— А что, есть и ещё выше? — изумилась Верения.

Дэв кивнул и отошёл помочь возницам. Повозки за пару минут совершили обратную метаморфозу, только полозья остались прежними и выдвинулись дополнительные с боков.

— Для трения, — объяснил проводник, — Чтобы повозку не заносило, когда скользко.

Можно подумать, здесь бывало не скользко.

Мы загрузились снова и двинулись вперёд. Всё это время бычки невозмутимо что-то жевали из мешочков, висящих на коренастых шеях, равнодушно взирая на нас. Привыкли, наверное.

Вскоре мы въехали в туманную завесу, а потом занавес словно разомкнулся, и перед нами в одночасье выросла громада леддинского города…

— Ледног, — объявил Дэвтарвернталь.

Это был Станция-город и последний крупный населенный пункт на пути к ущелью.

— Остановимся тут на пару дней, — сказал проводник.

Все очень этому обрадовались.

Мы спешились и двинулись по ледяным улицам, озираясь вокруг. Повсюду возвышались ледяные дворцы из миллиона молочно-белых сосулек правильной или затейливой формы…

Дэв заметив, как мы глазеем, тут же объяснил нам, что все здания в городе построены из белого хрусталя.

— А разве хрусталь не бесцветный и не прозрачный? — удивилась Астрея.

Верения снисходительно усмехнулась, а я поддержал Астру:

— Прозрачный, вроде бы…

— Разный, по цвету и прочности, — улыбнулся леддин. — Бесцветный и прозрачный — хрупкий. Из него делают посуду и украшения. Белый хрусталь один из самых прочных. Из него возводят дома. В основном. Есть и дома изо льда. Дальше вы их увидите. Но теперь в ледяных домах живут только приверженцы традиций и главы семей дааната и каарата.

— А почему эти дворцы похожи на ледяные? — спросила Астра.

— Стилизация, — ответит Дэв.

— А какой ещё бывает хрусталь? — поинтересовалась Верения.

— Жёлтый — среднепрочный. Из него делают игрушки и хозяйственную утварь. Из серого и сиреневого — высокопрочного изготавливают инструменты и мебель. Зелёный — лечебный, из его порошка разводят снадобья, оранжевый… Есть и особый хрусталь — синий. Обладает магическими свойствами. Его называют кинлит. Из него делают амулеты. Но более всего ценится красный — драгоценный хрусталь и чёрный — сверхпрочный. Из чёрного вытачивали оружие, в прежние времена…

Выходит, оружие, что я видел на уроке, действительно из хрусталя.

— … Копья, кинжалы… мечи.

— А теперь? — Верения решила побить рекорд любознательности.

— Красный и чёрный хрусталь навсегда исчез из недр, — печально ответил Дэв. — Стал легендой. Остались воспоминания, да изделия из него, что ценятся выше серебрянки. Кое-какое оружие ещё хранится в семьях, хотя самое легендарное запрятано где-то в горных тайниках и память об этом давно утрачена.

А я вдруг вспомнил, где видел много чёрного и красного хрусталя сразу в одном месте. Конечно же, во дворце короля демонов. Может быть это как-то связано?..

— Мы пришли, — сказал Дэв.

В гостинице нам выделили целых две комнаты. В одной грелись мы, в другой поселились леддины. Отдохнув от тягот пути, погуляв по городу и набрав леддинской провизии, мы снова отправились в путь через два дня. Провизия, как объяснил проводник, для них — леддинов, а мы «такое есть не будем».

Мы проехали несколько поселений и одиноких домов из настоящего льда. Некоторые были вырублены внутри застывших водопадов.

— Здесь раньше было тепло? — тут же спросила Верения.

— Миллионы лет назад, — ответил Дэв, ему нравилось разговаривать с девочкой. — Ещё до ледникового горообразования.

Ура! Значит, я был прав — внутри гор есть что-то каменное.

Иногда мы ночевали в леддинских домах. Неприветливые, но гостеприимные хозяева разрешали нам разместиться в своих залах и даже разжечь жаровню.

А вскоре мы увидели, что значит — выше ступени Хсандара. Когда проехали между двух вершин — ступеней Хвалка, просто гигантских. Вот так ступеньки!

Миновав ещё несколько таких горных макушек, мы наконец достигли площадки Леддокреолона. Извилистые желоба сливались в один широкий спуск, состоящий из нескольких горок с бортами, и терялись внизу, во мгле облаков. На ледяной станции нам выдали две ледяны из серого хрусталя, похожие на корыта с боковыми держалками и отделанные изнутри мехом.

