— Я исчезну?

— Время покажет, — неопределённо ответил Солин, лишь усилив моё беспокойство.

Я вздохнул. Это вышло слишком громко, и Светлый магистр ободряюще улыбнулся.

— Ты в Фегле, Кеес. А здесь мы найдём способ заставить бежать время для тебя.

— Это так, — серьёзно заметил Тильтилиг и вдруг подмигнул мне. — Что-нибудь сообразим.

Не ожидал я этого от сурового бородача. Люди часто бывают непредсказуемы.

— А теперь вы, — Солин обратился к Линку и Норду. — Вы уже знаете, как снять заклятье.

— Предполагаем, — ответил Линк. — Мы думали о серебрянке.

— Это правильная мысль, — поддержал Тёмный. — Серебряная вода питает любое волшебство и снимает любое заклятие, если волшебство замешано на ней. Все волшебные предметы созданы на основе серебрянки.

— Тогда стоит попробовать, — предложил Солин.

— За чем же дело стало! — подскочил князь.

Однако Созидатель нахмурился.

— В чём дело, Тиль? — поинтересовался Солин.

— Мне бы вашу уверенность.

— Я уверен. Мы сможем разделить их с предметами. Во всяком случае, тех, кто здесь, а потом найдём и остальных.

— Отправляемся! — распорядился Дагемир и первым устремился к выходу. И все последовали за ним. Кто взволнованно, а кто недоверчиво качая головой.

Мы вышли на площадку перед дворцом, и вскоре к нам бесшумно спланировали… Тут Линку пришлось подбирать мою челюсть несколько раз… На площадку приземлились три большие металлические птицы. На их спинах в открытых кабинках сидели уже знакомые мне воины и управляли птицами, дёргая за рычаги.

— Мы редко ими пользуемся, — сказал Солин. — Но сейчас особый случай — нужно скорее попасть в Серебряную долину.

— Да уж, расходуют слишком много серебрянки, — недовольно проворчал Тильтилиг. — Вот малость усовершенствую…

В брюхе ближайшей птицы открылся люк, и мы с Линком забрались внутрь по знаку князя. В оставшихся двух разместились магистры, Созидатель и Дагемир.

В «брюхе» оказалось не так уж тесно и довольно мягко, из-за обивки и набросанных внутри подушек и покрывал.

— Не бойтесь, полетим не очень высоко, — успокоил нас воин-пилот, неправильно истолковав моё замешательство.

А я при этом раздумывал — стоит ли рассказать ему о самолётах, вертолётах и космических кораблях. Нет, лучше я расскажу Тильтилигу о телевизорах и компьютерах.

Люки наглухо задраили, «птицы» с лёгким трескучим шумом взмахнули крыльями, и мы взлетели — достаточно плавно. И даже почти не трясло и не качало. Я, главным образом, беспокоился о Норде. Поскольку, было ясно какой из него моряк. А «лётчик», возможно, ещё худший.

Под конец я осмелел и тихонько отодвинул одно из металлических перьев, закрывающих маленькое окошко. Под нами проносился зелёный луг, и блестела река, а потом замелькали серые камни.

Мы приземлились на каменистом взгорье, перед заслонившими небо ледяными пиками.

Выбравшись из брюха диковинной птицы, я во все глаза смотрел на огромные глыбы льда, начинавшиеся сразу за серыми и чёрными с ледяной проседью камнями.

Ух, ты! А позади нас — зелёная трава и цветы, совсем радом с ледяным царством.

С Ледяных гор потянуло холодным ветром. Но вообще-то, здесь было тепло. Мы прошли ещё немного за Солином, и ветер усилился, когда мы остановились на берегу широкого серебряного потока. Не иносказательно серебряного, а буквально. Вода в нём напоминала расплавленное серебро с примесью ртути. Она бежала с гор, низвергаясь с вершин сияющим водопадом, и сползала по расщелинам и порогам.

— Серебряная лава, — благоговейно выговорил Созидатель.

— Ручей ещё не подмёрз — это хорошо, — Солин старался подбодрить изнывающих от волнения коллег.

— Несите предметы, — распорядился князь Дагемир.

