— Ничего себе! — воскликнул Кол, глядя мне за спину на толчею на улице. — Что там творится?
— Успение святого Звлкикса, Кол.
Мы с Синди сверлили друг друга взглядами. Я видела только одну ее руку. Вторая пряталась в сумочке. Она промахнулась уже два раза. Как далеко она способна зайти в стремлении выполнить условия контракта? Я замерла в неловкой позе, положив ладонь на кобуру, но не вынимая пистолет. Папе надо верить. Он не ошибся по поводу ее предыдущей попытки. Я выхватила оружие и направила на нее. Несколько прохожих ахнули.
— Четверг! — крикнул Кол. — Что за чертовщина? Опусти пистолет!
— Нет, Кол. Синди не библиотекарь, Синди — Доитель.
Кол посмотрел на меня, затем на свою малютку-жену и рассмеялся.
— Синди — убийца? Ты шутишь!
— У нее крыша поехала. Колышек, я боюсь! — пролепетала Синди своим самым жалобным детским голоском. — Я не понимаю, о чем она! Я никогда даже рогатки в руках не держала!
— Синди, очень медленно вынь руку из сумки.
Но Кол опередил меня. Он выхватил свой пистолет и направил его… на меня.
— Брось оружие, Чет. Ты всегда мне нравилась, но этот выбор я сделаю без труда.
Я прикусила губу, но по-прежнему не сводила взгляда с Синди.
— А ты никогда не задавался вопросом, почему ей платят наличными за разовые библиотечные подработки? Почему ее брат служит в ЦРУ? Почему ее родителей застрелили полицейские снайперы? Ты слышал когда-нибудь, чтобы полиция стреляла в библиотекарей?
— Колышек, я все объясню! — заскулила Синди. — Убей ее! Она чокнутая!
Я разгадала ее игру. Она даже не собиралась делать это сама. При ярком дневном свете ее муж спустит курок, и все выйдет по закону: добропорядочный семьянин защищает свою жену. Она — профессионал. Высшего класса. Доитель. «Если ей заказали тебя, можешь сразу заказывать гроб».
— У нее на меня контракт, Кол. Она уже дважды пыталась меня прикончить!
— Опусти пистолет, Чет!
— Колышек, я боюсь!
— Синди, я хочу увидеть обе твои руки!
— БРОСЬ ПИСТОЛЕТ, Четверг!
Дискуссия зашла в тупик. Кол целился мне в голову, я держала на мушке Синди и понимала, что выхода нет. Если я брошу пистолет, Синди убьет меня. Если не брошу, меня убьет Кол. Если я убью Синди, Кол убьет меня. Как ни ломай голову, а вариант, при котором моя персона могла уцелеть, не вырисовывался. Положение, мягко говоря, специфическое.
И тут на Синди упал рояль.
Мне прежде не доводилось слышать, как рояль падает на асфальт, но действительность не обманула моих ожиданий. Эдакий музыкальный взрыв, эхом раскатившийся по всей улице. По чистой случайности рояль (кабинетный «стейнвей», как потом выяснилось) никого из нас не задел. По Синди попал рояльный табурет, и она мешком осела на тротуар. Что дело плохо, нам обоим стало ясно с одного взгляда на нее. Серьезная травма головы и перелом шеи. На лице Кола отразилась буря чувств: горе, шок и осознание моей правоты — рука Синди до сих пор сжимала револьвер тридцать восьмого калибра с глушителем.
— Нет! — воскликнул он, прижимая руку к ее бледной щеке. — Только не это! Опять!
Синди слабо застонала, когда к нам подбежал полицейский, разбиравшийся со святым Звлкиксом, и два фельдшера.
— Ты должна была сказать мне, — шептал Кол, не желая смотреть на меня.
Его могучие плечи вздрагивали, по лицу катились слезы.
— Мне очень жаль, Кол.
Он не ответил, просто отодвинулся в сторону, пропуская медиков.
— Кто она? — спросил полицейский. — Точнее, кто вы оба?
— ТИПА, — ответили мы хором, показывая свои жетоны.
— А это Синди Стокер, — печально произнес Кол. — Киллер, известный как Доитель, и моя жена.
