Саид выпрямился и побрел обратно. Снова оперся рукой о стену дома. Слева вывеска с большими буквами «СЭБ». Какая-то женщина смотрела на него сквозь стекло. Стояла как вкопанная, с бумагами в руке. Он заковылял дальше, свернул за угол и очутился на улице с трамвайными путями. Прямо напротив светилась вывеска «Макдональдса». Туда направлялась целая компания подростков, кое-кто из них остановился, посмотрел на него. Саид, все еще держась за стену, на секунду-другую замер, пошел дальше, снова замер, глянул вокруг, надеясь, что не слишком привлекает внимание. Большинство прохожих спешили по своим делам. Пройдя немного вперед, он перешел на другую сторону улицы. Там располагалось кафе. Рядом сердито загудел клаксон, но Саид и ухом не повел, шагал дальше. Новый сигнал. Тогда он прибавил шагу и последний отрезок преодолел бегом.

Рванув дверь, Саид ввалился в кафе, огляделся вокруг. Два молодых человека в дорогих пальто стояли в очереди у стойки. Он стал за ними. Люди, сидевшие за столиками, не проявили к нему ни малейшего интереса, даже глаз не подняли. Дождавшись своей очереди, он заказал чашку чая и сел за единственный свободный столик в дальнем углу.

Он снял очки, промокнул лицо салфеткой.

Нет, они его не узнают. Борода, очки, длинные волосы, шрам и кривой нос делали его неузнаваемым. Он глотнул чаю. Принц Ясир мог располагать разве что фотографией Саида, снятой целую вечность назад.

Но паника никак не уходила. Все вдруг снова разом навалилось на него.

Саид посмотрел в окно. Улица выглядела до нелепости тихой. На противоположной стороне был овощной магазин. Он устремил взгляд на женщину, пересекавшую улицу, — блестящие черные волосы, собранные в конский хвост. Внешность арабская, но чадры нет. Длинное свободное пальто до щиколоток. На плечах черная шаль. Будь она чуть ниже ростом — точь-в-точь Нура. Такой же решительный взгляд. Так же сильно накрашена. Сурово сжатые губы в любую минуту готовы улыбнуться.

Да, Аллах дал ему шанс. Надо лишь им воспользоваться.

Томми и Микаель бок о бок быстро шагали по тротуару. В эти вечерние часы Хенрик-Ибсенс-гате кишела людьми. Термометры показывали минус десять, но Томми не замечал холода. Был бодр и полон сил. Последние дни прошли в сплошном приятном возбуждении. Они работали с раннего утра до позднего вечера, однако он не чувствовал и тени усталости. Наоборот. Чем больше работал, тем энергичнее становился. Проснувшись в шесть утра, первым делом проверял мейлы и SMS-сообщения и не мог дождаться, когда же окажется в офисе. Микаель — мечта, а не партнер. Все, что он обещал, все, о чем говорил, сбылось. Расходы полностью компенсированы. И беспокоиться сейчас просто не о чем. Все у них получится. Микаель твердил об этом каждый день, и теперь Томми не видел причин сомневаться.

По узкому проходу мимо американского посольства им пришлось пробираться гуськом. За последние годы здание укрепили, опасаясь террористов: стальная арматура и кирпичная кладка превратили его в крепость. Вооруженные полицейские ястребиным взором проводили Томми и Микаеля.

Они зашли в кафе чуть дальше по улице.

Теллеф Нурвик, обладатель лицензии на компанию «Глобал кэпитал», уже сидел там. Он встал из-за стола, пожал им руки.

Томми и Микаель сняли тяжелые пальто и сели за стол.

Томми видел Нурвика впервые. Долговязый, неуклюжий, он выглядел намного моложе своих 64 лет. На столе перед ним стояла чашка с недопитым кофе. Не так давно этот человек за несколько сотен тысяч продал компании «Глобал кэпитал» свою маленькую инкассовую фирму на Бюгдёй-алле. И — таково было условие — остался на ближайшие три года держателем лицензии, то бишь обеспечивал им алиби в департаменте по кредитному надзору.

Теллеф Нурвик допил кофе и посмотрел на Томми.

— А мы знакомы, — улыбнулся он. — Я как только твою фамилию увидел, сразу понял. Ты Тенволд, так?

Томми кивнул.

— Я знавал твоего отца, Ларса. Чем он теперь занимается?

