«Отпусти его!»

Внезапно отцу-настоятелю стало совершенно ясно, что пора дать епископу возможность решить проблему с Полуночником — дать ему то, чего он так страстно желал.

А также изменить ход событий в Палмарисе, продемонстрировать более мягкую сторону правления церкви Абеля и сделать это до того, как Маркворт встретится там с королем.

Спустя несколько минут отец-настоятель постучался в дверь брата Фрэнсиса Деллакорта.

Тот, по-видимому, спал. Сначала он чуть приоткрыл дверь, но тут же распахнул ее, узнав ночного гостя. Маркворт вошел и знаком показал Фрэнсису закрыть дверь.

— Епископу Де'Уннеро предстоит срочно отправиться в дорогу, — сказал отец-настоятель. — В самом обычном смысле, не в духовном.

— А как же город… — начал было Фрэнсис, но Маркворт перебил его.

— Немедленно отправляйся в Палмарис, — приказал он. — Захвати побольше священных камней… все, что сочтешь необходимым. — Совершенно сбитый с толку Фрэнсис недоуменно смотрел на него. — На время отсутствия епископа ты займешь его место. — Молодой монах покачнулся и едва не потерял сознание. — Вскоре я тоже там буду, у нас с королем назначена встреча в этом городе. От тебя требуется в принципе не менять политику епископа, но слегка ослабить хватку. Нужно, чтобы в глазах народа сравнение Маркало Де'Уннеро с братом Фрэнсисом оказалось в пользу последнего. — Маркворт замолчал, прислушиваясь к голосу, звучавшему в его голове. — Люди должны испытывать расположение к магистру Фрэнсису Деллакорту.

Фрэнсис снова покачнулся и на этот раз был вынужден сесть на край постели, чтобы не упасть на пол.

— Но процедура введения в ранг магистра длится долго, — пролепетал он.

— Почему ты так удивлен? — сердито спросил Маркворт. — Мы ведь уже обсуждали эту тему.

— Что я стану магистром и временным епископом? Вот так, сразу. В это неспокойное время…

— В неспокойное время и происходят все важные события, — ответил Маркворт. — Никто в церкви не станет задавать мне никаких вопросов. Они подумают, что ты просто пешка, назначение которой в том, чтобы смягчить ситуацию в Палмарисе. — Фрэнсис задумчиво смотрел на него, пытаясь переварить услышанное. — Я всем так и объясню. — Маркворт улыбнулся и успокаивающе положил руку на плечо молодого монаха. — Просто пешка, и только мы с тобой будем знать правду.

Фрэнсис кивнул с растерянным видом.

— А вдруг я не оправдаю ваших ожиданий? — спросил он, повесив голову.

Маркворт рассмеялся.

— Каких ожиданий? — Внезапно в его голосе послышались мрачные, даже угрожающие нотки. — От тебя практически ничего не требуется. Пусть в Палмарисе все идет как идет. Чем меньше людей — в том числе и в самом аббатстве Сент-Прешес — будут тебя видеть и слышать, тем лучше. Просто чуть-чуть ослабь хватку. Отзови патрули с улиц, снизь налоги и скажи проповедникам, чтобы умерили свой пыл.

— И я должен руководить проведением религиозных церемоний?

— Нет! — воскликнул Маркворт. — Ты можешь оказаться не на высоте, что недопустимо, если иметь в виду мое намерение в дальнейшем укрепить твои позиции как магистра или как епископа. — Фрэнсис опустил взгляд. — Верь мне, твой день придет, и очень скоро. Не исключено, что в самое ближайшее время епископ Де'Уннеро вообще будет смещен. В конце концов, король может потребовать этого от меня. А тут как раз и ты уже на месте.

Фрэнсис был так ошеломлен, что не задал больше ни одного вопроса. С тем Маркворт и ушел, оставив его наедине со своими мыслями. Все эти разговоры о том, что Фрэнсис должен произвести на горожан лучшее впечатление, чем Де'Уннеро, заставляли предположить, что епископ впал в немилость или, по крайней мере, очень надолго оставляет Палмарис. И еще кое-что стало ясно Фрэнсису: Маркворт сказал, что представит его как временную пешку, и это утверждение было гораздо ближе к истине, чем хотел уверить его отец-настоятель.

