Первые пять ночей после отъезда Филиппа Энни спала очень беспокойно. Но эта ночь – шестая – была хуже всех. Если все будет хорошо, ей уже недолго оставаться одной. Но как все сложится, когда он вернется?

А что, если он никогда не вернется?

Уже было заметно позже полуночи, а она не спала, всматриваясь сквозь полог в неясный отблеск лунного света из сада. Еще целый час беспокойные мысли не давали ей покоя, и она наконец встала.

Накинув халат, чтобы не замерзнуть, и ощущая голыми ногами прохладу гладкого мраморного пола, она прошла в библиотеку.

Энни пыталась убедить себя, что пришла посмотреть книгу для чтения, но в глубине души ей просто хотелось здесь, среди вещей Филиппа, ощутить его присутствие.

Пройдя сквозь поток лунного света, залившего библиотеку, она подошла к маленькой кушетке Филиппа и села, обняв подушку. Прижавшись к ней лицом, Энни вдохнула слабый запах его кожи. Она закрыла глаза и поглубже зарылась в мягкую упругость подушки, пропитанной его запахом. Он пробудил воспоминание о его поцелуе, когда они стояли на овеваемом ветром плато. Она сейчас почти чувствовала вкус его губ и тепло его рук, обнимающих ее. Господи, как же она тосковала по нему!

Она подошла к двери за столом Филиппа и остановилась. В замочной скважине торчал ключ. С тех пор, как Филипп уехал, она боролась с желанием повернуть его. Но сегодня любопытство взяло верх.

Замок тихо щелкнул, и хорошо смазанные петли не заскрипели, легко открывая дверь, ведущую в коридор, вырубленный в известняке, из которого состояли окрестные скалы. Ровные стены вели в темную комнату, вдоль ее стен тянулись каменные скамейки, выступающие прямо из недр горы. Она почувствовала слабый запах серы, похожий на запах струйки воды, бесконечно текущей через кухню. Движимая тем же неодолимым любопытством, которое открыло ей тайну монастырской библиотеки, она вошла в коридор, и дверь тихо закрылась за ней.

Каменный пол под ногами неожиданно оказался теплым. Она пошла вперед, к низенькой ограде грота внутри.

Когда она вошла внутрь, то ахнула от изумления.

На поверхность выбивался горячий подземный источник, создание рук человека и живой природы. Легкие облачка пара танцевали над поверхностью воды. Горячая вода скатывалась в два бассейна, один ниже другого, и убегала в ночную темноту. Энни, следя глазами за убегающим потоком, увидела крошечный садик, освещенный луной, полоску бордюра из цветов, ведущую к маленькой, сияющей белизной статуе у самой стены, отгораживающей море.

Все было удивительно гармонично – колышущаяся вода в аккуратных бассейнах, широкие мраморные ступени возле стекающей воды, узкие высокие колонны у самого края портика.

Энни прошла вдоль цветочного бордюра к маленькой каменной площадке напротив мраморной статуи и здесь посмотрела вниз. За ней открывался вид на Средиземное море. Прочная решетка в конце стены давала понять, что это тайное убежище не имеет выхода.

Она возвратилась в грот, нагнулась над горячим источником, глядя в мутную, бурлящую воду. Под ее поверхностью просматривались широкие каменные ступени, ведущие вниз. Зачерпнув горсть воды, она пропустила ее между пальцев. Теплая струя согрела ее покрывшуюся гусиной кожей руку.

Как хорошо было бы погрузиться в теплую воду и не слышать ничего, кроме гула источника и плеска от своих движений. Соблазн был слишком велик.

В каменной нише лежала кипа аккуратно сложенных кусков домотканого холста. Энни взяла один из них, положила на край бассейна, стянула халат и бросила его на пол. Потом развязала ленточки ночной сорочки и через голову стянула ее. Даже в этом закрытом гроте обнаженное тело ощущало холод ночного воздуха.

Она распустила заплетенную косу и потрясла золотистой копной вьющихся волос. Каменный херувим, стоящий в конце сада, был единственным свидетелем того, как она спускалась в беспокойную рябь воды.

