— Роуз, я очень рада, что вы пришли; очень мило с вашей стороны извиниться. И это вовсе необязательно, так как я на вас не обижаюсь. Но если вам нужна гарантия, что мы останемся здесь жить на долгое время, я вам ее дать не могу. Я благодарна, очень благодарна, как я уже говорила, но я честно не знаю, как повернется моя жизнь. Если бы я была посвящена в ход собственной судьбы, я бы с радостью поделилась с вами, но мне ничего не известно. Поэтому я ничего не могу обещать.

На секунду ее глаза угрожающе вспыхнули. Потом она подняла подбородок и улыбнулась.

— Разумеется, не можешь, а кто может? Даже те из нас, чья жизнь устроена, не могут знать, что ждет их за углом. — Она погрузилась в задумчивое молчание, и в тот самый момент за высокими окнами из зеркального стекла вспыхнули фары, осветив весь дом и заставив нас прикрыть глаза. Потом фары погасли, и через секунду у амбара остановилась машина. Роуз поднялась на ноги.

— Это Арчи. Я сказала, что зайду к тебе, и он, наверное, решил, что мне слишком опасно возвращаться домой в темноте.

Я слезла с табуретки и проводила ее до двери, борясь с эмоциями и надеясь, что была с ней не слишком жестока.

— Роуз, нам здесь правда нравится, — начала было я, — и мальчикам, и мне. Не поймите меня неправильно, здесь настоящая идиллия, просто…

— Я знаю. — Она остановилась и вдруг поцеловала меня в щеку. — Просто ты не знаешь, что взбредет тебе в голову. — Она слабо улыбнулась. — А разве кто-нибудь знает?

Я смотрела, как она садится в машину, подбирая ноги и закрывая за собой дверцу. Когда машина развернулась и протарахтела мимо, я заметила, что за рулем сидит вовсе не Арчи, а доктор Дэвид Мортимер.

Ну конечно, улыбнулась я. Трудно было представить, что Арчи тревожно смотрит на часы в библиотеке, ставит в сторону стакан с виски и поднимается с кресла, чтобы заехать за женой. Что он волнуется, как она пойдет домой в темноте. Но я прекрасно могла представить, как он кивает сидящему напротив и говорит: «Не окажешь мне услугу, друг?»

«Как всегда, — подумала я, запирая за собой дверь, — у них под рукой оказался преданный слуга. Разумеется, это была бесплатная услуга, но взамен этот пожилой холостяк получал множество других благ. Охота, воскресный обед, неограниченный доступ к бару с напитками. И за все это приходилось платить, будучи всегда дружелюбным и обаятельным. Но доктор тоже зависит от них, ни больше ни меньше. Он тоже всегда готов прибежать на их зов».

Когда на следующее утро я пришла в Незерби за мальчиками, то обнаружила, что их там нет. Казалось, в доме вообще никого не было, но наконец я нашла Арчи и Пинки в комнате для завтраков. Белую льняную скатерть, покрытую крошками и уставленную блюдами, уже унесли, но Арчи и Пинки все еще неторопливо жевали тосты с мармеладом, греясь на солнышке, и читая — он — «Телеграф», она — «Мэйл». Когда я спросила, где мои дети, Арчи изумленно оторвался от газеты:

— Бен и Макс? Они поехали в Оксфорд с Роуз. Уехали примерно час назад. Какое-то кукольное представление или что-то вроде этого в Блумсбери. По-моему, они пошли в театр. Она тебя разве не предупредила?

— Нет, она ничего не говорила.

— А-а.

— Вы не знаете, когда они вернутся?

— Она не сказала, дорогая, — пробормотал он и посмотрел на меня. — Но она вполне может отвести их потом пообедать, как думаешь? Ей нравится проводить время с внуками.

«Да уж, — подумала я, потоптавшись в дверях, — и мне тоже нравится проводить время с моими детьми. Ведь в последние дни я мальчиков почти не видела. Они то здесь, то там с кем-нибудь из Феллоузов. Но я же сама в этом виновата. Я постоянно занята».

Арчи опять поднял голову:

— Ну что, Люси, что-то еще хотела спросить?

— О нет. Нет, это все. — Я повернулась к двери. Другими словами: «Какого черта ты тут торчишь, не даешь человеку нормально позавтракать?» Нет бы предложить: «Налей себе чашечку кофе, Люси, пододвинь стул». А Пинки даже не соизволила поздороваться. В последнее время от моего внимания не ускользнуло, что, если я была без мальчиков, мое присутствие в Незерби ни у кого не вызывало особого восторга.

