В кабинет Правящего рода светло-эльфийских земель бочком скользнула тоненькая фигурка девушки. Оглядевшись, она облегченно выдохнула и прислонилась к двери спиной. В кабинете был только ее отец.

— И что это такое, юная принцесса? — довольно добродушно поинтересовался Правитель.

Девушка отмахнулась от него ладонью, поворачивая в замке ключ, а потом падая на кресло.

— Это ужас, что творится! Я от твоих придворных дам скоро буду вешаться на люстрах!

— Они вообще-то ТВОИ придворные дамы.

— И как я должна их использовать? — вздернула бровь девушка, перекидывая через плечо копну пронзительно желтых волос. — Ставить на них алхимические или боевые опыты — ты не позволяешь. Разговаривать с ними — они меня не понимают, словно мы родились на разных планетах! Я от их «платьев, рюшечек, теней» скоро буду прятаться по тайным ходам! А еще точнее вообще во дворце не появлюсь!

Серебряные глаза отца добродушно сверкнули. Принцесса же отвернулась, пряча обиженный взгляд своих глаз, имевших странную расцветку. Левый был красным, с черным ободком, правым был черный, с красным ободком. Непривычных к такому виду придворных приходилось потом откачивать.

— И это все из-за чего ты в таком виде влетела в мой дворец?

— Нет, — повинилась эльфийка.

— Что еще случилось?

— А ты ругаться точно не будешь? — поинтересовалась девушка, склонив голову на плечо.

— Не должен, — пряча улыбку, кивнул Правитель.

— Итак. Девушку-смертницу, которая перенеслась через телепорт, когда ожидали демона смерти, должен был опекать наш алхимик.

— И что лорд Кайно с ней сделал?

— Ничего! — принцесса прикусила губу, задумчиво барабаня пальчиками по подлокотнику кресла. — В том то все и дело! Он поселил ее в своем городском доме, а сам вновь скрылся в своих лабораториях!

— Ну и?

— Дело в том, что перед своим затворничеством, он передал права на опеку моим друзьям!

— Илиму или Гэрлону?

— Обоим! — принцесса ударила кулаком по ручке кресла. Правитель даже вздрогнул.

— И что случилось дальше?

— Эти два чурбана заявились в дом, вытащили ее на улицу — завели в магазин одежды, хотя девушка явно была не рада подобному обстоятельству! Потом повели ее в кафе. А там напоролись на Э'Е'Лсьен с телохранителями!

— Принцессу драконов? Что она делала в кафе?

— Да это было ее любимое кафе! Она там каждый день в это время мороженое ест!

— Откуда знаешь? — тут же поинтересовался Правитель.

Принцесса отвела глаза.

— Встречались…

— И обошлось без руин? Вы же друг друга на дух не переносите!

Эльфийка смутилась еще больше.

— Ты слушать будешь, что случилось дальше?

— Что могло случиться, — вздохнул Правитель. — Льена явно зацепила одного из твоих товарищей, те ответили. Завязалась перепалка — на месте кафе руины.

— Нет! — принцесса еще раз стукнула кулаком по ручке. Та жалобно хрупнула. — Нет, папа! В том то все и дело!

— А что могло случиться?

— Эта девчонка поинтересовалась у темных эльфов почему у них уши не острые! Как у нас!

— О! — Правитель зашелся лающим смехом.

Принцесса расстроено смотрела на него. История об ушах была баечкой, которой развлекались все светлые эльфы.

Изначально народ эльфов был единым, потом одна часть пошла по пути воинов, вторая магов. Одна становилась тоньше и возвышеннее, а вторая все больше черствела душой. Потом начались распри, в результате которых — светлые эльфы произнесли проклятье, лишившие темных — остроконечных ушей, признак любого уважающего себя эльфа. Проклятье оказалось необратимым. И теперь темные взрываются, если об этом упомянуть.

— Они ее сразу попробовали убить? — спросил эльф, поправляя серебряные пряди волос под диадемой.

— Нет. Она умудрилась назвать драконицу — крылатой ящерицой.

— Вот это девочка, я начинаю ее уважать! За одну встречу нажать на больные мозоли сразу у двух народов!

Принцесса вздохнула. Что поделать, оборотная ипостась драконов была прекрасной только на гравюрах, а на деле увеличенные крылатые ящерицы, как ни крути, лишь чуть больше лошади. Именно поэтому, драконы оборачивались только у себя дома… и об этой «тайне» знали все, но говорить в лицо дракону осмеливались только самоубийцы.

