Ллаурон умер. Теперь Главным жрецом стал он, Каддир. Он еще только приступил к исполнению ритуала осквернения своей кровью земли вокруг корней могущественного Дерева, чтобы подчинить его воле своего господина, поэтому знал, что ради изгнания дракона из леса он может обратиться за помощью к Дереву. Он был наследником Ллаурона три десятилетия. Теперь стал Главным жрецом, о чем сообщила Дающая Имя, чьи слова никогда не подвергаются сомнению.

Каддир медленно встал с великолепной постели и надел простую серую рясу. Быстро воспользовавшись туалетом, он сполоснул лицо и руки в глиняной миске. Из зеркала на него смотрело исключительно благородное лицо человека, сбросившего груз забот и тяжелых обязанностей простого целителя. Должность Главного жреца наделила его черты силой и значительностью. Он потянулся к белому посоху и провел рукой по гладкому дереву, наслаждаясь игрой света на золотом листочке, сияющем в пламени камина.

— Пусть придет, — сказал он, улыбнувшись, и его отражение ответило ему уверенной улыбкой. — Пусть дракон придет.

К тому моменту, когда огонь добрался до внутренней части леса, стало ясно, что чудовище уничтожает не все вокруг.

В отличие от древних легенд, в которых говорилось, что огромная змеиная тень закрывает собой небо и землю, ничего подобного не происходило. Земля не содрогалась от ударов огромных крыльев, а на горизонте, на берегу моря, не вставала громадная стена воды. В самом начале нападение дракона вообще можно было принять за обычный лесной пожар, который, подгоняемый зимним ветром, пронесся по священному лесу, сметая все на своем пути.

Жители пограничных деревень, опасаясь гнева чудовища, бросились под защиту Круга в надежде спрятаться под ветвями Великого Белого Дерева. Однако вскоре они вернулись в свои дома, поскольку огонь опалил дороги, но пощадил поселения, больницы и тренировочные угодья лесников, сопровождавших пилигримов по намерьенским тропам. Какой-то крестьянин вознес благодарственную молитву в адрес нового Главного жреца, чье могущество защитило верующих от жестокого огня:

— Да благословят вас боги, ваша милость.

Каддир стоял под деревом и смотрел, как они уходят.

Ларк, дрожа от страха, выступила из теней, отбрасываемых огненными сполохами.

Лес горел, хотя пламя обошло стороной деревни и постоялые дворы, словно решило пощадить верующих и людей, живущих на границе Гвинвуда.

Огонь направлялся к Кругу, чтобы отомстить.

Сад и земли, на которых Ларк выращивала свои травы, поглотила наступающая волна пламени, в считанные часы добравшегося от границы леса, осветив белый снег и землю призрачным оранжевым сиянием. Ветви у нее над головой вспыхивали и падали на землю, словно следовали за ней, пока она бежала под спасительную сень Дерева.

«Каддир, — в отчаянии думала Ларк. — Я должна добраться до Главного жреца».

Она мчалась по лесной дороге впереди огненной волны и видела, как по лесу мечутся верующие, слышала их взволнованные голоса. Ветер подхватывал их слова: перепуганные люди говорили о темном человеке, который, закутавшись в туманный плащ, проходит сквозь огонь, а тот не причиняет ему ни малейшего вреда.

Ларк не прислушивалась к разговорам, стараясь не обращать внимания на крики испуганных людей, которые подхватывал ветер, пока ее внимание не привлекло одно-единственное слово.

Дракон.

Ей пришлось на мгновение остановиться, чтобы немного перевести дух, и от ужаса у нее сжалось сердце и перехватило дыхание.

Отдохнув, она прикрыла слезящиеся глаза рукой и поспешила к Кругу.

Главный жрец стоял в тени Великого Белого Дерева, опираясь на гладкий деревянный посох, увенчанный золотым листком, сияющим в отблесках наступающего огня.

Каддир дышал полной грудью, наслаждаясь запахом горящих листьев и дыма. Вокруг него метались охваченные паникой филиды, спешили укрыться в восточной части леса, куда огонь еще не успел добраться. Он попытался успокоить их, убедить, что они могут чувствовать себя в безопасности под сенью Дерева, но они пали жертвой страха. Он не мог им приказать, мог только стоять и наблюдать за тем, как они торопятся попасть в объятия смерти.

