Та-ак, Антон боится и решил отойти от этого дела!

– И последний вопрос. – Я старался говорить спокойно. – Кто, по-твоему, убрал моего водителя?

– Олег, – Антон засуетился еще больше. – Если я под колпаком, то, значит, и ты тоже. В органах не могут не знать о наших отношениях.

– Значит, это они его убрали? – Мне не верилось в такой поворот сюжета.

Сниму-ка я пиджак, пот градом.

– Или кто-то другой, – кивнул Антон; он хотел что-то добавить, но передумал, ограничившись одним словом: – Подумай.

Меня совершенно не волнует, с кем он спит и, тем более, с кем ест или проводит время. С некоторых пор я рассталась с романтическими иллюзиями. И удивляться тут нечему.

Поймите меня правильно, я не собака на сене. Удерживать Олега возле себя и морочить ему голову я не собиралась. Не в моих это принципах. Когда-то я страстно любила его, но я сделала свой выбор. У меня растет сын, ему уже два года, его отец Антон. Этим все сказано. И еще один фактор, который я не в состоянии сбросить со счетов: эти чертовы акции холдинга. Если бы не холдинг, не папина одержимость создать мифическую империю, возможно, все было бы иначе.

Но я ума не приложу, почему Олег не мог выбрать для себя подходящую порядочную, интеллигентную девушку? Почему надо встречаться с этой облезлой кошкой, у которой на лбу написано, что Олег ей нужен только для материального благополучия и положения в обществе? Да она и некрасива вовсе! А то, что он назначил ее директором швейной фабрики вместо меня, – как прикажете к этому относиться? Я, в конце концов, такая же, как и он, совладелица холдинга. Олег превышает свои полномочия! Меня поражает такая беспринципность.

Сейчас беспринципность стала в порядке вещей. И удивляться тут нечего. Вот недавно рассказали, что бывший секретарь обкома комсомола, а ныне прозябающий в глубинке мелкий чиновник умудрился жениться на... невесте своего сына! И никто не возмутился, не осудил, не призвал объявить бойкот озабоченному старпёру! Мало того, Антон даже пытался сходить на свадьбу: «Он родственник по отцу, понимаешь ли. Неудобно не идти». Не понимаю!

На днях сосед по загородному дому, выстроивший себе помпезный и совершенно бестолковый дворец с башенками, решил познакомить нас с очередной супругой. Очаровательное и наивное создание.

– Анжелика, из бывших моделей, – тонкий и нежный голосок.

Потом я поняла, что у нее манера такая рассказывать, в лицах, и чтобы было понятно и связно, она постоянно применяет слова «говорит», «говорю», только звучат эти слова очень забавно, гласные практически не произносятся.

– Я завалила вступительные экзамены в институт, сижу на скамейке и реву, – просто и естественно рассказывала она, – вдруг смотрю, подходит какой-то дядька. «Чего ревешь», грит, «завалилась?». Я-то чувствую, что неспроста он привязался. «Завалилась», грю. «А если помогу», грит, «отблагодаришь?». «Отблагодарю», грю. Смотрю на следующий день, я в списке поступивших, прикинь!

У меня никак не укладывалось в голове, неужели Павел Андреевич, ее муж, взял деньги у этой девчонки. О его богатстве ходили легенды, одно слово «зерновик». Антон объяснял когда-то, что зерно такой же стратегический ресурс, как золото или нефть, поэтому владельцы элеваторов, а у Павла Андреевича их несколько, как те же нефтяные шейхи с Ближнего Востока.

– Неужели он взял у тебя деньги?

– Какие деньги? – удивленно переспросила она. – Откуда они у меня?

– А как же ты его отблагодарила?

Она смотрела на меня, как на только что вылупившегося цыпленка.

– Дала пару раз и все, – и удивленно пожала плечами.

Поразил не сам факт такой «благодарности». Такое сейчас в порядке вещей. Я слышала, как одна женщина (бывшая начальник управления министерства экономики, между прочим) наставляла свою дочь: «Просто так никому не давай!». Удивляла и поражала полная откровенность и настоящая искренность. «Это жизнь!» – как любит говорить Ритка.

– И после этого вы поженились?

