Вздохнув, Гираза переоделась и закуталась в белый плащ. Миг, и комната пуста.

Разбушевавшаяся ни на шутку гроза совершенно не помешала завсегдатаями небольшого элитного дома развлечений, располагавшегося в столице страны вампиров.

На первом этаже располагался небольшой ресторанчик и игорный зал, на втором этаже были комнаты, которые можно было снять, причем для различных целей.

От одного раската задрожали не только стекла, скрытые тяжелыми занавесками, но замерцали даже светильники. Посетители дома и обслуживающий персонал замерли, тревожно прислушиваясь к тому, что творится на улице, поэтому появление новой посетительницы прямо посреди зала никто не заметил.

Молоденькая отчаянно краснеющая девушка человек, с очень необычной внешностью. По белому платью немного влажному сбегали ручейки светло-сиреневых волос, в серебряных глазах стояли слезы, пухлые губки кривились, словно девушка несмотря на свою боль пыталась улыбнуться.

Заметив новую посетительницу к ней торопливо подошел вампир, явно кто-то вроде распорядителя в зале. К этому моменту на лице девушки уже было надменно-скучающее выражение.

— Чем могу быть полезен, леди?

— Я хотела бы сыграть во что-нибудь особенное.

— Могу предложить вам следующие игры: Валлийский стрелок, Башня магов, Токайская рулетка.

На миловидном личике появилось искреннее презрение.

— Вы называете это особенным?

— Леди недовольна?

— В рулетку я уже играла в Токае, Башня магов любимая игра Ка…, впрочем вас это не касается. Насчет стрелка — это вообще последний день!

— Простите, леди — знаток?

— Да.

— Тогда прошу вас в верхний зал. Сегодня там идет крупная игра в Круг забвения. Если я не ошибаюсь, пару минут назад Круг покинул один игрок. Желаете подняться?

— Веди, — благосклонно кивнула девушка.

Небольшой уютный зал, освещаемый двумя лампами. Стены оббитые деревянными панелями, дерево столов и стульев матово блестело в неярком свете, черная ткань на окнах и на столе.

Около стола в форме шестигранника шесть стульев. Игроки прохаживались по залу, в ожидании еще одного игрока, появление распорядителя с девушкой они встретили с облегчением, пока не разглядели, кого именно он привел, впрочем это не стало поводом для отмены игры.

За столом все устроились за пару минут, на человеческую девушку вампиры косились с разным отношением: кто с презрением, кто с недоумением, кто с вожделением.

— Добрый вечер, прекрасная, — улыбнулся один из вампиров. — Сегодня замечательный день, раз уж вы почтили нас своим присутствием. Позволено ли нам будет узнать ваше имя?

— Дани, — опустив глазки, смущенно прошептала девушка.

— Дани и все? — вступил в разговор второй вампир.

Девушка кивнула, мило улыбнувшись.

— Ну что же, — вампир, сидящий напротив Дани, улыбнулся, — наверное, нам тоже надо представиться. Я Хайш, слева от меня Риук, затем Илим. Справа — Стайс и Корин.

Дани мило улыбнулась, стараясь не ежиться от взглядов Корина и Стайса, горящих ненавистью. Илим смотрел на девушку равнодушно, Риук с добродушной усмешкой, а вот в глазах Хайша было ничем не прикрытое вожделение.

— Ну что, начнем? — предложил Илим.

И игра пошла.

Они играли до утра. Только на рассвете комнату покинули Дани и Хайш, вампир снял комнату для себя и девушки. После их отбытия разошлись и остальные.

Дверь номера закрылась мягко и бесшумно. Хайш поставил на стол бутылку с игристым вином, корзинку с фруктами и коробочку с пирожными.

Дани с легкостью избавилась от своего платья и теперь перемещалась по комнате, провожаемая голодным взглядом вампира. Если бы Хайш был чуть внимательнее, то он заметил бы огоньки нетерпения и предвкушения в глазах той, которую считал своей жертвой.

Дани замерла у окна, распахнув настежь окна. Ветер трепал ее волосы, обнажая хрупкую гибкую фигурку.

Схватив два бокала с вином, вампир нетерпеливо подошел к Дани, протянул один бокал ей.

— За что выпьем?

