— Предупреждать надо! — крикнул король капитану на мостике.

— Вон, смотрите!

Таргон Брей Калас промчался мимо короля, вспрыгнул на поручни, ухватился за линь и сильно наклонился, вглядываясь вперед.

— Прямо на нас идет какой-то корабль! — закричал Калас.

— Что это? — спросил Дануб капитана.

— По виду обычное торговое судно, — ответил Калас, не дав капитану рта раскрыть.

— Я полагал, всем были даны указания не спускать суда на воду, — сказал король Дануб.

— Так точно, мой король, — ответил капитан.

— Выходит, капитан этого судна либо не слышал, либо проигнорировал наше предупреждение, — заметил Калас.

— Прикажите ему свернуть и пригрозите потопить в случае неповиновения! — приказал король.

— Слушаюсь, мой король! — ответил капитан.

Герцог Калас с улыбкой выслушал слова капитана и посмотрел на короля. Дануба, человека действия, впервые за все время путешествия — плотские радости не в счет — охватило возбуждение; те же чувства испытывал и сам Калас. Однако король не мог допустить неповиновения, отсюда и его приказ потопить корабль. И герцог, и Дануб ни на мгновение не сомневались, что судно свернет в сторону, поскольку никаких шансов на победу в столкновении с эскортирующим короля флотом у него не было.

«Речной дворец» и корабли сопровождения приспустили паруса и теперь шли вперед на веслах. Торговое судно подняло белый флаг и бросило якорь. Боевые корабли эскорта с трех сторон окружили его; катапульты, баллисты и лучники замерли наготове.

С корабля спустили маленькую лодку, устремившуюся к ближайшему королевскому судну. Вскоре оттуда прокричали в рог:

— «Сауди Хасинта»!

— «Сауди Хасинта»? — с недоумением повторила Констанция Пемблбери — эти слова ей ни о чем не говорили.

— Название судна, — объяснил Калас.

У него возникло ощущение, будто он уже слышал его прежде.

Затем пришло сообщение с именем капитана — его звали Альюмет; было сказано также, что он вышел из Палмариса навстречу королю с целью поговорить с ним.

— Понятия не имею, кто это, — раздраженно сказал Дануб. — Капитан, передайте повторное приказание отойти в сторону. У меня нет времени…

— Альюмет! — внезапно воскликнул Калас. — Ну конечно!

— Ты знаешь этого человека? — удивленно спросил Дануб.

— Он бехренец, — ответил герцог. — По всем отзывам, прекрасный моряк.

— «Сауди Хасинта» — бехренский корабль?

— Ходит из Урсала в Палмарис, — объяснил Калас. — Сам Альюмет бехренец, но не его корабль и экипаж. Полагаю, он считает себя подданным короля Хонсе-Бира.

Известен был и еще один маленький факт касательно Альюмета или, точнее говоря, его религиозных убеждений, но Калас счел за лучшее не обсуждать его.

— Ты знаком с ним?

— Нет, просто слышал его имя, — ответил герцог. — Капитан-бехренец — большая редкость на Мазур-Делавале. Неудивительно, что он личность известная.

— И он пришел из Палмариса в надежде поговорить со мной, — пробормотал король Дануб. — Нахальство, я бы сказал.

— Может быть.

Взгляды короля и Каласа встретились; оба понимали, что бехренский капитан, скорее всего, лицо значительное. Какие новости он принес королю Данубу? Рассказы о зверствах епископа Де'Уннеро?

Стоя в стороне, аббат Джеховит обеспокоенно переминался с ноги на ногу, и это лишь подхлестнуло Каласа.

— Выслушайте его, — посоветовал он королю. — Мы знаем о ситуации в Палмарисе только то, что рассказывают обиженные торговцы и сами церковники; сама собой напрашивается мысль, что и те и другие предвзяты в своих суждениях.

— Как и бехренский моряк, — вклинился в разговор аббат.

— Но, по крайней мере, нам станет известна еще и третья точка зрения, — отрезал Калас, и они с Джеховитом угрожающе уставились друг на друга.

Король Дануб оглянулся, пытаясь понять, что думают его приближенные. Ему вовсе не улыбалось сворачивать кутеж и омрачать делами оставшуюся часть путешествия ради простого моряка, в особенности бехренца. Но, что ни говори, все же какое-то развлечение…

— Не дело давать аудиенцию всякому, кто попросит о ней, — сказал Джеховит, но его сопротивление лишь усилило решимость Дануба.

