня, сэр… Нет, ни малейших осложнений, сэр… Да, я уверен, что сумею ее убедить… Нет, мы все только того и желаем… Всего вам наилучшего, сэр. Спасибо.
Он положил трубку и достал из шкафа пустую картонную коробку. В его движениях вновь появилась прыть.
— Хорошие новости! — воскликнул он, выгребая из стола какое-то барахло и складывая его в коробку. — Глава «Нового Голиафа» особо заинтересовался вашим делом и намерен лично гарантировать вам возвращение супруга.
— Но ведь вы говорили, что времяхинации не имеют к вам никакого отношения?
— Очевидно, меня дезинформировали. Мы с радостью восстановим Либнера.
— Лондэна.
— Да-да.
— И в чем подвох? — с подозрением спросила я.
— Никакого подвоха тут нет, — ответил Джек, забирая со стола табличку со своим именем и кладя ее в коробку вместе с календарем. — Мы всего лишь хотим, чтобы вы нас простили и полюбили.
— Полюбила?!
— Да. Или хотя бы сделали вид. Это ведь не так уж и сложно. Просто подпишите стандартный сертификат прощения вот тут, внизу, и мы восстановим вашего муженька.
Подозрения все же не оставляли меня.
— Я не верю, что вы намерены вернуть мне Лондэна.
— Ладно, — сказал Джек, вынимая какие-то бумаги из картотеки и тоже засовывая их в коробку, — не подписывайте, а там кто знает? Как вы сами сказали, мисс Нонетот, мы сумели его устранить — сумеем и вернуть.
— Вы один раз уже обдурили меня, Джек. Откуда мне знать, что вы не обманете меня снова?
Джек прекратил упаковываться и взглянул на меня с некоторым опасением.
— Так вы подпишете?
— Нет.
Дэррмо вздохнул и принялся вынимать вещи из картонки и рассовывать по местам.
— Ладно, — бормотал он, — конец моему продвижению. Запомните одно: подпишете вы или нет, но выйдете отсюда свободным человеком. Новому «Голиафу» с вами делить нечего.
— Я хочу только одного: вернуть своего мужа. Ничего я подписывать не буду.
Джек достал из коробки табличку со своим именем и снова поставил на стол. Опять зазвонил телефон.
— Да, сэр… Нет, она не… Я пытался, сэр… Хорошо, сэр.
Он повесил трубку, снова взял табличку. Рука его зависла над коробкой.
— Это был глава компании. Он готов лично извиниться перед вами. Пойдете?
Я помолчала. Человеку, не работающему в «Голиафе», увидеть главную тамошнюю шишку было практически невозможно. Если кто и в силах вернуть мне Лондэна, так это он.
— Ладно.
Джек улыбнулся, бросил табличку в коробку и торопливо побросал туда все остальное.
— Так, я должен торопиться. Меня только что повысили на три порядковых номера. Отправляйтесь в главную приемную, там вас встретят. Не забудьте ваш ССП, и если вы упомянете в нем меня, я буду просто счастлив.
Он подал мне неподписанную форму. Тут открылась дверь, и вошел другой сотрудник «Голиафа», тоже с коробкой пожитков.
— А если я не получу мужа обратно, мистер Дэррмо?
— Ну, — сказал он, глядя на часы, — если у вас возникнут жалобы на качество возмещения, следует обсудить их с уполномоченным на это нашим покаянцем. Я уже не работаю в этом отделе.
Он одарил меня высокомерной улыбкой, надел шляпу и исчез.
— Ну что ж! — сказал новый покаянец, обходя стол и начиная раскладывать свои вещи в новом кабинете. — По какому поводу вы хотите услышать наши извинения?
— По поводу вашей корпорации, — прорычала я.
— Мы с «Голиафом» приносим вам искренние, глубокие, безграничные извинения, — ответил покаянец самым искренним тоном.
Глава 15
Встреча с Голиафом
Пятьдесят лет назад мы были всего лишь крохотной транснациональной компанией с персоналом не более 7 000 человек. Сегодня у нас больше 38 000 000 работников в 14 000 компаний, производящих 12 000 000 различных товаров и услуг. Размер «Голиафа» придает нам стабильность, которая позволяет с уверенностью говорить, что мы будем заботиться о вас еще много-много лет. К 1980 году наш оборот был равен обобщенному ВВП 72 % населения планеты. В этом году мы видим, как корпорация совершает очередной рывок — к превращению в полноценную религию с собственными богами, полубогами, служителями, святыми местами и молитвенниками. За акции «Голиафа» вы получите право вступить в нашу новую, основанную на вере корпоративную систему, где вы (верующие) станете поклоняться нам (богам) в обмен на защиту от мирового зла и посмертное воздаяние. Я знаю, вы поддержите нас в этом дерзновенном устремлении, как поддерживали раньше. Вскоре появится буклет с подробным разъяснением, как вы можете помочь интересам корпорации в этой области. Новый «Голиаф». Что бы вам ни понадобилось. Чего бы вы ни пожелали. Навсегда.
Генеральный директор корпорации «Голиаф».
Речь на конференции 1988 г.
Я подошла к главному столу и назвала свое имя секретарше. Та, скептически вскинув брови, позвонила на сто десятый этаж, с некоторым удивлением выслушала ответ и попросила меня подождать. Я откатила коляску с Пятницей в зону ожидания и всучила отпрыску припасенный банан. Затем уселась и стала наблюдать, как голиафовские чинуши с деловыми лицами шныряют взад-вперед по полированному мраморному полу, не обнаруживая, впрочем, видимых результатов предполагаемой деятельности.
— Мисс Нонетот?
Передо мной возникли два типа: один — в синем костюме, характерном для голиафовского начальства, второй — в парадной униформе обслуживающего персонала, с полированным серебряным подносом в руках.
— Да? — отозвалась я, поднимаясь.
— Моя фамилия Годфри, я ассистент личного помощника гендиректора. Окажите любезность…
Он показал на поднос.
Я поняла, вынула пистолет из кобуры и положила его на поднос. Лакей вежливо ждал. В очередной раз проявив понимание, я выложила рядом обе запасные обоймы. Слуга поклонился и безмолвно удалился, а голиафовец так же молча сопроводил меня к отгороженному лифту в дальнем конце зала. Я вкатила Пятницу внутрь, и двери закрылись.
Бесшумно возносясь к небесам в наружном стеклянном лифте, я смогла охватить взглядом весь Голиафополис, раскинувшийся почти до самого Дугласа. Отсюда наблюдатель получал возможность оценить чудовищность владений корпорации: видимая часть построек представляла собой всего лишь головные офисы тысяч компаний, управляющие миллионами работников по всему миру. Пребывай я в благодушном настроении, меня ошеломили бы величие и размах «Голиафа». Однако в нынешнем расположении духа я видела только неправедные доходы.