Шаг за шагом тепло окутывало ее. Чем глубже она погружалась, тем теплее становилась вода. Она шла вперед, уверенно ставя ноги на каменные ступеньки, спускаясь к самому сердцу источника. Кончики пальцев чувствовали края ступенек, и она опускалась все глубже, пока вода не дошла до груди. Слегка вздрогнув, когда теплые пузырьки воды пощекотали ее соски, она погрузилась в воду по шею. Волосы поплыли по воде, окружая ее, подобно накидке из темного шелка.

С ее губ сорвался тихий вздох восторга. Сила подземного потока была такой мощной и упругой, что она еле удерживалась на ногах. Она то поднималась из воды, то вновь опускалась в нее, забавляясь изменением ощущения веса своего тела. Улыбаясь, она села на каменные ступеньки в воде, и в ее мыслях промелькнули образы, навеянные эротическими возможностями этого восхитительного места – она и Филипп здесь вместе, обнаженные… Кровь забурлила в ее теле так же стремительно и жарко, как этот горячий источник.

Энни откинула пряди мокрых волос с плеч и удивилась, увидев, что ее пальцы сморщились, как сушеный виноград. Она купалась уже достаточно долго. Она вышла из бассейна и взяла полотенце. Нагретая теплым камнем ткань приятно нежила кожу. Энни не спеша вытиралась. Она выжала, насколько могла, длинные волосы, потом взяла сухое полотенце и обернула его вокруг себя, закинув длинный конец за плечо, соорудив подобие римской тоги.

Она прошла к дальнему концу сада полюбоваться видом моря. Серебристые, блестящие, как меч, лучи огромной луны, висящей низко над горизонтом, освещали море. Энни закрыла глаза и слушала. Сзади нее бормотал и шипел подземный источник, а в лицо дул легкий южный ветерок, принося ритмичный плеск далеких морских волн.

Энни с наслаждением вдыхала запах моря, смешанный с легким запахом серы. Умиротворенная тихими голосами воды, она растворялась в этой ласковой красоте, чувствуя себя частью окружающего ее мира. Почти в экстазе, она легко покачивалась в теплом дуновении ветерка и позволила полотенцу соскользнуть с ее тела.

От кого ей прятаться? Всю жизнь ее учили, что нагота – грех, и она соглашалась с этим. Но теперь она удивилась, почему не считается еще большим грехом стыдиться божьего промысла, создавшего ее. Почему она почти не знала, как выглядит ее обнаженное тело, и еще меньше знала о том, как оно было создано?

Она посмотрела на себя так, как будто впервые увидела свое собственное тело. Преодолевая смущение, прошлась пальцами по коже, чувствуя каждый мускул, каждую шероховатость.

Ее исследования неожиданно были прерваны тихим вздохом, раздавшимся из темной глубины грота. Сердце Энни замерло в испуге. Прикрывшись полотенцем, она с трепетом вглядывалась в темную фигуру, стоящую возле бассейна. Обнаженный был прекрасен, как греческие статуи. На короткое мгновение Энни показалось, что этот появившийся из воды темный призрак – плод ее воображения. Она похолодела:

– Кто это? Кто здесь?

После трех дней и двух ночей безостановочной езды только одно удерживало Филиппа, чтобы не рухнуть в изнеможении в постель. Это было желание пойти в римскую баню. Он с радостью сбросил измятую грязную одежду и направился к источнику. Но, войдя в грот и облегченно вдохнув влажный воздух, сразу же снимающий усталость, увидел невероятную картину.

В профиль к нему у источника стояло светящееся в лунном сиянии видение – воплощение женственности и соблазна. Опущенное вниз лицо терялось в тени, а одна рука медленно стягивала с обнаженного тела изящно накинутую белую ткань.

Кто это – призрак или живое существо?

Внимательнее вглядевшись, Филипп заметил темные вмятины шрамов на правой руке и на груди.

Анна-Мария.

Филипп почувствовал, как бешено забилось его сердце, жар желания охватил все тело. Смотреть на нее, совершенно не подозревающую о его присутствии, было одним из самых томительных и прекрасных эротических переживаний, какие он когда-либо знал.

Он видел ее руки, медленно скользящие по гладкому телу, голову, откинувшуюся в безмолвном наслаждении…