Трей Хьюз вдруг стал центром вселенной. Все вращается вокруг него. И я выясню, почему.

Конный Парк на территории Центра конного спорта. Закат.

С трех сторон – открытое поле. На задней границе участка – деревья и канал. На переднем плане асфальтированная дорога. Вокруг никого, но полицейские уже здесь, в укрытии.

Подъезжает черный автомобиль, тормозит у ворот. Из автомобиля выходит Брюс Сибрайт, озирается. Вид у него задерганный и сердитый. Он думает, что это западня.

Он прав.

Открывает багажник, достает две большие синие ковровые сумки. Перекидывает их через ворота, перелезает сам, подбирает сумки, снова озирается. Ищет какой-нибудь знак или человека. Может, даже Эрин, хотя был бы счастлив никогда в жизни ее больше не видеть.

Неохотно идет по дорожке к дому. У него лицо человека, который готов сбежать при первом же внезапном громком звуке.

На полпути к зданию он останавливается, стоит и ждет. Медленно поворачивается кругом. Раздумывает, что дальше. Ставит сумки на землю и смотрит на часы.

6.05 вечера.

Сгущаются сумерки. С громким гудением включается прожектор. Из динамика раздается голос – тот самый механический искаженный голос, что и по телефону.

Голос: Оставь сумки на земле.

Брюс: Где девушка?

Голос: Оставь сумки на земле.

Брюс: Я хочу видеть Эрин!

Голос: В будке. Ринг номер один. В будке. Ринг номер один.

Брюс: Какая будка? Какой ринг?

Он взбудоражен, не знает, куда идти. Ему не нравится, что он не владеет ситуацией. Он не хочет расставаться с деньгами. Смотрит на два ближайших к зданию ринга, выбирает тот, что справа. Сумки берет с собой, проходит к краю ринга.

Брюс: Какая будка? Я не вижу никакой будки!

С каждой секундой становится темнее. Он задерживает взгляд на судейской кабине в дальнем конце ринга и идет туда.

Брюс: Эрин? Эрин!

Осторожно обходит кабину. Вдруг оттуда кто-нибудь выскочит, выстрелит в него или пырнет ножом? Или на землю вывалится тело Эрин.

Ничего не происходит.

Он делает шажок к двери, открывает ее и тут же отпрыгивает.

Опять ничего.

Брюс: Эрин! Ты там?

Ответа нет.

Он медленно ставит сумки на землю, мелкими шажками подходит к кабине, заглядывает наконец внутрь. В кабине никого нет. На полу лежит видеокассета. На ней белый ярлык с крупной надписью черными печатными буквами: «НАКАЗАНИЕ».

Голос: Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатила.

Из-за деревьев выходят полицейские. Несколько человек взбегают по лестнице в дом, взламывают замок, ударом ноги распахивают дверь и c оружием на изготовку врываются внутрь. По темной комнате шарят, перекрещиваясь, лучи фонариков. Здесь никого нет.

На подходе к пульту управления аудиоаппаратурой, расположенному под окнами, откуда открывается полный обзор территории, полицейские замечают обычный таймер, настроенный на 6.05 вечера. Он и запустил магнитофон.

Пленка все еще крутится.

Голос: Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатила… Ты нарушил правила. Девчонка за все заплатила…

Голос отдается эхом в ночной пустоте.

Затемнение.

Трей Хьюз так и не вернулся в конюшню Дона Джейда.

Я ждала в машине, каждые три минуты взглядывая на часы. Время приближалось к шести. Хавьер вывел из конюшни серого, покрытого попоной с логотипом «Везучий паршивец», а обратно вернулся с Парк-Лейн. Подъехали на тележке для гольфа Пэрис и Джейн Леннокс, затем Леннокс пересела в золотой «Кадиллак» и укатила прочь.

Я еще раз посмотрела на часы. 5.43. На соседнем ипподроме, в нескольких милях от меня, Лэндри и его ребята из отдела грабежей и убийств уже сидят в засаде, ожидая появления похитителей.

