Немного погодя их вывели на улицу, где ждал мужчина в длинной белой рубахе и белом головном платке. Охранники шли следом, несли их чемоданы, которые, видимо, забрали из аэропорта.

— Это доктор Абу-Наср, личный помощник принца Ясира, — прошептал Микаель на ходу.

Доктор Абу-Наср стоял у серебристого «лексуса», припаркованного на стоянке. Когда они подошли, он сердечно приветствовал обоих, обнял Микаеля, потом по очереди сильно, до боли, пожал им руки. Доктор Абу-Наср усадил их в машину. Чемоданы уложили в багажник.

На Томми был вычищенный костюм. Он принял душ — на сей раз без присмотра охранников — и вместе с Микаелем подкрепился медовым печеньем, сыром и фруктами в каком-то прокуренном помещении вроде зала ожидания.

Только когда они выехали за ворота и доктор Абу-Наср жестом попрощался с охранником, будто отсалютовал, — только тогда Томми решился поверить, что он на свободе. Откинулся на сиденье, подставил потное лицо под ледяную струю воздуха из кондиционера и закрыл глаза. Словно вновь ожил.

— Это, конечно, ужасно, — сказал доктор Абу-Наср, разгоняя машину на широком шоссе. — Ужасное недоразумение. Я приношу вам извинения от имени принца Ясира. — Он повернулся к Микаелю, который сидел впереди, рядом с ним. — Принц Ясир лично приказал вас освободить. Как вы себя чувствуете?

Микаель задумчиво смотрел прямо перед собой. Он не ответил.

Томми тоже не имел ни малейшего желания говорить. Ужасное недоразумение, подумал он. Что за недоразумение?

Несколько минут ехали в молчании. Томми смотрел на плоскую каменистую пустыню, где тут и там строились жилые массивы. Вдоль шоссе поднимались серые кирпичные стены. От зноя безоблачное небо подернулось дымкой.

— Принц Ясир попросил отвезти вас в отель «Интерконтиненталь» и позаботиться, чтобы вам предоставили номер и все, что вы еще пожелаете, — сказал доктор Абу-Наср. — Впрочем, если захотите, вы можете вылететь домой сегодня же ночным рейсом. Или завтра. Решайте сами. Принц Ясир охотно встретился бы с вами лично, но он уехал в Эр-Рияд. — Доктор Абу-Наср бросил взгляд на Микаеля, затем обернулся вполоборота к Томми: — Постарайтесь забыть об этом. Им просто нужно было убедиться, что за вами ничего нет, — улыбнулся он.

That you were clean — так он сказал.

Clean? — подумал Томми и закрыл глаза. Все, чего он хотел сейчас, — это мягкая постель, тишина и покой.

Микаель стал уже почти прежним, когда через два часа после отлета из Джидды им подали горячий завтрак. Было четыре утра — странное время для обильной горячей трапезы, но кусочки цыпленка в соусе карри с рисом и овощами были вкусными. Даже у Томми проснулся аппетит. Улыбающиеся радушные стюардессы, маленькие бутылочки вина, которые стали разносить, как только самолет покинул воздушное пространство Саудовской Аравии, — все это сотворило чудо.

Они попросили доктора Абу-Насра отвезти их прямо в аэропорт. Ни Томми, ни Микаелю не хотелось задерживаться в этой стране ни на минуту, хотя им предложили бесплатно переночевать в одном из лучших отелей Джидды. Прочь отсюда — чем скорее, тем лучше.

Доктор Абу-Наср отвез их в аэропорт, где оба еще пять часов ждали вылета, назначенного на 1.40 ночи. Пока они дремали в обшарпанном терминале, Микаелю позвонил сам принц Ясир. Томми понял, что беседа состоялась особенная, потому что, прижимая трубку к уху, Микаель покраснел как рак. Потом он объяснил, что принц Ясир принес ему искренние извинения. Буквально рассыпался в любезностях и выразил надежду, что это ужасное происшествие и недоразумение не омрачит их дальнейшее сотрудничество. Если он может хоть что-то для них сделать, неважно что именно, пусть только скажут — и он лично позаботится обо всем.

Томми не знал, что думать. Единственная мысль билась у него в голове: как можно быстрее уехать из этой пустынной страны.