— За тебя! — ответила Дани.

— За меня?

— Да, — на губах девушки появилась нежная улыбка. — Пожалуйста?

— Ну, хорошо, первый тост за меня!

Они выпили, девушка тут же отставила свой бока в сторону, Хайш допил позже ее, поставил пустой бокал рядом с бокалом девушки и впился поцелуем в нежные губы.

Девушка с удовольствием отвечала. Лорд даже не понял, что его спины полосуют не человеческие ноготочки, а длинные когти.

Оторвавшись с трудом от таких сладких губ, Хайш потянулся к пуговицам рубашки.

— Я сама! — взмолился нежный голос.

Вампир опустил руки, сознание мутилось. Его шелковая черная рубашка свалилась вниз, тонкие нежные пальчики скользнули по ледяной мраморной коже. Четыре острых клыка, вспоровших его запястье, Хайш воспринял как странный бред, затухающим сознанием он успел понять, что от этого бреда он больше не очнется, и тьма поглотила его сознание.

Сиреневые глаза сверкнули в темноте довольством, выпрямившись, девушка прошлась по комнате. Приняла теплый душ, смывая с себя прикосновения вампира, выпила еще бокал вина, съела пирожное, выбрала из корзинки пару любимых фруктов. Через полчаса, убедившись, что клиент — труп, Дани оделась и покинула комнату через окно.

Не утихающая ни на секунду гроза смыла все те следы, которые хоть кого-то могли навести на мысли о том, кто же убийца.

На следующее утро любовника королевы вампиров нашли в Доме развлечений мертвым. Гираза выполнила свою часть договора.

Ночь опустилась на Селену, мягкими мазками окрасив мир в черные и серые тона. Высокие волны с шумом обрушивались на каменистые берег, соленые брызги разлетались во все стороны, но ни одна капля не долетала до мужчины, сидящем на высоком утесе. Он никогда не верил в чудеса, но в эту ночь, когда небо было затянуто пеленой черно-фиолетовых туч, ему как никогда хотелось в это поверить. Час, другой, третий. Время разменяло свой бег через полночь и неторопливо пошло дальше.

Пират вздохнул, чуда не случилось, но уйти со старой отмели бухты Кёсико он не мог. Душа рвалась на части, раздираемая воспоминаниями о том, как здесь было хорошо. В руки, словно сама собой, прыгнула флейта. Тоскливая мелодия поплыла над водой. Силен играл с закрытыми глазами и не увидел, как вначале вдали засияла гладь океана, словно где-то в глубине загорелась собственное солнце. Сияние прорвалось наверх, причудливыми цветами раскрасив поверхность океана, протяжно застонавшего от боли и от злости, однажды поглощенное он не спешил отдавать обратно.

Но вначале его гладь разорвали мачты, рванувшиеся вверх, затем показалась палуба и сам фрегат, полностью выплыл из воды. Но выглядел он жалко. Годы в соленой воде и в соседстве со странной тварью, плюющейся кислотой, сделали свое дело. Мачты были объедены, словно их использовали в качестве зубочистки, обшивка кормы из белой превратилась в сине-зеленую труху, ничего не осталось от паруса и от статуи, что когда-то украшала нос корабля. «Ночная мгла» всплыла, но вид ее мог вызвать уже не восхищение, а только презрение и усталую злость, на судьбу, что так обошлась с этим фрегатом.

Фигурка на корабле, едва различима во тьме, пометалась по верхней палубе и застыла, заворожено внимая плачущей флейте.

Тряхнув головой, я с трудом избавилась от наваждения вызванного этим плачем. Поправила плащ на плечах, ссадины на руках еще неприятно саднили, после столкновения какой-то огромной зеленой медузой, прицельно плюющейся кислотой и выбравшей корабль в качестве своей игрушки.

Мелодия не стихала, затронув какие-то струны в душе.

— Завораживает, правда? — осведомился тускло Тай.

Бросив в его сторону серьезный взгляд, я кивнула.

— Он уже не играл несколько лет, — вздохнув, продолжил оборотень, — более того, я даже не удивлюсь, если узнаю, что за последние несколько лет, Силен ни разу не появился здесь.

— О ком плачет флейта? — поинтересовалась я.