— Я дома. И хочу кое-что тебе сообщить.

— Что же?

— Помнишь мужика в «КонСенцо», ну, иностранца? Он сидел у меня за спиной.

— Да, а что?

— По дороге домой я заметил кое-что странное. Он, черт подери, шел за мной.

— Этот хмырь из ресторана? — рассмеялся Томми.

— Да. Сначала я подумал, что ошибся, что это просто совпадение. Но, зайдя в квартиру, выглянул на улицу. И представляешь? Он стоял внизу и таращился на мой подъезд. Черт, чистый psycho.

Микаель услышал, как Томми фыркнул:

— И что, он все еще там?

— Нет, ушел.

— Расслабься, Микаель. Вот не знал, что тебя так легко запараноить. С чего бы этому хмырю за тобой следить?

Микаель почувствовал, что дрожит. Его знобило, хотя в комнате плюс двадцать пять. Его португалка-жена более низких температур не терпела, вечно ей было холодно.

— Не знаю. Может, он из этих психов с ножами.

— И это говоришь ты, человек, выбивающий из людей деньги, — услышал он голос Томми и улыбнулся.

Томми заложил руки за голову, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Микаель уехал на встречу с представителями банка и аудиторами. До конца дня его не будет.

За последние недели столько всего произошло, что он даже не успевал как следует это осмыслить.

Наклонясь вперед, Томми уставился на монитор. Смотрел на расчеты, составленные Микаелем, — экселевская таблица, отражавшая их первую крупную сделку. Почти две тысячи физических лиц с непогашенной задолженностью по кредитным картам. От нескольких тысяч до пятидесяти тысяч. И небольшая группа людей, задолжавших более сотни тысяч. В общей сложности долги на 50 миллионов крон. Они обскакали все остальные инкассовые фирмы: то, что лучший друг Томми работал в «ДЭ», помогло им вовремя зацепиться за тендер. Пришлось заплатить семь миллионов — дороговато, конечно, но конкуренция была высокая.

— Расслабься, Микаель. Слушай, мне надо зайти в магазинчик, так что если я не очень тебе нужен…

— Пошел к черту! — фыркнул Микаель и отключил телефон.

Несколько секунд он сидел, глядя на мобильник. Может, Томми и прав насчет паранойи?

По расчетам Микаеля, они легко выйдут на двести, а то и триста процентов прибыли. Если удастся заработать на этих коротких займах 25 миллионов крон, то можно считать, бизнес у них золотой.

Звонок в дверь заставил Томми вздрогнуть. Он крутанулся в кресле и пошел открывать. В коридоре были слышны голоса четверых новых сотрудников только что созданного колл-центра, расположенного слева от комнаты для совещаний. Скоро прибавятся еще двое. Томми открыл входную дверь.

Он сразу же узнал ее. Их первая должница, Анна Мидтгорд. Волосы собраны в конский хвост и перекинуты через плечо, лицо без косметики.

— Привет, — сказала она ему, будто доброму знакомому. — Мне надо с вами поговорить.

Томми посторонился, пропуская ее внутрь.

Она сделала несколько шагов по коридору и остановилась в ожидании, пока он закрывал дверь. Он показал ей, куда идти, и она послушно, как собачонка, поплелась за ним.

— Давайте побыстрее, — сказал Томми и подумал: зря я ее впустил. Надо было что-нибудь придумать, сказать, что нет времени, спросить, что ей вообще нужно. Руки у него вспотели. Неприятная ситуация.

— Спасибо, что нашли время, — сказала она и присела за большой стол на двенадцать человек.

Томми закрыл дверь, сел напротив и положил руки перед собой.

— Чем могу помочь? — Голос его дрожал.

Она открыла черную сумку с металлическими пряжками, достала тюбик гигиенической помады и принялась мазать губы, неотрывно глядя на него.

Томми ждал. Он был больше чем уверен, что будет дальше, и пытался собраться с духом. Сейчас начнется слезовыжималка. Он вспомнил слова Микаеля: «А ты мягкосердечный сукин сын».

— Вас зовут Анна Мидтгорд, не так ли? — произнес Томми. — Боюсь, у меня мало времени…

Она убрала тюбик в сумку, закрыла ее и поставила на пол.

— А вас Томми, так?

