– Вы лично туда зачем-нибудь обращались?

– Кажется, говорил с кем-то из их дирекции.

– С Брюсом Сибрайтом?

– Не помню.

– Как поступила к вам на работу Эрин Сибрайт?

– Трей знал, что я ищу конюха, и порекомендовал Эрин.

– Как давно вы общаетесь с мистером Хьюзом?

– Мы знакомы несколько лет. Год назад он перевел ко мне своих лошадей.

– Вскоре после смерти своей матери?

– Все, довольно! – объявил Шапиро. – Эти вопросы не имеют ни малейшего отношения к делу. Идемте, Дон.

Лэндри дал им дойти до двери и заговорил, только когда Шапиро взялся за ручку.

– Вы можете идти, мистер Шапиро, – сказал он. – А вот вашему клиенту придется остаток ночи провести у нас. Дело об освобождении под залог до суда слушается завтра.

– Он велел мне ждать его у задних ворот, – потупившись, тихо произнесла Эрин.

Лэндри провел остаток ночи в участке, на диванчике, и на рассвете вернулся в больницу ожидать, пока проснется Эрин Сибрайт. Джейду должны были зачитать обвинение утром, и Лэндри хотел предоставить окружному прокурору все возможные основания, чтобы не выпускать Джейда из-под замка.

– Люди любят сплетничать – особенно про Дона, – продолжала Эрин. – Он сказал, что не хочет, чтобы нам перемывали кости. Тут я была с ним полностью согласна. И мне все казалось таким интересным. Наш тайный роман… Классно.

– Вы уже вступали с ним в интимную близость до того? – деловым тоном осведомился Лэндри.

Эрин покачала головой:

– Мы просто флиртовали. Мне казалось, мы дружили. То есть он был моим начальником, но… Но я хотела большего, и он тоже. По крайней мере так он мне говорил.

– Итак, он попросил вас прийти к задним воротам, и вы знали, что там вас никто не увидит.

– В те выходные две крайние конюшни пустовали. Там обычно размещают лошадей, которых привозят в Уэллингтон на соревнования по выездке. Но тогда выступлений не было, к тому же вечер… Вообще никого вокруг.

– Вы не говорили мистеру Джейду, что увольняетесь с работы и уезжаете в Окалу?

– Нет. Зачем? Я хотела у него работать. Я была в него влюблена.

– Эрин, что было дальше? Вы пришли к воротам, чтобы встретиться с ним…

– Он опаздывал. Я даже забеспокоилась, что он раздумал. Потом подъехал фургон, оттуда выскочил человек в маске и… и… схватил меня.

– Эрин, вы узнали его?

Девушка покачала головой.

– Вы узнали голос?

– Я так перепугалась!

– Понимаю. Трудно запомнить что-либо, когда творится такой ужас. Но надо постараться еще раз медленно проиграть все это в уме. Не быстро, не целым эпизодом, а отдельными кадрами, секунда за секундой.

– Я стараюсь.

– Знаю, – согласился Лэндри. – Не торопитесь, Эрин. Если захотите отдохнуть, скажите мне, и мы сразу сделаем перерыв. Хорошо?

Девушка взглянула на него и попыталась улыбнуться.

– Хорошо.

– Если вы ни разу не видели их лиц, почему вы думаете, что одним из похитителей был Джейд?

– Но ведь это он велел мне прийти к воротам.

– Верно. И все-таки мне нужно выяснить, по каким особым приметам вы опознали в одном из преступников Дона Джейда?

– Я его знаю, – с видимым раздражением ответила Эрин. – Знаю его фигуру, манеру двигаться… И уверена, что несколько раз слышала его голос.

– А голос второго похитителя? Он не показался вам знакомым? Не с акцентом ли он говорил?

Девушка мотнула головой, устало потерла глаза.

– Он вообще говорил мало. Всегда шепотом и невнятно. А со мной совсем не разговаривал.

– Вы знаете место, где они вас держали? – спросил Лэндри. – Могли бы нас туда отвести?

Эрин снова мотнула головой.

– Вагончик-прицеп. Вот все, что я знаю. Он был ужасный. Грязный и старый.

– А шоссе рядом не было? Может, вы регулярно слышали какие-нибудь звуки?

– Не знаю. Слышала шум. Наверно, машины вдали. Не знаю. Меня почти все время держали на наркотиках. На кетамине.

