… А назавтра… мы втроём, нет, вчетвером: Линк, Командор, я и Верения спешили на встречу с правителями Фегля. Вначале нас действительно было трое, но Верена увязалась за нами, догнав нас в конце улицы, ведущей наверх. Оказалось, что она подслушала наш разговор, притаившись в гардеробной у Керика. Опыт, как-никак.

Мы почему-то не отослали Верению обратно. То ли её пожалели, то ли — свои уши.

На этот раз мы шествовали без эскорта, с единственным провожатым. Им был посланец Созидателя, одетый в форму свободного художника: малиновый берет с ярким пером несуществующей птицы, остроносые туфли с круглыми пряжками, короткий бархатный плащ, кафтан с кружевными манжетами и плиссированным воротничком; а подмышкой — планшет. Весь его вид выражал крайнюю степень творческой отрешённости, и всю дорогу он витал в облаках. И ненадолго спустился с них, коротко объяснив нам, что правители ждут нас в Школе Созидателей на Вороновых холмах. Предложил следовать за ним и вновь вознёсся в заоблачные выси.

Шли мы довольно долго. Было ветрено, пасмурно, с утра похолодало. А холодало с каждым новым днём, словно зима посылала нам предупреждение за предупреждением. И просыпаясь очередным холодным утром, я всё больше тревожился и замыкался в себе.

Запахнув полы куртки, я шагал за Линком и Командором, а за мной плелась грустная Верения. Никто из нас не знал, чего ожидать от предстоящей встречи. Лично я — уже ни во что не верил.

Воздух незаметно набряк, запахло дождём и где-то вдалеке громыхнуло. Живя эту неделю в Фегле, я узнал, что и в конце осени тоже бывают грозы.

Наконец, поднявшись и спустившись, и снова поднявшись — мы подошли к пяти знаменитым холмам, на которых возвышались пять непохожих зданий, соединённых между собой и окружённых густым лесопарком. И прежде чем попасть на Вороньи холмы, нам пришлось ещё раз спуститься по крутой деревянной лестнице, держась, на всякий случай, за гладкие истёртые перила.

— Это — короткий путь, — сообщил провожатый, как бы между прочим, и вновь затерялся мыслями в небе.

Вскоре мы шагали по утоптанной тропинке среди высоких колоннообразных деревьев, а в воздухе над нами повисло воронье карканье. В лесопарке обитали целые стаи ворон. Десятки чёрных птиц кружили среди ветвистых крон, перелетая с ветки на ветку. Так вот откуда название!

— Вороны…

— Вороны, а не вороны, — солидно поправил меня провожатый. — Это у вас там вороны, а у нас здесь — вороны.

— А куда ворон дели? Холмы-то вороньи, — усмехнулся я.

— Не Вороньи, а Вороновы, — терпеливо заметил провожатый.

— А я слышал, — Вороньи, — из вредности упорствовал я.

— Мало ли как разным несведущим пришельцам придёт в голову их называть, — с нотками раздражения в голосе спесиво возразил провожатый.

Вероятно, я его таки достал, тем, что постоянно спускал с небес на землю, не давая сосредоточиться на своих мечтах. Я не стал больше ему надоедать, а лишь усмехнулся украдкой, с трудом преодолев искушение заявить, что в первый раз услышал название «Вороньи холмы» из уст самого Тёмного магистра.

— Оставь, — шепнул Линк. — Эти созидатели все немного того…

«КАРР!» Линк вздрогнул от неожиданности, а я огляделся. Ну и ну… Деревья вокруг стали похожи на буки, грабы и… вязы. Точно! Вязы! Это действительно они.

Я обрадовался, словно старых знакомых увидел. К тому же в лесопарке не чувствовалось ветра и было гораздо теплее. Листья падали с веток прямо на глазах. Мягко отрывались и плавно опускались нам под ноги. А под ногами уже шуршали опавшие листья. Едва мы зашли подальше в грабово-буковую рощу — листопад усилился. Будто деревья при нашем появлении заговорили на языке листопада.

«Кырр-карр!».