— Итак, — Правитель посмотрел на дочь. — Она оскорбила Льену и та…

— Выпустила в нее Проклятье косы смерти.

— О как! — покивал эльф, потом цинично добавил. — Но дочь моя, вообще-то девочка итак была смертницей, какая разница как она погибла!

Вокруг принцессы вскипело черное пламя, а потом опало. Девушка выпустив пар успокоилась.

— Она жива.

— ЧТО? — Правитель со священным ужасом посмотрел на дочь.

— Девушка жива. Более того, проклятье приняло вид ленты и стянулось у нее на запястье. Гэрлон не стал ей ничего объяснять, отвел ее домой и сюда.

— Так. Это может быть, просто случайность!

— Нет. После этого удара, на щеке Карланы появилась кровь. Теперь Льена ее должница. И если девушка не слизнет хотя бы каплю этой крови — то драконица погибнет, понимаешь?

— Хорошо. Думаю, ребята смогут ей объяснить, что надо делать.

— Нет, — принцесса покачала головой. — Не смогут.

— Почему?

— Как только она пересекла дом, не знаю уж, что она при этом подумала, но теперь они НЕ МОГУТ туда войти.

— Уже хуже, — кивнул Правитель. — Но это не все?

— Нет. Она невеста смерти.

Эльф промолчал, его остекленевший взгляд коснулся голубого кристалла в углу стола, потом вернулся к дочери.

— Повтори, Акаетелли.

Принцесса поежилась. Отец переходил на полное придворное имя только в минуты гнева.

— Она Невеста смерти. Руна на лбу изменилась и образовала знак венчания Смерти с невестой. Так что теперь если погибнет она, погибнет и Селена.

Правитель тихо и злобно выругался. Так хорошо начавшийся день, приносил только сплошное разочарование.

Холодно. Я сижу в углу, забившись под стол. В лунном свете танцуют пылинки. За окном свет прожекторов от вертолетов. Ночная тьма уже давно не спасает беглецов. Три дня. Уже целых три дня нет Маринки. Она ушла, сказав, что у нее есть должник. Тот, у которого она сможет достать денег, которых хватит хотя бы на то, чтобы купить немного еды.

Желудок обиженно заурчал, я поморщилась и потянула на себя угол старого рваного одеяла. Холод и голод сводили с ума, но вылезти из-под стола это значит привлечь внимание военных с вертолетов.

Генетики стражи поставили себе на службу всю технику, созданную за последние пятьдесят лет. Датчики любого движения, тепла, даже дыхания. Проникает через все, кроме материалов, вытащенных из зараженной зоны.

Этот стол Маринка купила на блошином рынке. У нее всегда были такие связи, о которых я не имела ни малейшего понятия, да и честно говоря, не хотела. Зачем? Мне хватало того, что она была рядом со мной, что она все это делала ради нас.

Гул винтов начал стихать, а потом затих. Вылезать еще пока нельзя. В последнее время город патрулируют бесшумные гравилеты, из-за своей дороговизны только недавно поступившие на вооружение генетической полиции.

Как они надоели! Можно подумать, нарушение пигментации кожи это смертельно! Так нет же, не пожалели даже своих! Точнее, со своих они и начали глобальную чистку. Вначале расстреляли моего отца — военного полевого хирурга. Он не вернулся с очередной зараженной зоны. Сказали, подхватил мутацию. Чушь. У него была своя личная разработка, которую он постоянно доводил до совершенства. Патент на нее приносил приличный доход. То, что поступало военным и стражам порядка — защищало от мутации почти на 80 %, последняя разработка отца, которую он не успел запатентовать — давала 100 % защиту.

Эту сыворотку он ввел нам с сестрой. Вновь вернулись волнения. Маринка где же ты? У меня уже все внутри дрожит, и сердце заходится мелкой болью. Вернись, пожалуйста, вернись!

Прикрыв глаза, я оперлась головой об стенку. Второй убили маму, она оказалась переносчиком гена альбиноса. Она была лучшим ученым — химиком современности. Разработала средство от рака, от лучевой болезни, ее регенерационная мазь воздействовала на нервные центры, активизировала внутренние скрытые резервы человека, отчего военных иногда возвращали с того света. Бесполезно. Ей это не помогло. Ее ум оказался недостаточно веским аргументом для того, чтобы оставить ее в живых. За нами с Маринкой прийти не успели. Начался очередной выброс из радиационной зоны, новая волна мутантов из старого города и о нас забыли.