– Нет, конечно, я о нем и думать забыла. Однажды в ночном клубе ко мне подходит официант (мы там плясали с девчонками) и грит: «Тебя там какой-то крутой мужик снять хочет». Пойду, думаю, гляну, что там за крутой такой. Подхожу, а это он. Прикинь! А утром он мне грит, – теперь ее уже не надо было подгонять вопросами, она с удовольствием выкладывала все «до последнего». – Ты не уходи, грит, оставайся, вечером продолжим, побалдеем. Я и осталась. А че, хата крутая, подарки дорогие, с оценками в институте, грит, проблем не будет. А через месяц я ему грю, ты или женись, или деньги плати. Че я даром время теряю. А он грит, ну и женюсь.

– Как-то просто у вас все получается, – я не могла с ходу переварить ее рассказ.

– Ни фига себе просто?! Он еще три месяца с женой не мог развестись! Грит, не знаю, кого выбрать, тебя или ее. Но она хорошая тетка, правильно сделала, что ушла. С таким козлом жить, врагу не пожелаешь.

Может, у меня температура? Я эту Анжелику, «маркизу ангелов», абсолютно не понимаю. Хотя с оценкой ее мужа мысленно согласилась полностью.

– Так зачем же ты вышла за него, если он, как ты говоришь...

– Козел, грю. Ты че, сама не видишь, что ли, – возмутилась она. – Он же у меня верующий, традиции соблюдает, перед свадьбой повез в колхоз, грит, надо благословение отца получить. Заставил платок напялить, платье деревенское до пола. Его отцу вчера сто лет было, слепой почти, а сиськи мои все-таки разглядел. Чем они ему не понравились? Нет, грит, не будет тебе моего благословения. А куда я их спрячу? Они у меня вон какие, сама видишь! Чрез них, считай, и замуж вышла. А мой грит папаше, кто вам деньги посылает? Если бы не я, грит, вы бы тут все с голоду подохли! Так, что, грит, давай не пырхайся, благословляй!

Она прервала рассказ, с обидой вспоминая свекра.

– Ну и хрен с ними, – по ее лицу снова расплылась улыбка. – Денег подкоплю, а там видно будет. Лучше уж с одним, чем...

И только теперь она осеклась.

Вечером, за ужином, Антон недовольно высказался в адрес Олега, как бы подтверждая мои собственные мысли.

– Олег безоглядно берет кредиты, а мне приходится это расхлебывать.

– Что случилось? – Я теперь тоже человек бизнеса, и имею право на такие вопросы.

– Продукция швейки не отбивает кредит.

Раньше ему пришлось бы долго объяснять мне, что такое «отбивать кредит», но теперь этого делать не надо. Я знаю, что отбить кредит – значит работать таким образом, чтобы доходов хватало не только на текущие нужды и выплату налогов, но и на погашение полученного ранее кредита в банке и набежавших процентов по нему. Вот!

– Ошибка в расчетах? – спросила я.

Антон кивнул.

– Это его директриса на швейке виновата, она была у тебя на презентации.

– Да, я помню ее. – Еще бы мне ее забыть!

– Прежде она работала в международном банке и готовила выдачу кредитов, – начал объяснять Антон. – Поэтому Олег, как он мне потом объяснил, и принял ее на эту должность. Теперь выясняется, что кредит был выдан на неприемлемых условиях, фабрика работает с перебоями, кроме того, начались большие проблемы со сбытом продукции.

– А что же Олег?

– А что Олег? – раздраженно передразнил Антон. – Прибежал ко мне, чтобы я договорился с банком о пересмотре их условий и продлении кредита.

– И ты договорился?

– А куда я денусь, – вздохнул Антон. – Пришлось подписать ходатайство банка о выкупе здания бывшего проектного института. Считай, даром отдал и лишний раз подставился.

– И все из-за этой шлюхи! – вырвалось у меня.

Антон вытаращил глаза.

– Впервые слышу из твоих уст такие слова.

Кажется, я покраснела и поспешила переменить тему разговора:

– Ты говорил «кредиты»...

– Да, – Антон снова тяжело вздохнул. – Есть еще один кредит. И о нем я хотел поговорить с тобой.

Исторический момент! Антон впервые в жизни решил на равных поговорить со мной о чем-то серьезном. Давай, выкладывай!