Через полчаса, Белоглазая вернулась в свой замок. Еще трое трупов на центральном материке добавили ей еще больше сил и смертельно испугали. На Селене она не найдет теперь еды, а значит надо либо спешить, либо прекращать свою месть. Но отказаться от нее, когда возможность уже так близка, так завораживающе доступна… Нет. Просто придется отказаться от всех планов. Никаких войн на материках, борьбы за власть. Надо спешить. А значит, придется встретиться опять с лордом вампиром и попробовать найти для него другие слова. Предложить что-то другое… в конце концов, частично она выполнила его условия. Казарм двенадцати больше нет. И убрать того старого противного вампира она тоже сможет. Но куда же, куда теперь переместиться, чтобы найти поле для военных действий? Куда же?
Взгляд Гиразы скользнул по картам на стенах, в океане была россыпь черных пятнышек. Белоглазая улыбнулась.
— Пираты! — весело вскрикнула она, вспомнив, что в мыслях того симпатичного оборотня Гэрлона было что-то о них, кажется, они очень досаждают местным, когда те через моря отправляют очень большие и дорогостоящие, а также военные грузы.
Оглядевшись по сторонам, Гираза нахмурилась. На дворе ночь, почему же тогда никого нет? Куда делась ночная стража? Почему такая страшная тишина? И что в углу делает один из охранников, да еще и скорчившийся? Больше всего, это напоминает…
— Ах ты, дрянь! — сорвалось с губ Белоглазой злобное шипение и она по лестнице помчалась вверх, к своей комнате. У комнаты была та же картина, двое охранников, без сознания, смертельно бледные, и скрученные в клубочек, словно в надежде защититься от чего-то страшного. Наклонившись к одному из лежащих, Гираза мрачно порадовалась тому, что они хотя бы живы и вошла в комнату.
Дани стояла на подоконнике, опасно балансируя босыми ногами, словно, она хотела спрыгнуть вниз. И может быть, даже и спрыгнула бы. Но Белоглазая не собиралась так просто расставаться с одной из своих любимых игрушек, которая к тому же могла поддержать ее немного дольше, если только ее кровь также не потеряла своих свойств.
— Дани. Иди сюда.
Туманная дева обернулась, в темноте сверкнули больные сиреневые глаза.
— Ругать будешь? — поинтересовалась она, сходя с подоконника и одним движением оказываясь рядом с Белоглазой.
— Зачем же ругать? — Гираза хищно усмехнулась и прежде, чем Дани успела что-нибудь понять, с силой ударила ту по щеке. Ярко-алый отпечаток на нежной коже порадовал Белоглазую. Она весело кивнула. — Еще раз, — мило улыбнувшись протянула она, бережно-бережно проводя по нежным дрожащим губам туманницы, — ты посмеешь меня ослушаться или сказать хоть слово против, пойдешь мне на корм. Выпью до дна, и ничто мне не помешает. Поняла?
— Да.
— Не слышу?
— Да, госпожа.
— Так то лучше. Надеюсь, ты меня хорошо поняла?
— Да, госпожа.
— Рада это слушать, — Гираза тряхнула волосами, задумчиво скинула платье, заляпанное до невозможности, и посмотрела на себя в зеркало, полюбовалась на свою красивую фигуру, на совершенные черты лица, лишь подчеркнутые маской. Открыв гардероб, выбрала оттуда черно-алое платье. Платье осталось на кровати, а Белоглазая отправилась в ванную.
Дани, сжавшись в комочек на самом краешке широкой кровати, постаралась стать как можно незаметнее, чтобы только не вызвать гнев своей всесильной богини. Отметина на щеке уже затянулась, но рана, нанесенная душе, разрасталась все больше и больше, грозя перерасти в проблему для Гиразы, если та вовремя не заметит этого.
Белоглазая вышла из ванной, натянула на себя платье, затем накинула сверху плащ, привела в порядок волосы и лицо и посмотрела на свою телохранительницу.
— Сидеть здесь. Из комнаты ни на шаг.
— Да, Госпожа.
Довольно кивнув, Белоглазая исчезла. Дани, чтобы задавить крик, рвущийся из глубин душ, прикусила подушку. Помогло, но не очень. Сдерживаемый крик привел к тому, что туманница просто потеряла сознание.
Мир, который принял ее в свои объятия, был теплым и добрым. Зеленая трава у старого пруда, немного затянутого ряской. Старые качели, свисающие с толстой ветки. Заходящее солнце подсветило стаю бабочек, вспорхнувших с полянки.
Тихий мужской голос раздался прямо в голове Дани.
— И зачем?
— Что зачем? — утирая слезы, спросила девушка.
— Зачем ты позволяешь так с собой обращаться?