— Он умер. Четыре года назад.

— Прости, не знал…

— А работал он адвокатом. В конторе «Людвигсен, Гретте и Тенволд», — сказал Томми и улыбнулся ровно настолько, насколько требовала вежливость. Перехватив вопросительный взгляд Нурвика, он добавил: — Рак. Отец умер от рака легких.

— Соболезную.

— Спасибо.

— Я немного знал его по университету. Мы оба учились на юридическом, — сказал Нурвик. — А твоя мать, она… — Он осекся.

— Она умерла много лет назад, — ответил Томми. Нурвик явно сконфузился. — Все нормально. Я был совсем маленьким, когда она скончалась. Так что практически ничего не помню.

Микаель успел подозвать официанта, и тот уже стоял рядом, ждал заказа. Они спросили кофе и минеральной воды.

Нурвик успокоился и переключил внимание на Микаеля, который нетерпеливо барабанил по белой скатерти.

— Ну как, могу я узнать, что нового?

Микаель перестал барабанить и широко улыбнулся:

— Думаю, вы теперь даже свой офис не узнаете.

— Не сомневаюсь, — сказал Нурвик. — Дела идут?

— Еще как. — Микаель бросил быстрый взгляд на Томми. — Инсталлируем новую компьютерную систему. Технологию, программинг и сами машины. Люди из головной конторы, из Лиссабона, сейчас как раз в офисе. Так что времени у нас в обрез. Они нас ждут.

— Я вас долго не задержу, — сказал Нурвик. — Просто хочу быть в курсе.

— Вдобавок мы заключили договор с рекрутерской фирмой, которая сейчас подбирает нам шестерых работников в колл-центр…

— А что это? — перебил Нурвик.

Томми чувствовал, как между собеседниками нарастает напряжение. Нурвику не удавалось скрыть свое глубоко скептическое отношение к экс-консультанту «Маккинзи и Кº», оно отчетливо сквозило во всем его поведении. Но, похоже, Микаеля это нимало не смущало, он энергично развивал свою мысль:

— Вместе с решершером они образуют ядро процесса взыскания долгов. Эти шестеро будут постоянно сидеть на телефонах, а система и решершеры будут снабжать их информацией.

— Колл-центр… — Нурвик поднял брови, — это типа торговля по телефону, что ли?

— Взыскание долгов по телефону, — поправил Микаель. — Если суммы окажутся крупными, они будут и в двери к должникам стучаться. А заправлять всей этой бандой будет Томми.

— Ага, — сказал Нурвик, откидываясь на спинку стула, пока официант ставил на стол кофе и минералку. Вид у него стал еще более скептический. — И с чем же вы работаете?

Микаель подвинулся вперед, положил руку на скатерть и снова забарабанил пальцами.

— А вот это — самая главная новость. — Он посмотрел на Томми.

— Мы только что выиграли аукцион, — улыбнулся тот. — Три дня назад подали заявку на приобретение портфеля в пятьдесят миллионов долга, замороженных на кредитных карточках компании «ДЭ». Слышали о ней?

Нурвик кивнул:

— Разумеется.

— Три часа назад мы выиграли аукцион, — снова вступил в разговор Микаель, сияя улыбкой.

— Ну и сколько же вы заплатили? — поинтересовался Нурвик и пригубил кофе.

— Семь, — ответил Томми. — Семь лимонов.

Нурвик покачал головой.

— А что с финансированием?

— Помимо наших личных скромных вложений, у нас есть инвесторы на два лимона, которых предоставило нам акционерное общество. Остальное финансирует головная контора.

— А что вы обещали инвесторам? — спросил Нурвик. Судя по выражению его лица, он собирался сообщить им, что они только что провернули худшую сделку столетия.

— Троекратный доход за три года, — сказал Томми.

— Вот как, — произнес Нурвик. — И вы в это верите?

Микаель продолжал улыбаться, но ничего не ответил. Его тоже раздражал скептицизм держателя лицензии «Глобал кэпитал».

Однако Нурвик пристально смотрел на Микаеля.

— Один мой друг видел тебя…

— Где же?

— В Хитроу, как раз перед Рождеством. Я ему показал фотографию в газете, и он сразу тебя узнал. Ты летел в Джидду, в Саудовскую Аравию. — Нурвик впервые улыбнулся. — Правильно? Что же ты там делал?