– С этими ебаться неохота. Они почти все конченые алкаши и воняют. Рей, по крайней мере, чистенький.

– Я не имел в виду чикать Санту, я имел в виду – быть им. Звонить в колокольчик, ходить с красным котелком. Господи.

– Я чистенький, – изрек Рей.

– А ты заткнись, – сказал Чарли. – Она тебе в дочери годится.

– Он был на грани самоубийства, – сказала Лили. – Я, может, ему жизнь спасаю.

– Спасает, – подтвердил Рей.

– Рей, заткнись, – рявкнул Чарли. – Это презренный секс из жалости, от крайнего отчаяния, вот и все.

– Это он знает, – сообщила Лили.

– Я не против, – подтвердил Рей.

– Кроме того, я стараюсь ради великой цели, – продолжала Лили. – Рей от тебя жмется.

– Куда? – спросил Рей.

– Как? – спросил Чарли.

– Он нашел женщину, которая скупала все сосуды. Она была с теми клиентами, которых ты пропустил. Где-то в Миссии. Он не собирался тебе рассказывать.

– Я не понимаю, о чем ты, – сказал Рей. – Быстрее, пожалуйста.

– Скажи ему адрес, – сказала Лили.

– Лили, – произнес Чарли. – Это вовсе необязательно.

– Да, – подтвердил Рей.

Раздался громкий шлепок. Чарли открыл глаза. Парочка по-прежнему была перед ним – делала то, что делала, – но правая щека Рея ярко горела, а Лили замахивалась, чтобы влепить ему еще раз.

– Говори!

– На Герреро, между 18-й и 19-й, номера не знаю, но это большой зеленый особняк, не проглядишь. Буддистский центр “Три драгоценности”.

ШМЯК!

– Ай, я же ему сказал, – взвыл Рей.

– Это за то, что адрес не выяснил, СУКА! – сказала Лили. Затем повернулась к Чарли. – Готово, Ашер. Я хочу высокую должность, когда ты покоришь Преисподнюю.

Чарли подумал, что первым делом после покорения Преисподней отредактирует “Большущую-пребольшущую книгу Смерти”, чтобы в ней объяснялось, как разбираться с такими вот ситуациями. Но вслух он сказал:

– Она твоя, Лили. Будешь заведовать пытками и дресс-кодом.

– Мило, – сказала Лили. – Извини, Ашер, мне тут нужно закончить. – И Рею: – Слышал? Никаких больше фланелевых рубашек, курвиметр! – ТРЕСЬ!

У хрюков, исходивших от Рея, усилились частота и интенсивность.

– Ну да, – сказал Чарли. – Я выйду в другую дверь.

– Увидимся, – сказал Рей.

– Я больше никогда не буду смотреть вам обоим в глаза, хорошо?

– Неплохо, Ашер, – ответила Лили. – Будь осторожнее.

Чарли всполз обратно по лестнице, вышел – через – парадное квартиры и спустился на лифте в подъезд, всю дорогу подавляя рвотные позывы. А на улице – тормознул такси и поехал в Миссию, безуспешно стирая из памяти картину совокупления своих работников.

За “дармовыми душами”, что сбежали через канализацию, Морриган дошли до пустынной улочки в Миссии. Теперь дивы смерти ждали в ливнестоках на обоих перекрестках и наблюдали за зеленым викторианским особняком. Приходилось осторожничать – алчную натуру сестер отчасти укротил тот факт, что накануне ночью их с особой жестокостью подорвали.

“Дармовыми” они называли эти души, потому что маленькие лоскутные существа сами приносили их к сестрам по канализации, – эти дары являлись в миг величайшей слабости Морриган. После того как проклятый бостонский терьер целые мили гнал их по трубам и сестры, избитые и изможденные, спаслись на высоком карнизе подземной развязки, перед ними возникла процессия из двадцати с лишним кошмариков, разодетых как на бал. Крохотные твари несли самое нужное, то, чем сестры могли исцелить раны и вернуть силу, – человеческие души. Восстановившись таким образом, Морриган сумели прогнать назойливого песика. Дивы смерти вернулись – не к тому, конечно, состоянию, что было у них до взрыва, они теперь, возможно, и взлететь не смогли бы, но вполне в силах оказаться еще разок Сверху. Особенно если под рукой столько душ.

