Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Нравится? – спросил он. – Высший класс, до последней дверной ручки, – объявил он, важно расхаживая из стороны в сторону. Зазвонил телефон. – Осмотрись. – Он помахал рукой, взял трубку и исчез за дверью.

Она села на диван. По-хорошему ей бы сейчас изучать статью Фарло «Обязанности доверенного лица при сделках по смене руководства: последние изменения в законах Делавэра». Но она смертельно устала. Приятно было просто сидеть. Приятно было в субботу вечером прийти в гости к мужчине. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула.

В двери повернулся ключ.

Спрятаться? Глупости. Винса о ней предупреждали.

Винс снял пальто и остановился, увидев ее.

– Давай разберемся, – с сарказмом сказала она.

– Джастин. – Он схватил ее за руку, как пожилой профессор. Такой стройный, молодой и болезненный на вид. Она его почти не знала. Ей было неловко вспоминать об этом.

Он налил ей выпить, даже не спрашивая, сел рядом на диван и наклонился к ней, чтобы чокнуться. Он всегда был таким элегантным и пустым?

Пить с Винсом Анспэчером в квартире Барри Кантора – наверно, ничего глупее не придумаешь. Барри просто взбесится, когда это увидит. Характер у него взрывной, она начала это понимать. Но шотландское виски приятно золотилось в тяжелом стакане, и она немного отпила. Она не любила шотландское виски. Винс откинул голову на спинку дивана. Она чуть не спросила, что ему в ней не понравилось.

Винс разглядывал потолок.

– Так ты предпочла мне Барри. Он шутит. Правда?

– Я не знала, что ты свободен.

– Я знаю, – серьезно ответил он. – Вообще-то я не свободен. – Он улыбнулся, глядя на нее из-под пестрых светлых прядей челки, и в то же мгновение все стало понятно: Винс Анспэчер ни разу в жизни не принимал решения, тем более – серьезного решения. Он всегда будет перебирать варианты, всегда выберет самый легкий путь, ему всегда будет скучно.

Появился Барри и встал перед ними. Он из другой категории.

– Тебе пора, – сказал Барри, и в его улыбке была угроза. Сейчас Барри ей очень нравился.

– Я ухожу, – Винс взял с кофейного столика книгу и вышел. У него были тощие запястья и руки как палочки. Совсем не привлекательно.

– Приятно было с тобой увидеться, Джастин, – сказал он, салютуя ей из прихожей стаканом с виски.

Барри стоял, пока они не услышали, как хлопнула дверь. Тогда он упал на диван рядом с ней, сжал ее руку и пристально на нее посмотрел.

– Не могу заставить его съехать, – свирепо прошептал Барри.

– Он не нашел себе ничего?

– Я не знаю даже, ищет ли он. И он не замечает всех моих тонких намеков, вроде фразы «съезжай немедленно». Может, изрезать ножницами его костюмы?

Снова появился Винс.

– У тебя есть запасной зонтик?

– Нет.

– Можно одолжить твой?

– Нет, – сказал Барри подчеркнуто терпеливо.

– А. – Повисла тишина.

– Не знаешь, можно зонтик заказать где-нибудь?

Они посмотрели на него в недоумении.

– Ладно. Дождя все равно почти нет. – Винс подошел ближе, взял еще одну книгу с кофейного столика и снова ушел.

И о чем она только думала раньше?

– У тебя очень красивая квартира, – шепнула она Барри, целуя его. – Поехали ко мне.

На следующее утро Джастин проснулась, и с ней в кровати лежал ее мужчина. Он был такой спокойный и надежный, что Джастин поежилась. Они доехали до Ла-Гардии сквозь снежную бурю. Она боялась, что он устроит из разбора багажа встречу старых друзей, но он вел себя тихо.

Снова оказавшись в аэропорту, она разозлилась. Люди рылись в очечниках, бумажниках и книжках в мягких обложках, которые были грудами навалены на полу. В этом было что-то непристойное. Сумки они нашли довольно скоро, но ее папки могли быть где угодно – все это было похоже на свалку.

– Поехали? – спросил Барри, и она кивнула. Им пришлось со всеми сумками спуститься по лестнице на два пролета. «Добро пожаловать в Нью-Йорк!» – объявляла вывеска.

– Кто, черт побери, так по-идиотски все организовал? – кипела она. – А если бы мы были старше или не очень здоровы?