Воины принесли корзину с крестообразной ручкой, куда ещё во дворце сложили Флакон, Раковину и Пергамент. Я добавил туда Зеркало, и они потащили корзину к ручью. Привязали к ручке крепкую верёвку и, надев шероховатые перчатки, полегоньку опустили предметы в ручей. А мы напряжённо смотрели на воду. Сердце моё трепетало от волнения и, когда лишь ручка корзины осталась торчать из воды, чуть не выпрыгнуло из груди.

Сначала всё было спокойно, а потом серебряный поток вспучился, вспенился и забурлил. Все затаили дыхание и…

Все затаили дыхание, и… ничего не произошло…

Воины подержали корзину в ручье ещё немного, пока вода не успокоилась, вытащили и поставили на камни. На дне корзины по-прежнему лежали волшебные предметы. Когда серебрянка стекла с них юркими тонкими струйками, обнаружилось, что они ничуть не изменились. Вода убежала в отверстия корзины, будто её никогда там и не было и, струясь по камням, влилась в общий поток. Вздох разочарования прозвучал как-то особенно жалобно…

— Ничего, — выдохнул Линк.

— Ничего, — эхом отозвались Светлый и Тёмный.

«Ничего», — грустно подумал я.

— Ничего, — растерянно прошептал Дагемир.

— Н-да, ничегошеньки, — поставил точку Созидатель.

— Ничего, — стенал Норд чуть позже, стоя на подставке в покоях дворца, где мы ждали повторного решения правителей Фегля. Линк бегал по комнате взад-вперёд, что-то бормоча себе под нос.

— Ничего, — смиренно вымолвил Норд. — Зато теперь я чувствую себя намного лучше. У меня прилив сил и бодрости. Я всё могу! Всё! Говори! Превращу тебя в кого угодно и надолго.

— Преврати себя в человека, — сердито бросил магистр и пояснил, обращаясь ко мне:

— Эффект серебрянки. — И выскочил за дверь.

— Вот этого я не могу, — сник Норд и замолчал.

Тогда, чтобы хоть как-то утешить его, я взял Зеркало и вышел на балкон. Там опёрся на перила и любовался вечерним городом, пока не стемнело. Сразу зажглись огни, и тени ночного Фегля чередовались с волнами серебряного света. А ледяные пики наполнились внутренним блеском и бледно мерцали во тьме. А где-то вдалеке, разделяя черноту долины на две половинки, сверкал поток серебрянки. Отсюда с высоты я мог видеть всё — от побережья до самых предгорий и подножий Ледяных гор.

Там внизу лежал готовящийся ко сну город, в котором кипела своя ночная жизнь. И где-то там внизу были мои друзья: Командор, Верения… Бедная малышка Верения. Она с такой надеждой смотрела нам вслед. Она так ждёт свою маму и думает, что мама вернётся к ней. Как я посмотрю ей в глаза? Что я им скажу? Бедный-бедный печальный Командор, придётся ему и дальше оставаться печальным. А ещё, где-то там — в доме градоправителя засыпает Астра. Или не спит, а, так же как и я, стоит на балконе и смотрит в ночь. Жаль, что небо закрыто тучами и ни луны, ни звёзд не видно. О чём она сейчас думает? Н-да, Гил тоже там… О чём она может думать?! Я вздохнул и направил Зеркало на город.

— Смотри.

— Ничего! — через минуту повеселел Норд. — Магистры что-нибудь сообразят. Не впервой им головы ломать.

— Да уж конечно! Недаром они здесь все прирождённые.

— Кто тебе это сказал?

— Олли.

— Кто такой Олли?

— Тот парнишка из КЧП. Он нас провожал… Ты что, забыл?

— А, тогда безусловно. Олли лучший знаток Фегля и его обитателей, — Норд усмехнулся. — Дилетанты! Каких только слухов, мифов и легенд не ходит о феглярийцах.

— Например?

— Да всяких разных! Всего и не упомнишь. Пожалуй, только не сочиняли ещё, что здесь живут люди о двух головах.

— Так здесь не все прирождённые?

— С какой стати? Много и потенциалов, и просто мастеров. Но созидатели все. У них даже главное и единственное учебное заведение называется — Высшая Школа Созидания. О!

— ВСШ, — повторил я. — Аббревиатура как аббревиатура, ничего особенного.

— А тебе чего надо?

— Да так… просто после КЧП, УМА, а тем паче КИСДа и ВАУ, ВШС — как-то обыденно звучит.