Однако очень быстро все эти не слишком приятные раздумья выскочили у Фрэнсиса из головы. Осталось одно: несмотря на его помощь в бегстве пятерых предателей, он все еще играл очень важную роль в жизни ордена, даже если это была всего лишь роль пешки Маркворта.

— Я обдумал то, о чем ты рассказал мне, — заявил дух Маркворта Де'Уннеро, посетив его позже той же ночью. — Ты уверен, что Полуночник собирается на север?

— Такое сообщение пришло от Шамуса Килрони, — ответил епископ. — Не вижу причин, почему бы он стал лгать мне.

— В Палмарисе есть всякие люди.

— Шамус Килрони никогда не был человеком барона, — ответил Де'Уннеро. — Я остановил свой выбор на нем, потому что он предан королю, короне и, следовательно, мне, епископу, поставленному в Палмарисе королем.

— Это хорошо, — сказал Маркворт. — А что тебе известно о других шестерых? Это точно наши беглые братья?

— Брат Браумин и еще четверо — еретики, — ответил Де'Уннеро. — Относительно шестого мне ничего не известно.

— Так выясни.

— У меня есть шпионы…

— Никаких шпионов! — рявкнул отец-настоятель. — Ты сам выяснишь это.

В первое мгновение лицо епископа вспыхнуло от злости, но постепенно смысл сказанного стал доходить до него.

— Я сам пойду?

— Ты ведь давно рвешься сразиться с Полуночником, — ответил Маркворт. — В конце концов, ты убедил меня в том, что лишь Маркало Де'Уннеро способен восстановить справедливость. Смотри не вздумай разочаровать меня! Возвращение украденных камней и гибель сторонников Эвелина усилят наши позиции внутри церкви, а это, в свою очередь, приведет к усилению позиции церкви внутри государства.

— А что мне делать с Браумином и остальными еретиками? — От волнения у Де'Уннеро перехватило дыхание и потемнело в глазах.

— Желательно, чтобы хоть кто-нибудь из них уцелел, чтобы можно было добиться публичного признания вины, прежде чем они окажутся на костре. Убей Полуночника, его подругу и этого мерзкого кентавра, а потом попроси Килрони помочь тебе схватить беглецов. Если они будут сопротивляться, убей и их тоже. Мне нужны головы двух ближайших сподвижников Эвелина и священные камни, а Браумин и его марионетки особого значения не имеют.

Нас ждет славная победа, друг мой. Король не осмелится выступить против церкви после того, как мы пронесем по улицам Палмариса свои ужасные трофеи и объявим, что зло окончательно побеждено!

— Говорил я вам, и не раз, что только мне под силу одолеть Полуночника, — уверенно заявил Де'Уннеро. — Теперь я понимаю, каково мое предназначение, для чего Бог направил мои стопы в Санта-Мер-Абель. Охота на Полуночника — ради этого я родился на свет, а потом долгие годы тренировал свою душу и тело. Все будет в порядке, вот увидите! — Маркворт лишь рассмеялся; он тоже верил в это. — Когда я могу отправляться?

— Как только будешь готов, — ответил Маркворт.

— Готов? Какие приготовления вы имеете в виду?

— Ну, еда, транспорт, как обычно… Ты поскачешь верхом или поедешь в карете?

— Поскачу? Нет, я побегу, а еду буду находить по дороге.

— Как это? — удивился Маркворт.

Епископ явно оживился. Обойдя постель, он подошел к духу Маркворта и протянул к нему раскрытую ладонь, на который лежал камень под названием «тигриная лапа».

— Это потрясающе, — признался он. — Как и вы с камнем души, я вышел на новый уровень с «тигриной лапой». Когда я преследовал барона Бильдборо, изменилась не только моя рука. Я сам стал тигром, отец-настоятель, и душой, и телом; ясное дело, зимняя стужа и голод такому зверю не страшны.

Услышанное произвело на отца-настоятеля сильное впечатление. Может, подумал он, у епископа тоже есть свой внутренний голос? Хотелось надеяться, что это не так; иначе гордость Маркворта оказалась бы задета.

Однако собственный внутренний голос тут же заверил его, что не стоит волноваться по этому поводу. Де'Уннеро вышел на более высокий уровень использования каменной магии только благодаря тому, что страстно желал расправиться с бароном. Сильный эмоциональный накал способен творить чудеса; может он оказаться полезен и сейчас.