– Давай я понесу, – предложил Барри.

– Спасибо большое. Но дело не в этом, – пропыхтела она.

Собралась толпа, блокируя выход. Все остальные города в мире старались облегчить доступ к себе, а этот город порождал хаос, неудобство, опасность. Еще полкилометра они шли до машины. На начальство аэропорта надо подавать в суд отдельно.

Она выхватила из сумки «Миндальную радость» и, дрожа, откусила. Она была в ярости.

– Мало того, что у них падают самолеты, – кипела она, – так они еще держат у себя наши чемоданы два месяца «в интересах следствия», а потом, не предупредив заранее, заставляют приезжать сюда, а потом еще приходится тащиться вверх и вниз по лестнице. Да это материал для группового иска. В жизни не слыхала подобной чепухи!

Она остановилась.

– Почему ты смеешься?

– Никогда не слышал, чтобы ты так разговаривала.

– Ну, и как давно вы меня знаете, сударь?

– Я так рад, что наш самолет разбился, – сознался он в машине, прерывая поток ее гнева. – Я бы иначе никогда с тобой не познакомился.

Раздражение превращалось в лихорадочную тошноту. Она вся вспотела. Ей было так же худо, как в день катастрофы.

– По-моему, я никогда не был так счастлив, – ворковал он, пожимая ее руку сквозь перчатку. Джастин механически открыла дверь, прошла несколько шагов, и се вырвало около красного пикапчика с багажником на крыше. Отвратительно. Ей было так плохо, что хотелось умереть.

– Что с тобой? – Барри выскочил из машины и дал ей бутылку воды и «Клинекс» из ее сумочки. – Бедняжка моя.

Она прополоскала рот и расплакалась. Он открыл дверь и заботливо усадил ее на заднее сиденье. Она постаралась расслабиться. Плакать было слишком тяжело. Голова раскалывалась. Они посидели немного, Джастин положила голову к нему на колени. У нее есть мужчина, которому можно положить голову на колени.

– Должен сказать, нужно что-то делать с тем, что тебя рвет каждый раз, когда я говорю, как я счастлив, что встретил тебя, – пошутил Барри, и она попыталась не смеяться, потому что от этого у нее кружилась голова. – Так ведь парня и отпугнуть можно.

Сплошные пробки заставляли их поминутно останавливаться, и от этого было еще хуже. Джастин никак не могла отделаться от воспоминаний об отталкивающих и неловких ситуациях с участием мужчин, которые случались с ней в прошлом. Если бы она была замужем, все эти сюрреалистические телефонные звонки и унизительные появления в голом виде не имели бы значения. Она начала бы с чистого листа. Но воспоминания возвращались неумолимо, одно за другим, будто она сломала книжную полку и теперь книги падают ей на голову одна за одной, – всю дорогу, пока они ехали до моста Трайборо, она молилась, чтобы ее снова не вырвало.

Барри положил ее в кровать. Она провалилась в короткий тяжелый сон, ей было жарко, изо рта во сне натекла слюна. Она проснулась, и ей стало стыдно. Джастин протянула руку, и он дал ей стакан воды, который стоял чуть дальше, чем она могла дотянуться. Приятно было, что он о ней заботится. Хотя вряд ли ей так уж нужно было, чтобы о ней заботились.

Она выпила и снова легла. Барри с самого начала очень старался. Никто больше, насколько она помнила, не старался вообще. Никто даже не смотрит на нее больше. Она так мало о нем знает. Ей нужно время, чтобы найти ему место в своем мире.

– Как звали твою первую девушку?

– Элен, – сказал он, ложась рядом с ней.

– Какая она была?

Он прислонился к спинке кровати и сел повыше.

– Нам было по четырнадцать, что я мог знать? У нее был красивый почерк.

– А как фамилия?

– Элен Хаберман. Потрясающе.

– Я играла с ней в камушки! Знаешь…

– Что?

– Она сексопатолог.

Он оглушительно рассмеялся. Джастин прилегла к нему на грудь. Она была очень рада, что он здесь. И нечаянно опять заснула, хотя не собиралась. Когда она проснулась, Барри мягко ее обнимал, глядя по сторонам. Она почувствовала себя зверушкой, которую оберегают от опасностей.

27
{"b":"118622","o":1}