Довольно долго он видел только всепоглощающий мрак, черную воду, отражающую свет звезд. Он покачал головой и уже собрался отвернуться, и тут едва заметное движение привлекло его внимание.

То, что мгновение назад было белым облаком снега, превратилось в лик луны, окутанный легкой дымкой, — над землей повисло марево жаркого лета из его далекого прошлого. Лунное сияние отражалось от белокурых волос молодой девушки, еще ребенка, сидевшей рядом с ним на холме, залитом мягким светом летней ночи. Ее глаза сверкали, словно сама луна. Она улыбнулась ему в темноте, и Эши почувствовал, как у него задрожали колени, совсем как тогда, много веков назад.

— Сэм?

— Да? — прошептал он, как и в то мгновение. Ее легкий голосок казался ему совсем юным, наполнил волнением.

— Как ты думаешь, мы увидим океан? Когда-нибудь?

Он помнил, что был готов в тот момент пообещать ей все, о чем она просила.

— Конечно. Мы можем там жить, если ты захочешь.

— Я никогда не покидала долину, Сэм, ни разу за всю мою жизнь. Но мне всегда хотелось увидеть океан. Мой дед был моряком, и он обещал мне, что когда-нибудь покажет мне океан. До недавнего времени я ему верила. Но я видела его корабль.

— Как такое может быть, если ты никогда не бывала у моря?

Ее улыбка показалась такой мудрой и такой взрослой, а ведь она стояла всего лишь на пороге своего четырнадцатилетия.

— Ну, когда он был в порту, он купил корабль, совсем крошечный — величиной с мою ладонь. Дед держит его на каминной полке, в бутылке.

Эши попытался сглотнуть противный комок в горле, прогнать слезы, жгущие его глаза. Рапсодия была так прекрасна. Черты ее лица еще не приобрели той законченности, которая вызывала благоговение у всех, кто смотрел на нее, и которые она теперь прятала под капюшоном. Рядом с ним сидела простая, невинная девочка с сильным характером, девочка по имени Эмили. Ему так и не довелось увидеть ее при свете дня, Судьба, отбросившая его назад, в Прошлое, подарила ему всего одну ночь с ней, одну наполненную восторгом юности ночь среди холмов Серендаира, где она родилась, за тринадцать веков до того, как он сам появился на свет.

Шрайк показал ему момент, когда он осознал, кто она такая и почему Время было изменено именно так: она — половинка его души, родившаяся много жизней назад, в другом мире, но обладающая такой сильной магией, что смогла бросить вызов расстоянию и самому Времени и свести их вместе.

Внутри у Эши все сжалось, он вдруг понял всю нелепость случившегося. Они провели вместе одну лишь ночь, а потом их разлучили события и страшные испытания. Судьба, скорее жестокая, чем добрая, помогла им встретиться во второй раз, и они снова полюбили друг друга и вновь расстались.

Но на этот раз сам Эши был виноват в том, что они лишились счастья.

Эши понял, что не может больше переносить страшную боль, он задыхался. И постепенно образ на поверхности лужицы потускнел, смешался с призрачным лунным светом и растаял, но Эши успел прошептать слова, которые произнес тогда:

— Ты самая замечательная девушка на свете.

Ответом ему было лишь завывание зимнего ветра, и Эши поднял голову, в глазах у него стояли слезы.

Шрайк лежал под армейским одеялом и тяжело дышал. Дракон тут же сообщил Эши, что старику стало хуже и он из последних сил сражается за жизнь. Эши быстро встал, завернул его поплотнее в одеяло, взял на руки и отнес к лошади.

— Не беспокойтесь, дедушка, мы почти добрались до Анборна, — сказал он, вскочив в седло. — Прислонитесь ко мне и отдохните. Мы очень скоро будем на месте, и вы найдете свое успокоение.

Шрайк смог только кивнуть в ответ и тут же сильно закашлялся. Эши пришпорил коня, следуя за вибрациями Анборна, которые становились все сильнее.

— Спасибо за то, что показали мне Эмили.

Шрайк его не слышал.

Сначала Эши уловил усиливающийся запах костра, который принес западный ветер. Шрайк потерял сознание, на посеревшей коже выступили капли пота, а дыхание стало частым и поверхностным. Лишь тонкая нить связывала старика с жизнью, но Эши понимал, что до лагеря Анборна осталось не меньше двух лиг.