Через три часа они сели в самолет, в бизнес-класс. Доктор Абу-Наср и об этом позаботился.

— Я по-прежнему ничего не понимаю, — сказал Томми после завтрака, когда они сидели каждый со своим стаканом красного. Из-за турбулентности пришлось пристегнуть ремни, а стаканы держать в руках. Они только что вошли в зону неустойчивых воздушных масс, и самолет трясло так, что багажные полки над головой скрипели.

Микаель сидел, откинув голову на белую салфетку в изголовье кресла. Повернул лицо к Томми:

— Видимо, у них были какие-то подозрения.

— Что за подозрения? Речь-то шла не о подарочной бутылке водки.

Микаель задумчиво посмотрел на него. Потом слегка покачал головой:

— Что мы мошенники.

Самолет тряхнуло, и Томми свободной рукой вцепился в подлокотник. Они увидели, как по проходу бежит стюардесса — через несколько рядов от них какой-то пассажир расстегнул ремень и порывался встать. Она усадила его, защелкнула ремень, а затем быстро вернулась на свое место и тоже накрепко пристегнулась.

— Не хватало только, чтобы этот чертов самолет навернулся, — сказал Томми. — Конец под стать путешествию. — Он быстро, между сотрясениями самолета, отпил вина и слизнул несколько капель, которые попали на руку.

— А может, лучше угонщики?

— Типун тебе на язык, — ответил Томми.

Не нравилась ему эта турбулентность. Казалось, ей не будет конца. При каждом мощном сотрясении огромный самолет наполнялся густым низким гулом, словно вся машина превращалась в гигантский камертон. Так их мотало вверх-вниз.

Несколько капель красного вина пролились и из бокала Микаеля. Он стер их салфеткой.

— Так что за хрень с нами приключилась? — спросил Томми, крепко держась за подлокотник. — Ты можешь мне сказать?

Микаель качнул головой:

— Возможно, нас просто проверяли.

— Проверяли? На что?

— Что за нами ничего нет, что мы чисты и никакого левого бизнеса за их спиной не ведем. Что у нас нет никаких тайн.

— И поэтому нас отправили туда?

— Возможно.

— Бред какой-то, по-моему.

— Согласен, — улыбнулся Микаель. Тряска уменьшилась. — Как и сказал доктор Абу-Наср, произошло ужасное недоразумение. Они взяли не тех. Мы не должны были туда попасть. Узнав о нашем аресте, доктор Абу-Наср и принц Ясир немедля вмешались, и нас отпустили.

— Но зачем они нас вообще приглашали?

— А вот этого мы, наверное, никогда точно не узнаем. Мы же поспешили уехать. Если бы остались… — Микаель развел руками.

— Дурдом! — Томми расслабил руки и плечи, снова приложился к стакану. Самая сильная тряска как будто бы позади. Самолет уже не бросало вверх-вниз, он лишь слегка вибрировал.

— Что думаешь? — спросил Микаель.

Томми поставил стакан.

— Запал иссяк?

— Думаешь, я захочу уйти?

— Да.

Томми повернулся к Микаелю:

— А ты сам как думаешь?

— Я думаю… — Микаель облизал губы кончиком языка. — Мне нравится работать с тобой, мы уже здорово продвинулись и хорошо понимаем друг друга. Вдвоем у нас отличные шансы преуспеть.

— Не знаю…

— Чего ты не знаешь?

— Не знаю, готов ли я работать на таких людей.

Микаель выпрямился в кресле.

— Томми. Эти чертовы саудовцы допустили ошибку. Но как только поняли, что произошло, всех на уши поставили, чтобы исправить дело. Если бы мы захотели — сейчас лежали бы на роскошных кроватях в лучшем отеле Джидды.

Томми закрыл глаза. Эхо сильного страха время от времени еще давало себя знать. Он испытал настоящий смертельный страх, жуткий, неодолимый страх умереть, причем ужасной смертью.

— Томми, — сказал Микаель, — ты не можешь сейчас сдаться. Даже эта чертова турбулентность утихомирилась. Мы справимся. Завтра будет новый день.

Томми подумал о Шире. Он соскучился по ней, просто дождаться не мог, когда снова увидит ее.