— Сколько времени это продолжалось, прежде чем ты заметил? — спросил отец-настоятель.

— Несколько мгновений, не больше.

Несколько мгновений, вот как; не новичок в духовных странствиях, Маркворт понимал, что за несколько мгновений Пони могла улететь очень далеко.

— Чтобы никаких камней поблизости от нее не было, даже если ей и впрямь будет угрожать смерть! — приказал он.

После чего вернулся в карету, взял свой камень души и понесся тем же самым путем, каким совсем недавно летела Пони. Он чувствовал, что они по-прежнему никуда не делись — Полуночник и остальные заговорщики. Сейчас он увидит их и по их поведению поймет, успела эта женщина предупредить друзей или нет; может, ему даже удастся вселиться в тело одного из них.

Однако на краю плато дух Маркворта снова не смог преодолеть невидимую преграду; ощущение было такое, как если бы его тело со всего размаха врезалось в каменную стену.

Он попытался прорваться сквозь этот барьер, но ничего не получилось. Что-то мешало ему, что-то невероятно могущественное, во много раз превышающее даже то воздействие, которое оказала на него Дасслеронд, отшвырнув его дух обратно в Палмарис.

Он не понимал природу этой преграды — как и голос в его голове, — но знал совершенно определенно, что ему сквозь нее не прорваться. Может, уходя из Санта-Мер-Абель, Браумин и его приятели прихватили с собой очень мощный солнечник, подумал Маркворт? Но тогда это должен быть камень такой силы, какого ему никогда еще видеть не доводилось. Откуда бы они взяли его?

Потрясенный отец-настоятель вернулся в свое тело. Без его помощи монахи немного отстали от всадников, и он тут же с помощью малахита начал помогать им.

Весь оставшийся день Маркворт то и дело мысленно возвращался к таинственному барьеру на вершине взорванной горы Аида, радуясь тому, что в этом походе у него есть надежные и могущественные союзники.

— Они разбили лагерь прямо по ту сторону перевала, хотя там еще немало снега, — той же ночью сообщил Роджер He-Запрешь, вернувшись из очередной разведки.

Элбрайн понимал: отцу-настоятелю, королю Данубу и, конечно, Де'Уннеро нужен он.

— Скажи Шамусу, чтобы этой ночью глаз не смыкали, — сказал он кентавру. — Епископ может явиться к нам раньше всех, в одиночку.

— Хорошо бы, — ответил кентавр. — Может, удастся прикончить его еще до того, как на нас навалится вся эта проклятая армия.

— Мы остаемся здесь? — недоверчиво спросил Роджер.

— А куда нам деваться? — ответил Элбрайн. — Маркворт, с его магическими камнями, найдет нас где угодно. Здесь самая лучшая позиция. Здесь нам поможет Эвелин.

— По крайней мере, монахов-то, может, лучше и отослать, — заметил кентавр. — Зачем им погибать тут? Они Маркворту не нужны, его интересуют Полуночник и Смотритель.

— Я уже предлагал им это, — ответил Элбрайн, — но брат Браумин и слышать ничего не хочет. Он готов вернуться в Палмарис даже как пленник отца-настоятеля, лишь бы иметь возможность рассказать всем о чуде на горе Аида.

— Так ему и позволят языком болтать, — криво улыбнулся кентавр.

Элбрайн тоже не сомневался, что Маркворт ни за что не даст Браумину или любому другому из них рассказать правду. Полуночник понимал: здесь, на плато горы Аида, рядом с воздетой к небу рукой Эвелина, они или победят, или потеряют все. Он хорошо представлял себе возможности магических камней, в частности камня души, с помощью которого Маркворт ни за что не даст им уйти.

Нет. Они или победят, или потеряют все.

Хотя… Может быть, и не все, подумал он.

— Уходи, — сказал он Роджеру. — Прямо сегодня, этой же ночью, на Даре. Скачи к перевалам и спрячься где-нибудь. Когда отряд Маркворта пройдет мимо, со всей возможной скоростью отправляйся на юг. Найди Пони и расскажи ей все — о чуде и о том, в какую ловушку мы угодили. Правда не должна умереть вместе с нами.

— Они не хотят убивать тебя, — явно недовольный решением Элбрайна, ответил Роджер. — Они хотят захватить тебя в плен.