— Ваша милость, — услышал он шепот, едва различимый в какофонии звуков лесного пожара.

Каддир повернулся и увидел у себя за спиной Ларк с перепачканным сажей лицом. Он улыбнулся.

— А, Ларк, мне следовало знать, что тебе единственной хватит характера остаться.

— Я ухожу, ваша милость. Вы тоже должны идти. Мы еще успеем бежать на восток. Сюда летит дракон.

— Бежать? Куда именно? К морю или в логово чудовища? Не говори глупостей. — Каддир снисходительно улыбнулся и протянул ей руку. — Не бойся. Элинсинос не сожжет дерево.

Ларк подняла глаза к залитому алым светом небу, с каждой минутой становившемуся все светлее от ярких сполохов пламени, и ее лицо исказила гримаса ужаса.

— Сюда летит дракон, — повторила она. — Поторопитесь, ваша милость. Уходите.

Каддир похлопал ее по плечу, изо всех сил стараясь, чтобы рука не дрожала.

— Она не сможет разорвать Круг, — сказал он, пытаясь успокоить Ларк. — Да, она принадлежит к семейству вирмов, но здесь больше нет потомков Энвин, отныне она не обладает властью в Гвинвуде. Могущество нашего леса сосредоточено в руках нового Главного жреца.

Каддир сжал белый посох, на конце которого по-прежнему играли отблески далекого пожара.

Ларк посмотрела через плечо на сгущающиеся тучи, озаренные кровавым светом.

— Когда Ллаурон был жив, он мог контролировать весь лес, — едва слышно проговорила Ларк. — Вспомните налет желтой саранчи или тот страшный ураган, который случился десять лет назад. Ллаурон приказал всем насекомым покинуть Гвинвуд, велел ветру успокоиться, и они подчинились. Что-то здесь не так, Каддир. Вы должны были остановить огонь, когда он набросился на границу леса. Однако он продолжает наступать, и лес горит! Я умоляю вас, уходите, спасайтесь.

Каддир сердито показал на запад, где уже полыхали деревья.

— Уходи, — разозлился он. — Беги, если ты боишься, Ларк. Мне дракон не страшен. Я обладаю абсолютной властью, ты слышишь, абсолютной! Ты же видела, как я отнял ее у Ллаурона, как вынул из его безжизненных рук посох. Ты моя наследница. Если ты во мне сомневаешься, убирайся. Тебе здесь нечего делать.

На окаменевшее лицо Ларк падали отблески бушующего пламени.

— Ладно, если вам нравится себя обманывать, пожалуйста. Оставайтесь и горите вместе со своей абсолютной властью, погребальный костер получится что надо!

Она резко развернулась и помчалась по охваченным огнем листьям, которые, превращаясь в пепел, поднимались к небу.

Огонь наступал, но Каддир по-прежнему не испытывал страха.

«Вера, — повторял он про себя. — Нельзя сдаваться».

Он вспомнил слова своего господина, произнесенные вкрадчивым шепотом во время зимнего карнавала.

«Безоговорочная власть. Неуязвимость. И бесконечная Жизнь».

Пытаясь сдержать волнение, Каддир еще сильнее сжал в руках посох.

«Я убью ее, как убил Ллаурона, — подумал он, чувствуя, что на лбу выступает пот. — Именно мне суждено прикончить могущественную Элинсинос, заставить вернуться назад в эфир. У меня есть сила».

Он громко рассмеялся.

— Ну, дракон, лети сюда! — выкрикнул он. — Я тебя жду!

В ответ на призыв у него под ногами содрогнулась земля, и он от удивления широко раскрыл глаза. Стена огня, подобравшаяся к Кругу, казалось, расступилась, и в пульсирующем ослепительном сиянии открылся темный коридор.

Несмотря на обжигающий жар, наступавший со всех сторон, Каддир вдруг задрожал.

В самом сердце ревущего пламени и уносящихся к небу столбов дыма стоял человек, похожий на тень.

Он откинул капюшон плаща, и Каддир увидел медные волосы, на которых играли отблески огня. Лицо незнакомца оставалось в тени, а языки пламени плясали вокруг него, словно он был видением.