— А что я могу ей сделать? Я? Ее раба? Которую она иначе и не воспринимает! Принеси, подай, того умей, защищай. Комнатная собачка.
— Как ты к ней попала?
— Случайно. Она заявилась на мою планету. Решила мной подзакусить. А у меня сил оказалось больше, чем ей надо. Появились свидетели, и меня полумертвую она бросила. А потом вернулась, поставила рабскую метку, приворожила и забрала меня с собой!
— Тогда не мучайся и не страдай. Убей ее.
— Ее? Я? Я даже не могу защититься от нее…
— Как же тогда понять твои исчезновения? Когда она кидала в тебя ножи?
— Она не хотела причинить мне боль. Не было этого намеренного желания причинить боль, унизить. Поэтому я и могла увернуться. Да еще и этот вампир старый… если бы не он и не этот молодой оборотень, я бы не потеряла ее внимание. Оставалась пусть и ее игрушкой, но по-прежнему любимой, а не брошенной.
— Хочешь ей отомстить?
— Ей? Нет, ни за что! Она моя Госпожа. Она мое все…
— Каждый делает свой выбор. Но может быть, ты еще передумаешь, кто знает, что ждет тебя впереди с этой страшной женщиной.
— Я никогда не передумаю! — запальчиво воскликнула Дани.
— Не зарекайся, — в голосе прозвучала насмешка. — Ты еще можешь передумать. Будешь, согласна — громко скажешь: «Я согласна предать Белоглазую». И все. Я приду.
— Я никогда этого не скажу!
— Может быть, а пока отдыхать здесь. Набирайся сил. Они тебе понадобятся хотя бы для того, чтобы выжить. Выжить и отомстить!
— Не буду мстить ей никогда! Никогда ее не предам! — Дани кричала, пока не сорвала голос, а потом забылась тяжелым сном, уснув прямо у берега пруда.
Золотой дракон остановившимся взглядом смотрел на ту, которую считал столько времени мертвой. Смотрел и не мог насмотреться, все былые чувства вспыхнули с новой силой, слетела та мишура, которой он прикрывался. Не забота о Меченой двигала его к цели, а месть за Рину.
— Хватит на меня так смотреть! — наконец, не выдержала девушка.
— Как так? — хрипло осведомился Кир.
— Словно ты пожираешь меня глазами! Взвешиваешь на своих весах! А я тебе и без этого могу сказать, что не похожа я на Меченую! Я не она! И я не могу дать тебе то, что тебе надо.
— О, — дракон странно качнул головой. — Ты заблуждаешься, Рина.
— В чем? Ну, в чем, я заблуждаюсь? — эльфийка отвернулась к окну, пряча подступившие слезы. — Я некрасива, не настолько умна, хладнокровна и опасна!
— Тс-с, ты говоришь слишком странные вещи, а главное очень неправильные. Подумай сама, о чем может идти речь, о какой Меченой, если сейчас я с тобой?
— Не лги мне. Ты никогда не говорил, что за девушка оставила незаживающую рану в твоем сердце. Но случайные отговорки, ментальные образы и то, что ты считал ее мертвой. Все это… Я узнала, в конце концов, кто произвел на тебя такое впечатление, и мне просто не осталось другого выхода, кроме как отступить. Кто я и кто эта обворожительная девушка-демон.
— Вы небо и земля, но ты ее лучше.
— Чем? — Рина всхлипнула, дракон обнял ее, осторожно, бережно.
— Послушай, малыш. Она невероятно сильна, могущественна, властна. Она не слушает другие, считая свое мнение истиной в последней инстанции. А ее странные вкусы и предпочтения… Когда мы встретились, она была совершенно не такой, более близкой. Не звездой в небе, до которой никогда не дотянутся с земли, а тенью звезды в ночном озере. Я любил всего одну грань ее характера, всю ее я любить не могу, для меня это слишком сложно и невозможно. Ты же — совсем другое дело. Ты сильная, властная, умная, циничная и хладнокровная, но ты всегда остаешься той, которую хочется защищать, просто потому, что ты это позволяешь. Понимаешь? Когда ты умерла, у меня внутри что-то дрогнуло и заледенело. Я словно раскололся на две части, гонялся за тварью, которая посмела покуситься на тебя, а ведь она вполне могла мною закусить, а я не мог по-другому. Я потерял тебя. И когда в зале я внезапно увидел тебя, весь мир внезапно сузился до одной единственной точки, где ты так неуверенно вставала на ноги. И только собственнический вид Меченой, когда она накидывала на тебя плащ, вывел меня из траса, заставил придти к тебе. Я стоял рядом с тобой, смотрел на тебя, понимал, что должен тебя обнять, сказать, что я так скучал, но сил хватило только на банальное «это действительно ты»?