А на улицах тем вечером не было никого, кроме торчков, шлюх и бездомных. После не дня, а пиздеца почти все в Заливном Городе решили, что лучше, наверное, посидеть дома. Безопаснее. С точки же зрения Морриган (насколько им вообще хотелось туда глядеть), людям в домах было не безопаснее, чем тунцу в консервной банке, хотя этого еще никто не знал. Никто не ведал, от кого они прячутся, кроме Чарли Ашера, а он сейчас выходил из такси прямо у Морриган перед носом и на глазах.

– Новое Мясо, – сказала Маха.

– Надо ему дать новое имя, – сказала Бабд. – В смысле, не такой уж он теперь и новый.

– Тш-ш, – шикнула Маха.

– Эй, любовничек? – окликнула из стока Бабд. – Скучал по мне?

Чарли заплатил таксисту и встал посреди улицы, оглядывая большой нефритово-зеленый дом в стиле королевы Анны. В башенках наверху и в одном окне внизу горел свет. У входа в полумраке едва различалась табличка: БУДДИСТСКИЙ ЦЕНТР “ТРИ ДРАГОЦЕННОСТИ”. Чарли сделал первый шаг к дому и заметил движение за решеткой под крыльцом: там сверкнули чьи-то глаза. Наверное, кошка. Тут у него зазвонил мобильник, и Чарли откинул крышку.

– Чарли, это Ривера. У меня хорошие новости – мы нашли Кэрри Лэнг, женщину из ломбарда, и она еще жива. Ее связали и бросили в мусорный контейнер в квартале от ее заведения.

– Здорово, – ответил Чарли. Но здорово ему не было. То, что шевелилось под крыльцом, уже вылезало на поверхность и выстраивалось в шеренгу лицом к нему. Двадцать или тридцать тварей – чуть больше фута ростом, одетые в старинные причудливые костюмы. Вместо лица у каждой был череп мелкого зверя – кошки, лисы, барсука (прочих Чарли не узнал), – одни кости, пустые глазницы, мертвые. Однако все они на него смотрели.

– Вы не поверите, что ее туда засунуло, Чарли. Маленькие твари, она говорит, крохотные монстры.

– Ростом где-то четырнадцать дюймов, – сказал Чарли.

– Ну да, а откуда вы знаете?

– Сплошь зубы и когти, будто куски животных присобачили друг к другу просто так, и все разодеты как на маскарад?

– Чарли, что это вы мне рассказываете? Что вам известно?

– Одни догадки, – ответил Чарли и отстегнул защелку на трости.

– Эй, любовничек? – раздался у него за спиной женский голос. – Скучал по мне?

Чарли обернулся. Она выползала из ливнестока по-чти рядом.

– И плохая новость, – продолжал между тем Ривера. – Мы нашли старьевщика и букиниста из Миссии. Вернее, то, что от них осталось.

– Это и впрямь плохая новость, – сказал Чарли. Он двинулся по улице – подальше от сточной гарпии и крыльца с марионетками Сатаны.

– Эй, Новое Мясо, – донеслось с другого перекрестка.

Чарли снова обернулся – из стока выползала еще одна гарпия, и глаза ее сверкали под уличным фонарем. За спиной у него раздавался дробный перестук мелких челюстей.

– Чарли, мне все равно кажется, что вам лучше ненадолго уехать из города, но если не уедете – и никому не говорите, что я вам это сказал, – вам лучше обзавестись пистолетом. Может, даже парочкой.

– Сдается мне, это неплохая мысль, – ответил Чарли. Две сточные гарпии медленно подбирались к нему – так неуклюже, будто их нервные системы коротило. Та, что была поближе, – его знакомая по переулку на Северном пляже – уже облизывалась. По сравнению с памятной ночью, когда она его соблазнила, сейчас гарпия выглядела потасканной. Чарли двинулся по улице прочь.

– Или ружье, чтобы не пришлось учиться стрелять. Я вам одолжить не могу, но…

– Инспектор, мне придется вам перезвонить.

– Я серьезно, Чарли, чем бы эти твари ни были, они охотятся за такими, как вы.

– Вы и понятия не имеете, инспектор, до чего мне это ясно.

– Это тот, который в меня стрелял? – осведомилась гарпия поближе. – Передай, что я высосу его глазные яблоки из глазниц и сжую их прямо ему в ухо.

– Вы слышали, инспектор? – спросил Чарли.

– Она там?

– Они, – ответил Чарли.

– Сюда, Мясо, – сказала третья гарпия, вылезая из ливнестока чуть дальше по кварталу. Она выпрямилась, расправила когти и метнула соплю яда на борт ближайшей машины. Краска зашипела и стекла с корпуса.