— Это Ган пытается прикончить меня?

— Я уважаю конфиденциальность клиента, — тихо сказала она. — И я не могу промахиваться вечно.

— Тогда покончите с этим прямо сейчас, — сказала я. — Зачем вам вообще этим заниматься?

Она закрепила прищепками голубой детский комбинезончик.

— Тому имеются две причины. Во-первых, я не собираюсь бросать работу только из-за того, что вышла замуж и родила ребенка. Во-вторых, я всегда выполняю контракт, чего бы мне это ни стоило. Если я не справляюсь с заказом, клиент требует деньги обратно. А Доитель гонорара не возвращает.

— Да, кстати, — подхватила я, — почему Доитель-то?

Синди холодно посмотрела на меня.

— Опечатка в лицензии, а переделывать слишком дорого. Ничего смешного.

Она повесила на веревку наволочку.

— Я выполню контракт в отношении вас, мисс Нонетот, но не сегодня. У вас есть время собраться и покинуть город навсегда. Ради вашего же блага. Уезжайте куда-нибудь, где я вас не найду. И спрячьтесь получше — я хороший следопыт.

Она оглянулась на кухню. Я повесила на веревку большую футболку с логотипом ТИПА-17.

— Он, конечно, не в курсе?

— Кол прекрасный человек, — пожала плечами Синди, — но не особенно быстро соображает. Вы ему не скажете, и он не узнает. Не подхватите простыню за другой край?

Я взяла высохшую простыню, и мы сложили ее.

— Я никуда не поеду, Синди, — сказала я, — и буду защищаться всеми доступными способами.

С минуту мы молча смотрели друг на друга. Бредовая ситуация.

— Откажитесь.

— Никогда.

— Почему?

— Потому, что я профессионал и люблю свою работу… Как насчет чаю, Четверг?

Кол с дочкой на руках вышел во двор.

— Ну и как две мои любимые женщины?

— Четверг помогает мне вешать белье, Колышек, — сказала Синди. Ее железобетонный профессионализм мгновенно сменился глупым девчачьим щебетом. — Я поставлю чайник. Вам две ложки сахару, Четверг?

— Одну.

Она юркнула в дом.

— Ну что? — тихо спросил Кол. — Разве она не самая классная девчонка на свете?

Он напоминал пятнадцатилетнего мальчишку, влюбленного впервые в жизни.

— Она очаровательна. Тебе повезло, Кол.

— А это Бетти, — сказал Кол. Крохотная детская ручка утонула в его огромной лапище. — Нам годик. Ты оказалась права, когда посоветовала рассказать Синди все начистоту. Она вовсе не возражала против всего этого вампирного дерь… в смысле, моей работы. На самом деле она, по-моему, даже до некоторой степени гордится мной.

— Ты счастливчик, — повторила я, не в силах придумать, как не оставить его вдовцом, а девчушку — сиротой.

Мы вернулись в дом, где Синди хлопотала у плиты.

— Где тебя носило? — спросил Кол, сажая Бетти рядом с Пятницей. Парочка с подозрением уставилась друг на друга. — В тюрьме отсиживалась?

— Нет. В очень странном месте. В ином.

— А вам не хотелось бы туда вернуться? — невинно поинтересовалась Синди.

— Да она ведь только что приехала! — воскликнул Кол. — Нам вовсе не улыбается снова обходиться без нее!

— Ну конечно, — отозвалась Синди, ставя на стол кружку. — Садитесь. Печенье вон в той жестянке из-под галет для дронтов.

— Спасибо. Как поживает вампирский бизнес?

— Да так. Последнее время тихо. И с оборотнями то же. Прошлой ночью разбирался с парой-тройкой зомби в центре города, но работа по задержанию персонификаций высшего зла почти совсем сошла на нет. Есть сведения о нескольких кладбищенских упырях, домовых и призраках в Уинчестере, но это не моя епархия. Поговаривают, что наш отдел ликвидируют, а меня оформят внештатно и станут вызывать по мере надобности.

— А это плохо?

— Да не особенно. Пока вокруг разгуливают вампиры, я смогу драть с конторы, сколько захочу, но в период затишья мне может прийтись туговато. Не могу же я заставить Синди выйти на полный день! — рассмеялся он.

Синди тоже хихикнула и дала Бетти печенье. Та изо всех сил укусила добычу беззубым ротиком и изумленно уставилась на нее, когда ничего не вышло. Пятница отобрал у барышни печенье и показал, что с ним надо делать.

— Чем ты занята на данный момент? — спросил Кол.

— Да ничем особенным. Просто завернула по пути в Голиафополис. Мужа-то мне до сих пор не вернули.

— Ты слышала о последнем Откровении святого Звлкикса?

— Я при нем присутствовала.

— Тогда «Голиафу» сгодятся любые отмазки. Ты не могла выбрать более подходящего времени, чтобы заставить их вернуть его.

Мы поболтали еще минут десять, пока мне не настала пора уезжать. Поговорить с Синди еще раз наедине не удалось, но я и так все сказала. Оставалось надеяться, что она меня поняла, но почему-то верилось в это с трудом.

— Если мне подвернется заказ-другой, присоединишься? — спросил Кол, провожая меня до двери вместе с Пятницей, слопавшим почти все печенье.

Я подумала о своем перерасходе.

— С удовольствием.

— Отлично, — улыбнулся Кол. — Я буду на связи.

По М4 я доехала до международного гравитерминала «Сакнуссум», где пришлось бегом нестись на капсулу до ливерпульского «Тарбека». Перед тем как сесть на челнок до Голиафополиса, мы с Пятницей плотно перекусили. «Голиаф» отнял у меня мужа, он мне его и вернет. А если вы недовольны работой фирмы, обращаться следует напрямую к начальству.

Остров Мэн являлся независимым корпоративным государством в составе Англии с момента его приобретения в собственность ради увеличения налогового пространства в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году. Окружающее его Ирландское море плотно заминировали для защиты от незваных гостей со стороны воды, а небеса охранялись новейшими системами противовоздушной обороны. На острове имелись больницы и школы, университет, собственный ядерный реактор, а также единственная в мире частная линия гравиметро, идущая от Дугласа до гравипорта Кеннеди в Нью-Йорке. Население Мэна составляло почти двести тысяч человек, занятых исключительно обслуживанием работников единственного на маленьком острове предприятия или самого этого предприятия — корпорации «Голиаф».

Старинный мэнский город Лакеи переименовали в Голиафополис и сделали из него Гонконг Британского архипелага, представлявший собой лес стеклянных башен, карабкающихся вверх, к Снэфеллу.[54] Самый высокий из этих небоскребов даже обогнал горный пик, и его блеск при хорошей погоде был виден от Блэкпула. В этом здании помещалось святилище транснациональной корпорации, ее изобретательские сливки. Работник мог всю жизнь прожить на острове и ни разу не побывать по ту сторону проходной. На первом этаже этого здания, прямо в сердце корпорации, располагался Покаянариум.