— Понимаю, — сказал Шамус. — Я и мои люди полностью в вашем распоряжении.

— А вы что скажете, Колин Килрони? — спросил епископ. — Многие здесь, в Чейзвинд Мэнор, отзываются о вас очень хорошо. До меня, правда, дошли слухи, что Колин Килрони, вернувшись с севера, выразила недовольство переменами в городе. — Колин широко распахнула глаза, удивленная тем, что новый епископ вот так прямо говорит об этом. Она собралась было ответить, но Де'Уннеро остановил ее. — Я понимаю ваше возмущение. Мне говорили, что никто не был больше вас предан барону Рошфору Бильдборо. Мне по душе такая преданность. — Он наклонился вперед и продолжил так тихо, что его могли слышать только Колин и Шамус. — Хотелось бы, чтобы она распространялась и на преемника вашего обожаемого барона. Учтите, я не потерплю другого отношения.

Де'Уннеро откинулся назад, Колин угрожающе прищурилась, они снова уставились друг на друга — и на этот раз Колин первой отвела взгляд.

— Я желаю услышать полный отчет о вашем походе на север, — продолжал епископ, по-прежнему сверля Колин взглядом. — К несчастью, в данный момент я занят.

— Мы будем ждать вашего вызова, — ответил Шамус, собираясь поклониться, поскольку пришел к выводу, что аудиенция окончена.

— Нет, вы останетесь и подождете здесь, — заявил епископ и сделал знак одному из монахов. — Отведи их в соседнюю комнату.

— Ты уверена, что это тот глаз? — в третий раз спросила Дейнси Окоум и снова поправила повязку на глазу Пони.

— Правый, да, — со вздохом ответила Пони, с трудом сдерживая раздражение.

И все же сдерживая его — ей не хотелось огорчать Дейнси. Идея маскировки принадлежала Дейнси, она же и воплощала ее в жизнь; только благодаря этому Пони могла покидать трактир. Кроме того, в свое время Дейнси была очень предана Грейвису и Петтибве, в какой-то мере заполнив собой пустоту, образовавшуюся в их жизни после того, как Пони оказалась в армии. Такое наказание назначил ей аббат Добринион, за то что она напала на своего мужа Коннора Бильдборо. Когда Чиличанков увезли по приказу церкви, Дейнси по доброй воле взвалила на себя все заботы о трактире, а теперь без единого слова жалобы оказывала Белстеру неоценимую помощь в работе.

Вот Пони и сдерживала раздражение, стараясь, чтобы Дейнси ничего не почувствовала.

— Правый, говоришь? — Дейнси и в самом деле казалась сбитой с толку.

— Думаю, все же левый, — послышался голос Белстера, и жизнерадостный хозяин трактира вошел в комнату.

Пони одним глазом посмотрела на него и увидела, как он расплылся в улыбке.

— Нет, правый, — повторила Пони, отталкивая руку Дейнси, снова протянувшуюся к повязке.

Вот на Белстера она разозлилась по-настоящему, понимая, что он просто дразнит ее.

— Ну ладно, правый, — унялась наконец Дейнси. — Шея у тебя худая, это хорошо, но немножко порошка добавить не помешает. В твоем возрасте ни у кого не бывает таких блестящих волос!

Одно упоминание о сером порошке заставило Пони почесать висок и провести рукой по своим густым волосам. Дейнси, несомненно, права. С ее помощью Пони каждый вечер появлялась в «Друге», прикидываясь женой Белстера, Карали дан Обри О'Комели, с ватными подкладками под старомодной одеждой, на целых двадцать лет старше Джилсепони Альт.

— Есть что-нибудь новое? — спросила Пони.

— Ничего важного, — ответил Белстер. — Наш друг Роджер He-Запрешь точно в воду канул. — Он грустно покачал головой и замолчал, дожидаясь, пока Дейнси уйдет. — А что с теми солдатами? Ты уверена, что они искали камни?

— Если нет, то зачем их сопровождали монахи? И монахи использовали гранат, или Око Дракона, как его еще называют, — камень, позволяющий найти того, кто прибегает к магии.

— Но просто так ведь камни невозможно обнаружить? — обеспокоенно спросил Белстер. — Только если их используют?