Глава 35
Что Четверг делала потом
ГАНОВСКИЙ КАБИНЕТ НАМЕРЕН СПОНСИРОВАТЬ «ПРОТИВОКАРНЫЙ ЩИТ»
Вчера наш Хоули Ган объявил о планах создания оборонительной системы против кары Господней. Подробности устройства «противокарного щита» до сих пор держатся в строжайшей тайне, но специалисты-оборонщики и ведущие теологи единогласно утверждают, что система будет введена в действие в течение пяти лет. Последователи Гана ссылаются на «очистительный огонь», обрушившийся на городок Освестри в октябре прошлого года, и ратлендский лягушачий мор. «И Освестри, и Ратленд — сигналы тревоги для нашего народа, — говорит мистер Ган. — Возможно, они и впрямь исполнились греха, но я не потерплю применения высшей меры в обход положенной судебной процедуры. В современном мире, где общепринятое понятие греха размыто, мы должны защитить себя от завистливого божества, которое придерживается устаревших правил. Именно поэтому мы инвестируем средства в развитие противокарных технологий». Эксклюзивный контракт на 14 миллиардов фунтов будет заключен с «Голиаф-Арес, инк.».
«Крот», июль 1988 г.
У новостных каналов выдался горячий денек. Смерть святого Звлкикса вскоре после его второго пришествия вызвала некоторое удивление, но загадочный несчастный случай с Доителем «при исполнении» стал сенсацией, потеснив с передовиц даже грядущее Суперкольцо. Невероятно, но, несмотря на тяжелейшие внутренние повреждения и жуткую черепно-мозговую травму, Синди не умерла. Ее отвезли в клинику Святого Септика, где врачи упорно боролись за ее жизнь. Не из высоких моральных побуждений, понятное дело: она могла указать на шестьдесят семь, если не шестьдесят восемь заказчиков, заплативших ей за грязную работу, а прокуратура была весьма не прочь получить эти сведения. Не прошло и часа после того, как Синди вывезли из операционной, а подпольные боссы сделали уже три попытки заставить ее замолчать. Ее перевезли в охраняемую палату в Кингсдаунском госпитале для душевнобольных преступников. Там она и лежала в коме, подключенная к дыхательному аппарату.
— Кол прав. Надо было раньше ему рассказать, — призналась я бабушке, — или анонимно предупредить власти, или еще что-нибудь!
Сегодня бабушке Нонетот было куда лучше. Утром она даже вышла на небольшую прогулку, хотя все больше слабела под грузом лет. Когда я приехала, она сидела в очках для чтения, окруженная стопками изрядно потрепанных томов. Такие книги читают скорее для самообразования, нежели ради удовольствия.
— Но ты этого не сделала, — резюмировала она, глядя на меня поверх очков, — и твой отец знал, что ты этого не сделаешь, когда рассказывал тебе о Синди.
— Он еще говорил, что мне придется решать, жить ей или умереть, но ошибся: теперь это от меня не зависит. — Я потерла лоб и вздохнула. — Бедный Кол. Он так переживает!
— Где он?
— Его все еще допрашивает ТИПА-9. Они привезли из Лондона агента, который больше десяти лет охотился за ней. Я бы тоже поохотилась, только за Скользомом.
— За Скользомом? — спросила бабушка. — А он что натворил?
— Явился поблагодарить меня за наводку ТИПА-14 на кучу запретной датской литературы.
— Мне казалось, ты старалась им не помогать!
Я пожала плечами.
— Мне тоже так казалось. Кто ж знал, что датское подполье действительно использует в качестве хранилища Гильдию австралийских писателей?
— Ты сказала им, что за твое убийство ей заплатил Ган?
— Нет, — потупилась я. — Я не знаю, кому можно доверять, и меньше всего мне хочется оказаться упрятанной в безопасное место ради моего же блага и так далее. Если завтра на Суперкольце я не выйду на боковую линию, неандертальцы откажутся играть.
— Но есть ведь и хорошие новости. Не так ли?
— Да, — немного просветлела я. — Нам удалось вывезти из страны некоторое количество датских книг, «Гамлет» в процессе восстановления, и я вернула Лондэна.
Бабушка взяла меня за подбородок и заглянула мне в лицо.
— Надолго?
Я посмотрела на свое обручальное кольцо.
— Держится уже двадцать четыре часа.
— Со мной приключилось то же самое, — вздохнула бабушка, сняла очки и потерла глаза худенькой ладошкой. — Мы прожили в любви и согласии сорок с лишним лет, пока его не отняли у меня снова, и на сей раз куда более естественным и необратимым образом. Произошло это более тридцати лет назад.