— Тогда тем более важно, чтобы ты уцелел, — ответил Полуночник. — Возьми вот это, — добавил он, словно осененный внезапной мыслью.

Он снял с головы обруч с магическим камнем под названием «кошачий глаз» — единственным, если не считать того, который украшал рукоятку его меча, и бирюзы, утопленной в груди Дара, — оставленный ему Пони.

Роджер покачал головой, с ужасом глядя на обруч, как будто взять его — означало обречь Полуночника на смерть.

— Это я уговорил тебя идти на север. Я останусь с тобой. Если нам суждено погибнуть, то вместе.

— Хорошо сказано, — ответил Элбрайн, — но глупо. Я не прошу тебя бежать и прятаться из страха за твою жизнь, Роджер Не-Запрешь. Может, ты рискуешь даже больше моего! Если Маркворт захватит меня, Смотрителя и монахов, а король — Шамуса Килрони, они будут продолжать поиски. Ты единственный из нас, кто способен раствориться среди людей, так что им никогда не найти тебя. Я не собираюсь обсуждать этот вопрос. Когда мы отправлялись на север, все были согласны с тем, что возглавляю поход я. Бери Дара — и в путь, в Палмарис, к Пони.

Ища поддержки, Роджер посмотрел на Смотрителя, но почувствовал, что тот полностью согласен с решением Полуночника.

— Как думаешь, дух Эвелина может победить отца-настоятеля? — дрожащим голосом спросил он и взял у Элбрайна обруч.

Тот пожал плечами.

— Вообще-то мы уже должны быть мертвы. Кто знает, на какие чудеса еще способен дух Эвелина?

Вскоре Роджер ускакал; обруч с «кошачьим глазом» должен был помочь ему видеть в темноте. Тропы были все еще завалены снегом, но Дар и тут не подкачал. Еще даже не рассвело, а Роджер уже забрался далеко в горы, нашел укрытие и приготовился ждать.

Перевалы были все еще недоступны для перехода, но Маркворт выслал вперед группу монахов, снабдив их рубинами. Под воздействием исходящего от этих магических камней жара снег начал таять. Потоки мутной воды устремились вниз.

Вскоре после полудня показалась гора Аида. Стало ясно, что на закате они будут на месте.

Снедаемый любопытством, Роджер оставил Дара в укрытии и подкрался поближе, с изумлением и страхом разглядывая внушительный отряд. Чувство благоговейного ужаса только усилилось, когда мимо с грохотом проскакали солдаты из Бригады Непобедимых.

А потом сердце у него упало — он увидел пленников и среди них… Эти золотистые волосы могли принадлежать только его дорогой подруге! Чувствуя, что им овладевает паника, Роджер нервно оглянулся по сторонам. Нужно вернуться к Элбрайну и предупредить его! Или… может быть, попытаться спасти Пони?

Однако отряд несся вперед с такой скоростью! Ему не обогнать их; по крайней мере так, чтобы остаться незамеченным. А если его обнаружат, то тут же будет пущена в ход магия, и ему конец.

И как он может спасти Пони? Глупость, конечно.

Все, что ему оставалось, — это беспомощно сидеть и наблюдать.

— Непобедимые… — простонал Шамус Килрони, завидев скачущий по долине отряд. — Мы обречены.

Его солдаты были того же мнения.

— Нужно доверять брату Эвелину, — сказал всем Браумин Херд.

— И своему королю, — добавил кентавр. — Вы говорили, он хороший человек. А хороший человек, выслушав ваш рассказ, поймет, что никакие вы не преступники.

Элбрайн, глядя вниз на приближающейся отряд, задумался над словами Смотрителя. Если кентавр прав, то как могут они стрелять по солдатам? Чему поверит король Дануб, глядя на склон, усыпанный телами подданных?

Полуночник мгновенно принял решение. Многим, в особенности кентавру, не доставило удовольствия услышать, что боя не будет; но, когда Полуночник высказал свои соображения, все согласились с его выбором.

Теперь, как и Роджеру, им оставалось одно: сидеть и наблюдать. Вскоре передовые всадники приблизились к плато.

— Здесь не Хонсе-Бир! — крикнул им брат Кастинагис. — Ваша власть сюда не распространяется!