— Ох, Роуз, это просто чудо, — прошептала я совершенно искренне. Я была рада, что могу говорить от души. — Я подошла к окну полюбоваться видом. Весь карниз был увит глицинией. Я счастливо улыбнулась. — Потрясающе. Сказка. Спасибо, Роуз. Но как же все это дорого, — ахнула я. — Я имею в виду ремонт. Водопровод, электричество, и… И вы даже установили настоящий камин, и вся эта мебель!

— Не волнуйся, Люси, — ответила Роуз, подошла ко мне и положила руку на мое плечо. — Я хотела сделать все это для тебя и мальчиков. И у меня появилась цель, проект. Нам понравилось, не так ли, Лавиния? Понравилась каждая секунда. Мы получили настоящее удовольствие от работы. Даже не знаю, чем мне теперь заняться!

— И я тоже, — нервно кивнула я. — Видите ли, меня уволили из «Кристи». Судя по всему, им надоели мои постоянные отлучки. И придется искать другое место. Что-нибудь поблизости.

— Как жаль. — У Роуз был искренне озабоченный вид. — Ты же так любила ту работу.

— Но все же приятно немного передохнуть, не так ли? — вмешалась Лавиния. — Ты же не стремишься во что бы то ни стало найти работу?

— Но мне нужны деньги, это же очевидно.

— Но дорогая, я хочу все оплачивать сама, — удивленно проговорила Роуз. — Все твои счета, газ и электричество, телефон — не так уж много денег тебе понадобится.

— Но я не могу позволить вам платить за себя! — в ужасе произнесла я.

— Чепуха, я же содержу всех остальных детей. Плачу за Лавинию и ее квартиру, и за коттедж Гектора на территории поместья, и за Пинки и ее меблированные комнаты — так почему бы не платить и за амбар тоже? Именно так я и сделаю. И по-другому было бы неправильно, — решительно добавила она. — Совсем неправильно. И вообще, Лавиния права. Теперь вопрос с оплатой учебы решен, и за квартиру в Лондоне ты выручила немало — тебе вовсе ни к чему работать.

Я была благодарна, более чем, но и напугана. Я сделала глубокий вдох.

— Вы очень добры, Роуз, — осторожно проговорила я, — но знаете, мне все равно придется чем-то заняться. Хоть какой-то работой… ну, просто для себя. В свое удовольствие. И должна же у меня быть финансовая независимость. Ведь я собираюсь остаться здесь надолго, но кто знает, может, в один прекрасный день… — Тут моя храбрость иссякла. Какая же я грубиянка, что вообще заговорила об этом! Как я могу говорить том, что буду жить дальше и захочу купить свой дом, стоя здесь, в ее шикарном амбаре, и глядя, как она смотрит на меня широко раскрытыми обеспокоенными голубыми глазами! — В один прекрасный день, кто знает… — неуверенно выпалила я. — Все вы были ко мне очень добры, но мне кажется, я должна хоть чем-то заниматься.

Лавиния взволнованно схватила меня за руку и приблизила свое лицо к моему.

— Посещать заключенных, — прошипела она. — Я этим занимаюсь. Правда, Люси, это же замечательно и очень, очень интересно! Ты бы слышала, какие истории они мне рассказывают! — Ее грудь начала тревожно вздыматься. — Словами не передашь! И я нахожу с ними общий язык, — серьезно добавила она. — Бедные, несчастные люди, сбившиеся с пути истинного. Нет, правда, — ее грудь снова встрепенулась, — я наладила с ними контакт. При этом испытываешь такой душевный подъем, нет слов.

Мне пришло в голову, что вообще-то, душевный подъем должны испытывать сами заключенные, но я промолчала.

— Хм-м, да, конечно, работа в тюрьме — это очень увлекательно, но…

— Может, пойдешь в Общество защиты детей? — вмешалась Роуз, стремительно, как ястреб, повернувшись ко мне носом. — В молодости я всегда помогала детям, помнишь, Лавиния? У нас был суперкомитет. А можешь вступить в Общество по борьбе с раком. Очень благодарная работа, если удастся познакомиться с нужными людьми.

С нужными людьми — это с умирающими, что ли? Или с теми, кто пока просто химиотерапию проходит?

— М-м-м, да, пожалуй. А может, — храбро выпалила я, — может, в офисе каком-нибудь? Или в магазине?

Роуз задумалась.

— Кажется, у Ассоциации спасения детей есть магазин в Оксфорде.

Лавиния медленно кивнула.

— Точно, есть. Одежда секонд-хенд, книги, домашнее варенье, кухонные полотенца и прочее. Могу позвонить Патрисии Макговерн, она в «Спасении детей» большая шишка.

— Да нет, я имела в виду нормальную работу, понимаете? За деньги.

— Для тебя? — Роуз была поражена.