— Да. И я не использовала их со времени своего возвращения, — сказала Пони, и Белстер облегченно вздохнул. — Брат Эвелин рассказывал, что многие торговцы покупают у церкви магические камни.

— А теперь епископ хочет забрать их обратно.

— Возможно, но это не единственная причина, — согласилась Пони. — В основном он ищет камни потому, что надеется выйти через них на друзей Эвелина Десбриса.

— В этом я не сомневаюсь, — сказал Белстер, — хотя, скорее всего, он ищет не только тебя и Полуночника. Мне не понравилось то, что болтают о нем в народе.

Вернулась Дейнси, весело напевая, и Пони даже позавидовала ее беззаботности. Немного порошка и сероватой глины, тонким слоем наложенной на лицо Пони, — и Дейнси отступила, любуясь делом своих рук.

— Ну как, похожа я на жену Белстера? — Пони спрыгнула со стула и медленно повернулась, позволяя им как следует разглядеть себя.

— Хо-хо! И все же ты мне больше нравишься в прежнем виде, — засмеялся Белстер. И смолк, потому что в дверь постучали.

— В «Друге» солдаты! — послышался голос Хизкомба Мэллори, еще одного приятеля Белстера с севера, помогающего ему управляться с трактиром.

— Ты точно не использовала камни? — снова спросил Белстер и вместе с Дейнси вышел из комнаты.

Пони, однако, лишь выглянула оттуда.

Этим вечером — впрочем, почти как всегда — в «Друге» было полно народу, но трое солдат не затерялись бы ни в какой толпе. Они не только были одеты по всей форме, но и при оружии — у каждого на бедре висел меч. Белстер тут же направился к дальнему концу стойки, около которого они стояли, и с широкой улыбкой на лице принялся усердно вытирать ее.

— Джентльмены! — радостно воскликнул он. — Так редко приходится видеть наших доблестных защитников! Слишком редко, я бы сказал. Чем вас угостить? За счет заведения, разумеется.

Один из солдат почмокал губами, наклонился над стойкой и начал было что-то говорить, но другой толкнул его, заставив замолчать.

— Никаких угощений, — сказал он. — Сегодня по крайней мере.

Если у первого солдата и возникло желание возразить, то оно угасло, как только сквозь толпу пробился монах, подошел к солдатам и остановился перед Белстером.

— Ты О'Комели? — спросил он.

— Белстер О'Комели, — как обычно, жизнерадостно ответил тот, хотя и сквозь зубы; ему не понравилось, что монах, почти вдвое моложе него, разговаривал так неуважительно.

— Как ты заполучил этот трактир? — продолжал допытываться монах. — Ты был знаком с его предыдущими владельцами?

Однако, прежде чем Белстер успел открыть рот, в разговор вмешалась Дейнси.

— Я ее ему подарила, — заявила она. — И я имела право, потому что по всему выходило, что Чиличанки вернутся не скоро.

Некоторое время монах пристально разглядывал Дейнси, а потом перевел взгляд на солдат.

— Ох, не надо! — запротестовала Дейнси. — Меня уже три раза сажали в тюрьму. Сколько раз я должна повторять, что не крала эти проклятые камни?

Монах вопросительно посмотрел на солдат.

— Она правду говорит, — сказал один из них и покраснел.

Наверное, сам в свое время «допрашивал» Дейнси.

— О какой краже идет речь? — с невинным видом спросил Белстер и посмотрел на Дейнси, как бы не понимая, о чем она толкует. — Говорят, тут были какие-то мужчина и женщина с севера, с магическими камнями.

Он сказал это совершенно безбоязненно, поскольку слухи о Пони, Полуночнике и их делах ходили по всему Палмарису и, конечно, епископ со своими приспешниками не могли о них не знать.

— Ты с севера? — спросил монах.

— Из Кертинеллы, — соврал Белстер, справедливо полагая, что о Дундалисе упоминать опасно. — Собирался вернуться обратно, да вот мисс Дейнси предложила мне и моей жене начать здесь новую жизнь.

— Что тебе известно об этих мужчине и женщине с севера? — задал новый вопрос монах.

Белстер пожал плечами.

— Почти ничего. Говорят, они задержали монстров, дав нам возможность сбежать на юг. Вообще-то я их даже не видел… или, правду сказать, видел мужчину, но издалека. Красавец, каких поискать, и сидел на огромном черном жеребце.