– Как вы догадались, что вам давали наркотики?

Она смущенно потупилась.

– Пробовала когда-то раньше. На одной вечеринке.

– Что случилось вчера ночью? Как вам удалось бежать?

– Один из них – тот, другой, – вытащил меня из прицепа и посадил в фургон. Я решила, что меня собираются убить и выбросить тело, и никто никогда меня не найдет!

Ее голос сорвался, она судорожно вздохнула, пытаясь собраться. Лэндри ждал.

– Не знаю, сколько времени мы ехали. До того он дал мне таблетку кетамина, но я уже успела очухаться. Все ждала, когда фургон остановится, понимая, что потом меня сразу же убьют.

– Вы не могли выглянуть в окошко?

Эрин покачала головой.

– Я лежала на полу. А потом мы остановились, и я так испугалась! Он открыл дверь, выволок меня. Голова кружилась, ноги не держали. Я упала на землю, на… на… грунтовую дорогу. А он сел обратно за руль и уехал.

«Выбросили на обочину, как мешок с мусором, – подумал Лэндри. – Как вещь, что уже использована и больше не понадобится. И все же ей чертовски повезло».

– Не знаю, сколько я там провалялась, – продолжала Эрин, – а потом наконец встала и пошла. Я видела огни. Город. И просто шла вперед.

Она замолчала, Лэндри тоже ничего не говорил. В голове его теснились все новые вопросы, но он понимал, что девушка вряд ли сможет ответить на них.

Итак, Джейд и компания сообразили, что выкупа им не дождаться. И вышвырнули девушку, чтобы не мараться с убийством. Вот только как быть с Ван Зандтом, соучастником Джейда? Он ведь на одном убийстве уже засветился. Зачем рисковать, что Эрин Сибрайт их опознает? Точно знали, что ей это не удастся? Тщательно позаботились, чтобы никакие улики не связывали их с нею?

Это еще надо проверить. Одежду, которая была на Эрин, отослали в лабораторию, где каждую ниточку рассмотрят под микроскопом, просветят флуоресцентной лампой, зальют реактивами, раздергают щипцами на волокна.

Возможно, то, что Эрин отпустили, – тоже часть замысла. Пусть жертва живет, но живет с сознанием, что от них ей не уйти. Пусть живет, и пусть полицейские живут и знают, кто виноват, но без улик и доказательств. Классный ход!

Всем хороша теория, вот только он, Лэндри, никому ничего спускать с рук не намерен.

– Эрин, они объясняли, почему выбрали именно вас?

Она покачала головой, не спуская глаз с работающего диктофона, который стоял на подносе для завтрака.

– Я почти все время была в отключке. Они хотели денег. Знали, что у Брюса деньги есть.

– Они называли его Брюсом? Просто по имени?

– Они его как только не называли, и столько раз…

Эрин кивнула, в глазах ее мелькнула растерянность.

– Его имя сообщили им вы?

– Нет. Они и так знали.

«Странно, – подумал Лэндри. – Откуда такая фамильярность?»

– Из-за него я могла умереть, – зло сказала Эрин. – Как мама с ним до сих пор живет, понять не могу. Она такая размазня…

– Чужая душа – потемки, – возразил Лэндри.

Эрин промолчала, только тряхнула головой, уставившись на свои колени.

– Сколько раз вас снимали на видео, пока вы находились в фургоне?

– Не знаю. Три или четыре. Так унизительно! Они заставляли меня просить денег. Делали со мной всякое, избивали… – Она опять заплакала. – Это было ужасно.

«Сукин сын, – подумал Лэндри. – Три или четыре кассеты. Кроме той, что нашли при передаче денег, Сибрайт сдал в полицию всего одну».

– Эрин, кто-нибудь из них вступал с вами в половую связь?

Слезы полились сильнее.

– Они м-меня держали н-на нарк-котиках. Я ничего не могла сделать. Я не могла им помешать! Я н-ничего не могла сделать.

– Эрин, теперь мы очень постараемся с ними разобраться. Мы будем вместе работать – вы и я, – чтобы отправить их за решетку. По рукам?

Она подняла на него полные слез глаза и кивнула.

– Теперь отдыхайте, – сказал Лэндри и шагнул к двери.

– Детектив Лэндри!

– Да?

– Спасибо.