Линк поёжился и накинул на голову капюшон. На толстых нижних ветках расселись иссиня-чёрные птицы с глянцевыми клювами. Я отметил, что они были вдвое крупнее тех ворон, которых я видел в Некедемерии и вовсе не казались зловещими, а только очень царственными. Они косились на людей, сбоку, моргая блестящим глазом, а потом, презрительно каркнув, отворачивались, выставив хвост. И всё время, что мы шли, они перекликались между собой по-вороньи… Нас обсуждали что ли? Представляю, чего они там наговорили.

— Это мудрые вороны, — сказал провожатый. — Понимают человеческую речь, а Хранители знаний умеют с ними разговаривать…

Мы дружно уставились на Линка. Он сразу отвернулся и сделал вид, что разглядывает верхушки деревьев. Не сговариваясь, мы остановились перед ним. Тогда Линк обошёл нас, подобрал ветку и, расшвыривая листья, и насвистывая, отправился вслед за провожатым. А мы продолжали стоять. Он почувствовал и обернулся.

— Ну и?! Чего застыли? Деревьев здесь и без вас хватает.

— Чего?.. Не буду я ни с какими воронами разговаривать.

— Воронами! — прозвучал возмущённый голос — это провожатый вернулся, недоумевая, почему мы не идём дальше. — Давайте скорей, нас ждут. Мы снова двинулись вперёд.

— Почему, Линк? — поинтересовался я.

— И не надейся!

— А всё-таки?

— Терпеть их не могу! Снобы пернатые! Слишком важничают и отказывают говорить по человечески, считая это ниже своего достоинства, а человеческую речь — грубой. Так что, вы их всё равно не поймёте.

— Переведёшь.

— Ни за что! Отвяжись!

— А я однажды слышал разговор ворона и Хранителя, — задумчиво высказался Командор. — И ворон говорил по-человечьи.

— Ну да, — усмехнулся магистр. — Иногда они словно передразнивая людей выкаркивают слова, в которых есть звук «р».

— Вот видишь, можно и без перевода понять.

— Ага, последняя ворона, с которой я общался, во всеуслышание обозвала меня «ворром»… «ворришкой».

Верения хихикнула, Линк нахмурился, а я покашлял, чтобы скрыть смешок.

— Да уж, ничего от этих воронов не укроется, — пряча улыбку, заметил Командор.

— Ну-у, сейчас ты можешь говорить с ними без опаски, — коварно ввернул я.

— С чего вдруг?

— Ты же возвратил украденное и ничего другого не спёр. Это раз…

— А два?

Я ждал этого вопроса.

— Мы всё равно ничего не поймём, даже если тебя снова обругают. В словах пьяница, выпивоха, кутила и алкоголик нет звука р.

«Ка-крра, пр-ропойца!» — презрительно крикнул ворон и улетел.

— Ты! — Линк со злостью швырнул ему вслед ветку. — Головёшка с кр-рыльями!

Мы с Командором и Веренией покатывались со смеху, а провожатый витал в облаках.

— Хватит ржать!

Я заработал уничтожающий взгляд магистра, и мы всю оставшуюся дорогу молчали. Вскоре тропа стала подниматься на холм, а деревья стали тоньше и выше. Петляющая между ними дорожка резко вильнула, скакнула и упёрлась в лестницу, сложенную из плоских закругленных камней.

Поднявшись по ней, мы оказались на каменной площадке с фонтанчиком посередине, перед вычурным особняком. Площадку окаймляли клумбы и кустарники. Остальные здания располагались чуть выше и дальше, но даже издалека казались гораздо массивнее особняка. Одно полностью состояло из сигарообразных башен различной высоты, другое — напоминало скопление разноцветных сфер, третье… Глаза разбегались от такого многообразия.

— Главный корпус, — пояснил провожатый. — Здесь и живёт Созидатель. И обратите внимание, — он обвёл рукой двор, — мы всё смастерили сами.

Только сейчас я заметил, что вокруг не просто клумбы. Цветы и даже кустарники были посажены в больших деревянных кадках, сделанных в форме фигур зверей и здешних мифических существ. Вон того лежачего дракона я сразу опознал, а другого чудика с большими ушами некоторое время разглядывал, прежде чем из глубины повзрослевших извилин вынырнула мысль о Чебурашке. Аккурат из брюха этого создания торчали пушистые сиреневые венчики на длинных стебельках. Тонкие стебельки покачивались и сиротливо жались друг к дружке…

Н-да, наверное это воздух созидания так на меня так влияет, что я становлюсь сентиментальным…