— Люди могли бы по-разному понять этот символ, — снова осмелился вмешаться в разговор Фрэнсис.

— А? Ну да, конечно. Но если бы этот человек оказался у нас — или хотя бы его голова, — мы бы сочинили для простого народа очень убедительную историю, заставив людей поверить, какую угрозу несут в себе Эвелин и его последователи. Но хватит об этом. После жестокого нападения на меня и той работы, которую проделал епископ Фрэнсис, чтобы умиротворить народ, король больше не настроен против нас. Достаточно сказать, что во время его визита ко мне я объявил, что отныне все магические камни в королевстве должны быть конфискованы церковью, и он ни слова не возразил. Палмарис полностью в нашей власти.

Темные глаза Де'Уннеро удивленно расширились. Епископ Фрэнсис? Умиротворил народ? Последнее, что сделал Де'Уннеро, прежде чем покинуть город, была казнь Алоизия Крампа!

— Ситуация изменилась, — повторил Маркворт. — Под руководством епископа Фрэнсиса церковь превратилась в мудрого и милостивого благодетеля. — Он поднял руку, не давая Де'Уннеро рта раскрыть. — Я даровал этот титул нашему юному брату временно, но теперь все больше склоняюсь к тому, чтобы оставить его за ним и дальше. Я уже обсудил этот вопрос с аббатом Джеховитом, который сейчас тоже в Палмарисе. Он заверил меня, что ничего не имеет против.

Де'Уннеро во все глаза злобно уставился на Фрэнсиса.

— Как, по-твоему, ты заслуживаешь носить этот титул? — неожиданно спросил Маркворт Де'Уннеро.

— Я делал, что мне было приказано, — ответил тот.

Только сейчас до него дошло, какой спектакль устроил Маркворт. Давая свои указания — включая то, которое касалось публичной казни Крампа, — он исходил из расчета, что пребывание Де'Уннеро на посту епископа будет временным. Маркворт возвысил его и сознательно использовал для нагнетания обстановки, чтобы на этом мрачном фоне благодеяния Фрэнсиса высветились особенно ярко.

— Прекрасно. — Маркворт расплылся в широкой улыбке. — Я не собираюсь критиковать действия епископа Де'Уннеро. Ты был в точности тем, в ком нуждался Палмарис в то темное время нестабильности, но ситуация изменилась. Сейчас нужна более мягкая рука, такая, чтобы у короля не возникло никаких оснований оттолкнуть ее в сторону.

— Так и планировалось с самого начала? — напрямую спросил Де'Уннеро.

Фрэнсис заерзал, испытывая неловкость, и слегка откинулся назад, ожидая со стороны Маркворта взрыва. Однако тот лишь кивнул.

— И теперь, значит, меня ждет наказание?

Судя по тону, Де'Уннеро был не на шутку оскорблен. Он оглянулся по сторонам, как будто окидывая взглядом все, с чем ему придется проститься, — это место, которое он считал своим, и даже этот город.

Однако Маркворт по-прежнему сохранял спокойствие.

— Неужели ты думаешь, что останешься без награды за свою преданность и усердие? Друг мой, у нас еще много дел, и то, что я планирую для тебя, даст тебе все, чего ты пожелаешь. Чем дальше церковь будет продолжать свою деятельность, тем больше у нас будет врагов. Влиятельные люди вроде герцога Таргона Брея Каласа отнюдь не в восторге от того, что Палмарис, этот крупнейший город королевства, оказался под властью церкви. Я старый, усталый человек; мне нужен надежный помощник. Кто справится с этой ролью лучше Маркало Де'Уннеро?

— Магистр Де'Уннеро? — спросил бывший епископ, все еще пылая от гнева. — Или, может быть, просто брат Де'Уннеро?

Маркворт громко расхохотался.

— Глава аббатства Сент-Прешес. — Это решение пришло к нему внезапно. — У епископа Фрэнсиса слишком много других проблем, чтобы заниматься еще и этой. Он будет рукой государства в Палмарисе, а ты — рукой церкви. Хотя обещаю: твое влияние и обязанности не ограничатся только этим городом.

— И кто кому будет подчиняться? — спросил Де'Уннеро, выплевывая каждое слово и сверля Фрэнсиса злобным взглядом.