Она подняла тонкие, как ниточки, брови. Губы ее блестели на резком свету. Томми коротко кивнул.

— А где… Микаель?

— Его сейчас нет. Простите, вы не могли бы перейти прямо к делу? У меня очень мало времени.

Она сидела выпрямив спину и вовсе не походила на несчастную женщину. Взгляд блуждал по его лицу, словно что-то искал.

— Я… — Она кашлянула. — Прежде всего должна признаться, что ваш визит дался мне тяжело. Двое сильных взрослых мужчин, — она сжала блестящие губы, — вы могли… что угодно со мной сделать.

— Мы не преступники.

— Дайте мне сказать, — перебила Анна Мидтгорд. — У меня потом было такое ощущение, — она прикусила губу, — будто меня изнасиловали. Вы знаете, что это за чувство для женщины? Можете себе это представить?

Томми легонько качнул головой:

— Мы вовсе не хотели…

Но она не слушала, продолжая рыскать глазами по его лицу.

— Сведения, которые упоминал этот… ваш коллега… — Она сглотнула. — Я снова и снова спрашивала себя… это же наверняка незаконно. Выходит, такие, как вы, могут что угодно сделать с теми, кто вам задолжал? Вы понимаете, о чем я? — Она неопределенно помахала в воздухе рукой.

Томми нерешительно улыбнулся. Ему очень хотелось, чтобы сейчас здесь был Микаель. Ему с этой женщиной не справиться.

— Для вашей фирмы что же, все средства хороши? А должники для вас — просто скот? Добыча?

— Разумеется, нет. — Томми почувствовал, как у него дергается уголок рта.

— Вы забрали мои последние деньги. За последние дни я даже еду не покупала — из-за вас и этого вашего… коллеги.

— Послушайте… мы занимаемся просроченными долгами и просто пытаемся договориться с должниками. — Он пожал плечами, но вдруг заметил, что они и так задраны вверх. — Вот и все. Такова наша работа.

— Вы впутали сюда моего сына. Стиана. Этого я никогда вам не прощу. — Впервые за все время она отвела взгляд от его лица и уставилась на закрытую дверь слева от него. — У вас есть дети, Томми?

Он покачал головой.

— Тогда вы не меня не поймете… Не поймете, что значит родная плоть и кровь. И как больно, когда к тебе врываются незнакомцы и угрожают…

— Мы никому не угрожали. — Он весь напрягся. Пора с этим заканчивать. — Если вы думаете… Мы вовсе не бандиты.

Она покачала головой.

— Во многих отношениях вы еще хуже, Томми. Я объясню вам, чем вы занимаетесь. Вы ищете у человека самое больное место. Удар можно кое-как пережить, но самая страшная мука — когда тебе нарочно бередят раны. И вы об этом прекрасно знаете. Стиану… ему нужен покой. Хотя бы…

— Анна Мидтгорд, — Томми тяжело вздохнул, — скажите наконец, что вам от меня нужно, и ступайте с миром. Если вы хотите отменить состоявшуюся сделку, то уже… уже поздно, — быстро прибавил он.

И не просто поздно, подумал он. Микаель меня убьет, если я попытаюсь. Он попробовал демонстративно посмотреть на часы, но только неловко взмахнул рукой. Микаель говорил, что они давят на жалость. На любые уловки пойдут, чтоб загнать тебя в угол. Сотни раз это проделывали и думают, что и теперь сработает.

— Я не мошенница, Томми. Нам со Стианом надо выпутаться. Вы должны нам помочь…

— Извините, я ничего не могу для вас сделать.

— Вы встречались… со Стианом?

— Насколько я знаю, с вашим сыном нашу фирму ничего не связывает, — покачал головой Томми.

Она переменилась в лице и была теперь вовсе не похожа на беспомощного должника. Крылья носа побелели.

— Я ему все рассказала, — произнесла она. — Не знаю, понятно ли вам, что это значит… Томми Тенволд.

Когда она произнесла его фамилию, Томми вздрогнул.

— Происходящее со мной касается и Стиана.

— Увы…

— Вам хоть что-то известно?

— О чем?

— О моем сыне.

— Нет.

— В таком случае вас ждет большой сюрприз, Томми Тенволд.

Он удивленно посмотрел на нее. Она вроде как улыбается?

— Вы мне угрожаете?