— Я на таком не поеду, — испугалась Астра, и мы полчаса её уговаривали. При этом Линк не раз терял терпение, срывался и орал. Уговорили-таки!

Мы навсегда распрощались с возничими и бычками. После Леддокреолона нам предстояло тащиться своим ходом. Потом с помощью станционника влезли в меховые коконы-комбинезоны, надели хрустальные шлемы и уселись в готовые к спуску ледяны. Станционник прикрепил к задним скобам толстенные тросы, убрал задвижки и… Мы полетели!

Летели долго, стиснув зубы, вжавшись в днища, а некоторые ещё и визжали. Верения сидела в другой ледяне, с Дэвом. Астра упорно прикидывалась храброй, и некому было в меня вцепиться. Да и присутствие Линка к этому не располагало.

Смотреть по сторонам было невозможно. Мы летели с бешеной скоростью, и горы слились в одну белую полосу… Выскользнув прямо в небо и пролетев ещё немного, мы приземлились на ледяном озере. Пронеслись по льду, взвив тучи снежной пыли, и, замедлив ход, — дёрнулись и остановились. Сработали крепления. И едва мы сняли снаряжение и, шатаясь, выбрались с поклажей на лёд, как тросы завибрировали, и ледяны поползли обратно.

— Ну, как вам? — лукаво поинтересовался Дэв.

— Офигительно, — выдавил я, падая в снег.

Астра с Веренией бухнулись на четвереньки, а Линку хоть бы что. Вылез и пошёл, оглядывая снежное поле.

Озеро лежало в обрамлении причудливых сугробов и в окружении гор. На поверхности озера снег был разбросан горстями, и ветер гонял его туда-сюда…

— Нам туда, — сказал Дэв, указывая на трещину, чернеющую на фоне белых склонов. Мы дружно переглянулись.

— Ущелье, — пояснил леддин. — Надевайте ледоступы, если не хотите падать.

Но даже с ледоступами я ощущал себя жирафом на льду, пока ни приноровился. А потом мы даже катались наперегонки — кто кого перескользит. Рюкзаки-то ничего не весили. Было весело. Даже Линк смеялся, когда мы по очереди тыкались носами в сугроб.

Так и добрались до ущелья. Проход нырял меж ледяных глыб и углублялся в горы.

— А нельзя как-то обойти? — меня охватывала тоска, когда я смотрел туда.

— Трусишь, шуруй обратно, — поддел Линк, — и барышень с собой прихвати.

Надо же какое рвение! А кто-то ещё совсем недавно не собирался туда лезть.

— Это, надо понимать, замёрзшая река, впадающая в озеро, — констатировал Линк. — А на дне караулит чудище?

Издевается… Девчонки переглянулись, но промолчали.

— Спит оно, — поправил Дэв. — Нам нечего бояться. Идёмте.

И первым вошёл в ледяной коридор с узкой полосой света наверху. Я вздохнул и показал девушкам пример. А Линк, посмеиваясь, замкнул шествие.

Горные стены давили на нас. Здесь они были вовсе не гладкие, а ребристые. Местами из склонов торчали острые сосулины; иногда такие длинные, что приходилось их перелезать. Бывало и солнце не достигало дна, и мы двигались в холоде и полумраке. Туман спускался с вершин, окутывал ноги и добирался до пояса. И мы плыли в нём, почти не различая друг друга. Сквозь царство стужи и ледяного тумана.

Временами горы расступались, пропуская солнце, и ущелье расширялось. Но это было гораздо опаснее, по словам Дэва. Здесь случались обвалы и лавины. Следы обвалов то и дело попадались нам на пути — кучи ледяных осколков в снежной пыли. Издалека на солнце они казались россыпями алмазов. Девчонки скользили к ним, восторженно вереща и размахивая руками, и разочарованно находили лишь куски битого льда.

На ночлег останавливались в ледяных пещерах, каких здесь было на каждом шагу. Одни — абсолютно гладкие, другие — с мёрзлыми наростами и торчащими сосульками. Мы разбивали палатку внутри пещеры, зажигали жаровню, а Дэв оставался в пещере. Как и все леддины он не выносил жары. Несколько раз мы даже устраивали походную баню. Растапливали в котелках лёд, снег и мылись по очереди в палатке. Сначала девушки, а потом мы с магистром. Дэвтарвернталю хватало окунуться в сугроб у входа в пещеру.