— Рука государства, рука церкви, — повторил Маркворт. — И обе они будут подчиняться мне. Ну все, уймись, я не хочу вражды между вами. У нас есть общий противник: король Дануб Брок Урсальский. Мы должны контролировать короля и его советников, в особенности Каласа. По словам Джеховита, он серьезный противник. Калас когда-то командовал Бригадой Непобедимых и заработал два больших пера на свой шлем. Значительная часть этого элитного воинского подразделения вместе с королем прибыла сюда, в Палмарис. Малейшая ошибка с нашей стороны — и у герцога откроется пространство для маневра, чем он, без сомнения, не преминет воспользоваться.

Маркворт посмотрел сначала на одного собеседника, потом на другого; этот холодный взгляд заставил Фрэнсиса содрогнуться, а Де'Уннеро, напротив, воспламенил.

— Мы должны учитывать все возможности, — угрюмо закончил отец-настоятель.

— Вы — точно лютня в его руках! Он играет вами! — Возмущение так и клокотало в голосе герцога Каласа.

Никогда прежде он не позволял себе разговаривать с королем подобным тоном.

Дануб бросил на него такой взгляд, что герцог невольно попятился.

— И за какую же струну ты намерен дернуть? — с иронией спросил Дануб.

— Прошу прощения, мой король. — Констанция Пемблбери встала между ними. — Герцог Калас, вне всякого сомнения, печется только о благе короны. Он не имел намерения оскорбить ваше величество.

Дануб усмехнулся, напряжение разрядилось. Все прекрасно понимали, какие настроения царят в городе. В глазах простых людей отец-настоятель Маркворт превратился в народного героя. Это, в сочетании с методами епископа Фрэнсиса, проявившего себя великодушным и мягким правителем, ослабило позиции короля и могло помешать ему отозвать титул епископа как главы города.

— Он заявил, что будут конфискованы все магические камни, и вы ни слова не сказали против, — продолжал нажимать герцог Калас. — Насколько это усилит влияние церкви и ослабит корону?

— Я не стал возражать отцу-настоятелю, исключительно учитывая его болезненное состояние, — ответил король, без малейших признаков возмущения, к облегчению Констанции Пемблбери. — Встреча носила неофициальный характер, и его слова не имеют законной силы. Но даже если он и в самом деле собирается вернуть церкви все камни, хотел бы я знать, каким образом он будет добиваться этого в Урсале? Или в Энтеле, или в других южных городах, где церковь обладает очень незначительным влиянием?

— Но здесь, в Палмарисе, где на него так удачно напали, а потом чудесным образом исцелили, он представляет собой грозную силу, — заметила Констанция.

— Это так, — ответил король Дануб, подумав, что Констанция и Калас понятия не имеют, до какой степени это и в самом деле так.

Он один знал об ужасном визите призрака, при воспоминании о котором его до сих пор пробирала дрожь.

— Экипаж подан, мой король, — доложил телохранитель Данубу.

— Он должен приезжать к нам, — проворчал Калас, — а не мы к нему. И мы должны были занять Чейзвинд Мэнор, а не ютиться здесь.

Дануб и Констанция, не обращая на него внимания, накинули дорожные плащи и направились к двери.

На пороге Чейзвинд Мэнор их встретил аббат Джеховит. Он приветствовал короля широкой улыбкой и мягко похлопал его по плечу.

— Епископ Де'Уннеро вернулся в Палмарис, — сообщил старый аббат. — Он ждет вас вместе с отцом-настоятелем Марквортом и братом… магистром Фрэнсисом Деллакортом. Именно этому последнему отводится ведущая роль в налаживании жизни в Палмарисе.

— Де'Уннеро! — воскликнул герцог Калас. — Я ему голову оторву!

Аббат Джеховит лишь улыбнулся, не желая ввязываться в спор. Кроме того, он полагал, что если герцог Калас и впрямь попытается сделать нечто подобное, то неизвестно еще, кто кому голову оторвет. Старик молча повел короля и его советников в комнату, где должна была происходить встреча. Военные вечно воображают о себе неизвестно что, думал он по дороге. А между тем даже человек, достигший самого высокого уровня в военной иерархии — к примеру, бывший командир Бригады Непобедимых, — по своим навыкам не идет ни в какое сравнение с Карающими Братьями и уж тем более с Де'Уннеро, который обучал их!