— Пошлите кого-нибудь выяснить, чего он хочет, — приказал он Каласу. — Если проблема стоит моего внимания, пусть их судно плывет следом за нами, и я поговорю с этим человеком, когда выберу время.

— Лодку с двумя гребцами на воду! — распорядился герцог.

Его приказание было тут же выполнено. К удивлению многих — и восхищению дам, — Калас перемахнул через перила, спрыгнул в лодку и встал на носу. Маленькое судно отчалило.

— Ничего не скажешь, человек действия, — пробормотала Констанция Пемблбери, но радостные выкрики остальных дам заглушили иронические нотки в ее голосе.

Таргон Брей Калас любил воду; ему были приятны и покачивание лодки, и брызги в лицо. Он с радостью отдал бы все свои владения за то, чтобы называться герцогом Мирианика, но этот титул уже принадлежал герцогу Брезерфорду, мужчине в расцвете сил и к тому же имеющему нескольких наследников. Учитывая все сказанное, Калас никогда не упускал случая предаться любимому занятию — в том числе и сейчас.

Зрелище боевых кораблей наполнило его душу гордостью. На одном из них были установлены две тяжелые баллисты, стреляющие круглыми металлическими болванками, обмотанными цепью. Вращательное движение болванки в полете приводило к разматыванию цепи, хлесткие удары которой могли разодрать на клочки вражеские паруса.

Второй корабль имел на вооружении две небольшие катапульты, стреляющие горячей смолой, а третий — баллисту. Ее копья с металлическими наконечниками были способны пробить дыры в корпусе любого, кроме разве что самого тяжелого, корабля. В добавление ко всему перечисленному на борту каждого боевого судна замерли в ожидании опытные лучники. Калас понимал, что у «Сауди Хасинты» нет выбора; одно неосторожное движение — и корабль пошел бы ко дну со всем экипажем.

Герцог приказал гребцам подвести лодку прямо к переброшенной через борт «Хасинты» лестнице. Приблизившись, он узнал в стоящем у перил человеке капитана Альюмета.

— Вы просите аудиенции у короля? — спросил Калас, приняв протянутую Альюметом руку и поднявшись на борт «Хасинты».

— Да, это моя единственная цель. В Палмарисе прошел слух, что, несмотря на тяжелые времена, король едет к нам. Я надеялся, что он предпочтет путешествие по заливу Мазур-Делавал.

Калас оглянулся на боевые корабли.

— Думаете, это самая подходящая обстановка для переговоров? — с иронией спросил он.

— А на что еще я могу рассчитывать? Моего короля и должны хорошо охранять, — ответил Альюмет. — Я был бы всерьез обеспокоен, если бы дело обстояло иначе. — Калас улыбнулся; ему понравился ответ, в особенности эта отсылка к Данубу как к «моему королю». — Я молю короля Дануба выслушать меня. Это все, о чем я, простой моряк, осмеливаюсь просить и значительно меньше того, что я заслуживаю. Но в Палмарисе множество проблем, о которых он наверняка наслышан. Возможно, я лучше, чем кто-либо другой, мог бы рассказать ему о них.

— Со своей точки зрения.

— Я буду честен. — Темнокожий моряк расправил плечи.

— Эти проблемы касаются бехренцев, проживающих в Палмарисе?

Альюмет кивнул.

— Гонения епископа на них выходят за все рамки…

Калас улыбнулся и поднял руку, останавливая его.

— Это королю известно. — Мысли о новых возможностях вихрем закружились в голове герцога. Конечно, Альюмет будет свидетельствовать против епископа и, следовательно, церкви, но Дануб наверняка заявит, что встреча с капитаном может состояться и в Палмарисе. Однако существовала большая опасность, что ко времени прибытия в город Джеховит найдет способ не допустить этой встречи; да и отец Маркворт уже будет там и наверняка тоже приложит к этому руку. — Хотя, может быть, будет лучше, если король услышит все еще раз от вас, подлинного свидетеля событий, — решил герцог.

На обратном пути Калас снова занял позицию на носу лодки. На лице короля возникло удивленное выражение, когда он увидел в ней нового пассажира.