Я развернулась на каблуках. И как мило поступила Роуз, забрав Бена и Макса без моего позволения! Я кипела, сердито вышагивая по коридору. Я понимаю, конечно, что приятно сходить с бабушкой в кукольный театр, я вовсе не собиралась устраивать истерику по этому поводу, но мы же с ней только вчера вечером виделись! Могла бы и предупредить.

Я направилась в хозяйственную часть дома. Мои шаги заглушали персидские ковровые дорожки. Потом я прошла через главный холл, и туфли зацокали по черно-белым известняковым плиткам. Стеклянные двери на террасу были уже открыты, и я почувствовала тепло очередного восхитительного летнего дня. Толкнув дверь под лестницей, я оставила позади взрыв солнечного света и оказалась в унылом коридоре, отворила дверь, обитую зеленым сукном, и двинулась к конюшенному двору.

По дороге к двери черного хода я проходила мимо кухни. Воздух пропитался запахом жареного бекона и прогорклым дымом, который возникал всегда, когда Джоан что-то готовила. Я хотела пойти дальше, но вдруг услышала всхлип. Замерев, я сделала шаг назад и, заглянув на кухню, увидела, что Джоан стоит рядом с кем-то сидящим за кухонным столом. Тот человек снова всхлипнул. Я потопталась на пороге, но все же вошла. За столом, опершись локтями и уронив голову на руки, сидела Триша, а Джоан обняла ее толстой рукой и неуклюже гладила по голове. Услышав меня, Триша подняла заплаканное лицо.

— Извини, — неуверенно произнесла я. — Я просто услышала…

— Нет-нет, все в порядке, — всхлипнула Триша, вытирая нос рукой. — Заходи, Люси. Я все равно собиралась с тобой поговорить.

— Что стряслось? В чем дело? — я торопливо подбежала к ней и села рядом. Джоан с облегчением покинула пост и поспешила к кипящему чану с водой.

— Проблема с парнем, — мрачно пробормотала Джоан, хватая полотенце и снимая чан с огня. — И парень хуже не найдешь, по-моему. Я ей сразу сказала, Люси: не выйдет ничего путного, если свяжешься с таким, как Джек Феллоуз. Он никогда не остепенится, и точка. Я не говорю, что он мерзавец, но я лично никогда не видела его с одной девушкой дольше пяти минут, это факт. Я же с самого начала тебя предупреждала, разве нет? — Она укоряюще кивнула Трише, прежде чем опрокинуть на дуршлаг картошку и исчезнуть в клубах пара.

Я взяла руку Триши и крепко ее сжала.

— Ох, Триша. К сожалению, Джоан права, — вздохнула я. — Джек слишком непостоянный. Черт, жаль, что я тебя тоже не предупредила, но я не думала, что у тебя все серьезно!

Это вызвало новый поток слез, голова Триши камнем упала на руки.

— Да, серьезно, очень серьезно, и я ничего не могу поделать — я его так люблю! — сдавленно простонала она, уткнувшись в начищенный сосновый стол. — И знаешь, Люси, — она посмотрела на меня заплаканными глазами, — он же понятия не имел! Не подозревал даже! Думал, что со мной можно поразвлечься, что со мной весело гулять, пока вчера я не заговорила о том, что было бы здорово выбраться из дому, потому что у меня намечаются выходные — всего два дня. И мы могли бы куда-нибудь съездить, например, в какой-нибудь симпатичный отель. И тут он как завопит: «Серьезные отношения, о боже, нет!» Клянусь, никогда не видела, чтобы парень так быстро делал ноги.

Я поморщилась.

— Могу себе представить. Его небось не было видно, такая пыль поднялась. Как же он меня иногда бесит! Типичное поведение для Джека, правда, Джоан?

— Как я уже сказала, он вовсе не мерзавец, — осмотрительно проговорила Джоан, сосредоточенно встряхивая дуршлаг с картошкой. — Но постоянство не для него, вот в чем проблема.

— И знаешь, в чем еще дело? — Триша шмыгнула носом. — Я уверена, у него есть другая. На днях он ездил в Лондон — с тобой, Люси. А когда вернулся, знаешь, стал какой-то холодный. Рассеянный. Со мной почти не разговаривал. Уверена, он там был с какой-то шлюхой, — с ненавистью прошипела она.