– Я не привык к такой щедрости, – сказал Дэннис, беря чашку дрожащими руками, чуть не плача.

– Это чай, Дэннис, ничего особенного, расслабься.

Никаких слез! Скорей бы он оделся и ушел.

Но он принялся говорить. Вывалил на стол всю подноготную их брака. Она не желала об этом слышать. Он милый парень, но это нелепо. Ему что, не надо домой? Джастин прервала его, сказав, что ей нужно выгулять Стеллу. Дэннис нехотя надел рубашку; он бы еще говорил и говорил. И о чем она только думала? Удивительно, что это случилось всего полчаса назад. Что, черт побери, она вытворяет?

На следующий день Джастин и Митч должны были явиться в офис Ноя Клермана в Хартфорде в час дня. Дриггс гонял Митча по поводу банкротства «Пресижн», и это было хорошо: ей хотелось поговорить с Ноем наедине, чтобы обсудить его предложение. Может, эта работа ее заинтересует. В десять она вошла в кабинет Митча.

– Я еду без тебя, – сказала она. – Дай мне свой ноутбук.

– Ни за что, – Митч расхохотался. – Я все про тебя знаю.

– Я обещаю, обещаю, обещаю быть очень осторожной.

Появился Дриггс.

– Да кем ты себя возомнила? Ты считаешь, что можешь отдавать ему приказы?

– Да, могу, – отрезала она, стараясь как можно точнее скопировать Роберту. Это сработало, он не решился ее задирать, хам несчастный.

– Я скопирую черновик и дам тебе диск, – предложил Митч.

– Не годится. Флойд не даст мне ноутбук. Мне нужен твой.

– Не трать время, Шифф, – недовольно проворчал маленький партнер.

– Расслабься, Дриггс, – сказал Митч невозмутимо и повернулся к Джастин. – Ты что, не можешь справиться с Флойдом? Уж кто-кто, но ты, и с Флойдом!

– Он говорит, что у него их нет, и я уже опаздываю…

– Ладно, но у меня там мой сценарий, так что, если с ним что-то случится, я задушу тебя лично.

– Ты используешь ноутбук для личных нужд? – заблеял Дриггс. – Я на тебя доложу. Ты не имеешь права.

– Так скопируй его сейчас, – нетерпеливо сказала Джастин. – Ну же, ну, я опаздываю.

Митч нашел время написать сценарий? Он скопировал файл, Джастин забрала компьютер, надежно упаковала его в чехол и выбежала к лифту. Она уже опаздывала настолько, что не успеет поговорить с Ноем до совещания. Ей придется оттащить его в сторону после, и оставалось только надеяться, что у него будет на это время. Внизу, на Парк-авеню, она увидела, как коричневая машина дорожной полиции подъезжает, кажется, к ее седану. У ее водителя может уйти полчаса, чтобы объехать квартал, – и она бросилась вперед, чтобы перехватить его.

Машина: удар по коленям, она упала назад, села на тротуар. Компьютер вылетел у нее из рук и приземлился метрах в трех позади нее.

Ее сбила машина. Она опоздала на совещание, на котором должна присутствовать. Болели колени. Ей нужно попасть в Коннектикут. Человек, сбивший ее, присел перед ней на корточки, он был бледен и весь в поту. Собралась толпа и смотрела, как она пыталась прийти в себя. Ноутбук мешал двигаться. Ей нужно попасть на совещание и произвести хорошее впечатление. Ей нужно взять себя в руки. Она встала, и все закричали. Она расплакалась, а машину, которая сбила ее, ударило сзади такси, работающее без лицензии.

Проезжавший мимо пикап вильнул, чтобы посмотреть, что происходит, и переехал ноутбук.

Толпа множилась. Человек, сбивший ее, орал на частника-сенегальца и бил по капоту его автомобиля, пассажирка частника орала на дорожного полицейского, полицейский осматривал повреждения, все трогали Джастин, кричали, что полиция уже близко, у нее дрожало все тело и болел копчик, руки до локтей были ободраны – кровоточащие царапины, мелкие камешки, грязь. Было слишком шумно.

Ее сбила машина. Она не попадет на совещание. Она потеряет работу. Никто не даст ей рекомендации, она плачет взахлеб перед входом в «Пэкер Брибис Нишман Грабт». Она ложится в постель с любым, кто окажется поблизости. Она сломала три ноутбука за два дня.