Его драконье чутье обострилось по мере приближения к месту, где он рассчитывал найти Анборна. На него обрушились волны информации, собранной драконом: биение сердца лошади, высота снега, лежащего на ветках вечнозеленых деревьев в лесу, зола на перьях вьюрка, кружащего над ним в холодных потоках воздуха. Эши сглотнул и заставил себя сконцентрироваться.

И тут же нашел то, что искал. Маленькая гостиница в полтора этажа, построенная из гниющих бревен, щели между которыми замазаны глиной и известкой, шаткая лестница ведет наверх. Соломенная крыша, пол покрыт тростниковыми циновками. Краска с вывески перед входом давно облупилась, когда-то на ней был изображен кукарекающий петух. Восемь головешек — две зажженные недавно, пять полусгоревших и одна почти погасшая — освещали тропинку, ведущую к гостинице.

Эши пришпорил своего мерина, и Шрайк тихонько застонал. С северо-запада к ним приближались четверо всадников. Он понимал, что Анборну тоже известно о его появлении, хотя установить личность Эши он, конечно, не мог: капюшон скрывал лицо, туманный плащ надежно защищал тело. Эши закричал, как только дракон подсказал ему, что всадники уже могут его услышать; он старался, чтобы его крики раздавались в те моменты, когда стихал ветер.

— Помогите! Помогите мне! У меня раненый!

Всадники, услышавшие его зов, повернули на восток и галопом помчались к нему, но лесная тропа вынудила их слегка придержать своих лошадей. Эши заставил мерина перейти на шаг, он не хотел встречать людей Анборна на скаку.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он увидел группу солдат, одетых в самую разную форму, впрочем, один из них нес знамя с цветами королевского дома. Эши узнал троих — Кнаппа, Гарта и Соларса, они были соратниками Анборна с тех самых пор, как Эши впервые увидел своего дядю. Кольцо Патриарха подсказало ему, что, как и Шрайк, они намерьены Первого поколения. Четвертого человека Эши не узнал.

— Поспешите, именем Анборна, сына Гвиллиама! — призвал он. Всадники держали в руках тяжелые арбалеты, стрелы были направлены в грудь Эши. — Со мной Шрайк! Он ранен!

Трое всадников остановились, а Соларс, старший разведчик Анборна, медленно подъехал к Эши. Он опустил свой арбалет, но остальные продолжали держать его на прицеле.

— Шрайк? — переспросил Соларс.

— Он умирает. — Эши старался говорить громко, дабы перекрыть рев ветра. — Отведите меня к Анборну, если вам дорога его жизнь.

— Надеюсь, не вы его ранили, в противном случае я не поручусь за вашу жизнь, — ответил Соларс.

Он повернулся и махнул рукой остальным. Остальные трое подождали, пока они с Соларсом проедут мимо, а потом последовали за ними. Маленький отряд поскакал к гостинице. Теперь уже даже обычный человек смог бы разглядеть тлеющие перед входом головешки, лишь пелена снегопада иногда скрывала их из виду.

Пятеро всадников подъехали к гостинице, Эши остановил своего мерина и подождал, пока заберут Шрайка. Люди Анборна быстро соскочили с лошадей, Соларс и Кнапп осторожно взяли умирающего намерьена и понесли его в дом.

Они уже подходили к крыльцу, и тут дверь распахнулась и мерцающий свет ревущего пламени озарил темноту. Еще несколько человек выскочили им навстречу, помогая нести Шрайка.

Однако через мгновение в дверном проеме, закрывая свет, появилась массивная фигура. Эши глубоко вздохнул.

Анборн.

Генерал, освещенный тлеющими у входа головешками, бросил косой взгляд в сторону Эши и жестом предложил ему войти в гостиницу, а затем повернулся к солдатам, которые несли Шрайка.

Эши соскочил на землю и бросил поводья на спину своему скакуну, с благодарностью потрепав его по влажному боку. Потом он быстро посмотрел на потемневшее небо — приближалась буря, но дракон тут же подсказал, что к утру она закончится. Эши еще раз вдохнул прохладный чистый воздух, к которому примешивался запах горящего дерева. Солдаты уже унесли Шрайка, и Эши прошел по протоптанной в снегу тропинке к крыльцу.