— Ну да, знаете, что-то вроде своей карьеры, — в отчаянии пролепетала я. — Вроде той работы, что у меня раньше была. Не просто за деньги, а… Ну в общем, то, что мне нравится! — Я покраснела. Ужасно. Как будто я выскочка-карьеристка. — Но вы правы, — пробормотала я. — Я могу и благотворительностью тоже заниматься. Для меня это будет… очень полезно.

— Великолепно! — просияла Роуз. — Уверена, Лавиния подберет тебе что-нибудь подходящее. Обществу защиты детей всегда нужны волонтеры, пусть даже для того, чтобы собирать пожертвования у входа в супермаркет, да и цветочницы в церковь всегда требуются. Мимси Комптон-Беррелл обычно украшает алтарь, ну а ты можешь заняться скамьями, и нам вечно не хватает рукодельниц для изготовления молельных подушечек. Вышивать умеешь, Люси?

— Ну… не очень хорошо.

— Ничего страшного. Тогда можешь пойти в уборщицы. Это кому угодно под силу — вытирай себе и мой! И не забывай, мы там вкалываем по-настоящему, без дураков. И есть же еще теннисный клуб, правда, дорогая?

Лавиния энергично закивала.

— Да, конечно. И зимой два раза в неделю собирается охотничье общество, иногда у нас, это же так удобно, пра… Ты что же, Люси, не охотишься?

— Вообще-то нет, — тихо пропищала я.

— Ну ничего. Тогда нас ждут девичники и торжественные ужины! Тебе будет чем заняться!

— Супер, — слабым шепотом проговорила я.

— Так. Гектор распорядится, чтобы Тед принес твои вещи прямо сюда и поставил там, где ты пожелаешь. Теперь мы оставим тебя в покое, чтобы ты могла их разобрать. Скоро увидимся на нашем раннем ужине, дорогая. Коктейли в шесть, тогда и познакомишься с новой няней! Как же все это здорово! Ура!

И они под руку вышли из амбара и побрели по берегу озера, оживленно щебеча.

Ровно в шесть мы с мальчиками, еле дыша, вскарабкались на холм и оказались у дверей Незерби-Холла. Ужин начался совсем скоро, можно даже сказать, стремительно. Шагая по парку в этот божественный летний вечер, я с удивлением заметила, что вся семья собралась на просторной крытой террасе позади дома. Все прекрасно знали, что Арчи терпеть не может есть на улице, считает, что так делают только на материке, что это неудобно и, вообще, на свежем воздухе едят одни гомики. И тем не менее на террасе накрыли стол под большим зонтиком.

— Как мило, — удивленно пролепетала я, когда Роуз подбежала мне навстречу, как всегда на цыпочках и с задранным носом — как маленькая белочка.

— Я подумала, что мальчикам больше понравится на террасе. Не так официально. В обеденном зале люди чувствуют себя как-то неуютно, тебе не кажется? А на кухне так жарко.

— Все замечательно, — заверила я ее. — И ребята будут в восторге. О, Арчи, — обернулась я. — Рада вас видеть.

Арчи, крупный мужчина с густыми бровями, зажал меня в медвежьих объятиях: чопорный галстук, завязанный тугим узлом, душил его. Роуз улизнула на кухню следить за приготовлением ужина, а он тем временем сладострастно разглядывал меня влажными глазами.

— Люси, дорогая. Выглядишь обворожительно, как всегда. Как конфетка! — Он поцеловал меня почти в губы, после чего потер бедро ладонью — он всегда так делал, когда бывал возбужден. — Не можешь представить, как мы рады, что ты здесь, с нами, и эти два сорванца тоже! Ну, как вам новый дом? Никаких жалоб нет? Роуз несколько месяцев там хлопотала, так что все должно быть безупречно. Она прямо в маньяка превратилась. Чуть что — гладить салфетки или еще что-нибудь в этом роде. Я уж заподозрил, что у нее там любовник завелся! Но нет, не повезло — ха-ха-ха!

Я нервно захихикала вместе с ним. Все давно знали, что отношения между Роуз и Арчи как таковые завяли уже много лет назад. Родив четверых детей, Роуз решительно натянула ночнушку, и Арчи пришлось, по ее деликатному выражению, «самому как-то справляться» (можно подумать, это все равно, что завтрак самому приготовить). Непонятно, было ли ее безразличие искренним или же Роуз просто пыталась сохранить достоинство… ведь под «справляться самому» явно подразумевалось «найти любовницу». И ею стала грудастая блондинка Ванда из соседнего графства, которая дважды в неделю ездила с Арчи на охоту, после чего плюхалась с ним в кровать ради оздоровляющего секса. Роуз, видимо, была только рада закрыть глаза и два раза в неделю передавать Ванде бразды правления. Но, очевидно, Арчи все же не был до конца удовлетворен. Ходили слухи, что у него есть любовницы и в Лондоне. Никто уже не удивлялся, что при разговоре его взгляд застывал где-то на уровне груди, и он даже не пытался этого скрыть. Женская анатомия была его хобби: его интересовала грудь, и, следовательно, он на нее пялился. Однако в тот вечер я заметила, что его взгляд приковало более захватывающее и приятное зрелище.