Барри должен быть легок, голоден, энергичен. Энергия: в этом вся проблема. У него энергетический кризис. Ему нужны витамины. Ему нужен протеиновый порошок, энергетические батончики. Ему нужен кто-то, кому он сможет позвонить и кто не ответит тревожным вдохом и: «Барри! – Пауза. – Как дела?»

Ему нужно с кем-нибудь переспать.

Он позвонил сестре, посоветоваться.

– Ты должен разорвать свой замкнутый круг, Барри, потому что он тебя в могилу сведет.

Что это, черт побери, значит? Карен что, гений? Он не хотел об этом думать. Он повесил трубку, и телефон тут же зазвонил снова.

– Барри, – элегантно и самодовольно сказала Эмили. – Спасибо, что взял трубку.

Разве это возможно? Его трясло.

– Чем могу помочь?

– У тебя нет прогнозов по кураге на следующий год? Джон подумал, что ты мог по ошибке унести их домой.

– У меня их нет.

– Ладно, если вдруг они попадутся тебе в твоих странствиях, – сказала она, желая выразиться остроумно и утонченно, – дай мне знать.

Барри повесил трубку и завопил. Позвонили в дверь, и он перепугался: разведенка услышала его крик?

– Привет. Извини, что побеспокоил, – сказал, немного задыхаясь, невысокий бородач, коротко, но приятно пожимая ему руку. – Я Колин Кристи, отец Пиппы.

– Вы ирландец! – воскликнул Барри, и бородач улыбнулся, демонстрируя ужасные зубы. – Я и не подозревал! То есть я знал, что она – лепрекон, но я и не знал, что она получила это по наследству! Проходите, проходите!

Бородач скромно стал около двери, в синей клетчатой рубахе с коротким рукавом, шортах и кедах.

– Пиппа опаздывает – она говорит, что оставила сумку в кладовке.

Барри нашел сумку, ремень держался на английских булавках. Милая неряха Пиппа! Когда она уедет в Париж, ему не с кем будет поговорить.

– Не уходите, – взмолился он. – Присаживайтесь, пожалуйста. Съешьте пару восхитительных печений вашей дочери и поговорите со мной. Пиппа – исключительная. Вы замечательно ее воспитали.

– А, лепреконы просто такими рождаются. – Колин Кристи сел за стол и грустно улыбнулся.

Барри хотелось выпить с этим человеком море пива.

– Мне нужен ваш совет, – сказал он, наливая в две кружки кофе со льдом. Буквально за пару минут он рассказал про инцидент, про безработный период, про дело своей матери, про авиакатастрофу, объявления в газетах, дантиста, разведенку и Джастин. Он потерял всякий стыд.

– Ну, – проговорил Колин, медленно пережевывая миндальное печенье с отвлеченным видом. – Тебе удобно, приятно без работы?

– Пф-ф-ф!

– Так соглашайся на работу с лекарствами.

– А если она мне не понравится?

– Найдешь другую.

– У меня есть связи в рекламе, – попробовал Барри, – но я их пока не использовал.

– А почему? – Колин подался вперед, легко опираясь на стол розовыми веснушчатыми руками.

– Я хочу собственную компанию, – сказал Барри и, еще не договорив, понял, что не собирается таскаться по всей Америке, сметая на пути стальные двери. И все бутерброды со стейком на свете не сделают его предпринимателем, если у него не хватает драйва. – Я думал, не выпустить ли на рынок Пиппин соус с кунжутом и горчицей.

– Замечательный, правда? Мы едим его со свеклой. Вкусно.

– Но это не значит зайти в пару магазинчиков, а потом – бум – и мои дети обеспечены до конца жизни, – сказал он. Колин кивнул – для хиппи он был очень реалистично настроен. – Может, я не предприниматель. Может, я просто не люблю работать на кого-то.

Пиппин отец запустил пальцы в рыжеватую бороду и подумал немного.

– Мне кажется, – сказал он наконец, – если ты не хочешь войти в дело своей матери и тебе нечего продать, то тебе лучше ставить на рекламу. Там ты достаточно далек от конечного результата, чтобы жить своей жизнью. Ты даешь совет, а если они ему не следуют, ну и что: это не твоя проблема.

– Но я не хочу «ну и что». Я хочу, чтобы это была моя проблема.