Мне хотелось быть сейчас там, увидеть, чем обернется передача денег. Я хотела знать, где Дон Джейд и Ван Зандт, что они делают, кто за ними следит. И куда делся Трей Хьюз. Хотела, чтобы до меня довели эту информацию. Черт возьми, я хотела сама руководить расследованием! Но знала, что меня к нему и близко не подпустят.

И все-таки адреналин будоражил мою кровь, как встарь, ускорял ее течение, покалывал под самой кожей тысячами крохотных иголочек. И я чувствовала, что живу.

Из конюшни вышла Пэрис в уличной одежде, села в зеленую, как доллар, машину и поехала к воротам для грузового транспорта. Я включила мотор и последовала за нею, пристроившись для маскировки за каким-то пикапом. На Пирсон она свернула влево, миновала Бинкс-Форест, развернулась и в сгущающихся сумерках продолжила движение в направлении Локсахэтчи.

Я не спускала глаз с задних фар роскошной «Инфинити», прекрасно понимая, что мы приближаемся к Конному Парку.

По спине поползли неуютные мурашки. De€ja vu. Это все уже было. Сколько раз я ночью колесила по этим дорогам, когда работала в отделе по борьбе с наркотиками. И вагончик братьев Голем тоже стоял где-то в этих краях.

«Инфинити» включила тормозные огни. Даже не мигнув фарами.

Я сбавила скорость и взглянула в зеркало заднего вида. По глазам ударил свет чужих фар. Сердце забилось быстрее.

Не люблю, когда кто-то сзади. По этой дороге мало кто ездит, сюда без особой нужды не суются, если только не живут поблизости или не работают на местном заводике по переработке вторсырья.

Меня снова посетило неприятное чувство, которое уже отдавало под ложечкой сегодня утром, когда на ферму Шона приперся Ван Зандт и я подумала, что нахожусь с ним наедине.

«До встречи», – сказал он, целуя меня в щеку…

Впереди меня Пэрис свернула с шоссе к дому. Я проехала мимо, бросив быстрый взгляд в ее сторону. Дом, как и почти все дома в этой части города, был построен как ранчо в стиле семидесятых годов, с джунглями вместо двора. Дверь гаража поднялась, и машина скрылась внутри.

Интересно, почему она выбрала этот район? У Джейда прибыльный бизнес, Пэрис тоже должна неплохо зарабатывать. Достаточно, чтобы позволить себе квартиру в Уэллингтоне, рядом с ипподромом. Там множество жилых комплексов, возведенных специально для наездников. Одно дело – конюхи, им есть смысл селиться в такой глуши, поскольку здесь относительно дешево. Но Пэрис Монтгомери со своей «Инфинити» цвета денег и фамильным кольцом с бриллиантами и изумрудами?..

На ближайшем перекрестке я развернулась и медленно поехала обратно. В доме, куда вошла Пэрис Монтгомери, горел свет. Во дворе ловил свой собственный хвост ее песик. И стояла у крыльца машина.

Классический «Порше»-кабриолет с опущенным верхом и именными табличками с надписью «Вез. пар.».

Везучий паршивец.

Трей Хьюз!

– Очевидно, они вошли, установили кассету и таймер и только потом последний раз позвонили насчет выкупа, – сказал Лэндри.

Они собрались в конференц-зале: он сам, Вайс, Дуган и Армеджан. Майор Оуэн Кэткерт, начальник следственного отдела, тоже присоединился к расследованию и должен был отныне осуществлять связь группы с шерифом Саксом. Кроме того, присутствовали Брюс и Кристал Сибрайт, а также еще одна дама из службы психологической помощи жертвам, чье имя Лэндри не расслышал.

Дама-психолог и Сибрайты сели в сторонке, поодаль от остальных. Кристал дрожала, как левретка, глаза у нее ввалились, тусклые, обесцвеченные волосы сбились колтуном. Брюсу явно не доставляло ни малейшей радости лицезреть супругу. Он вполголоса уговаривал ее вернуться домой и предоставить ему самому во всем разбираться, но Кристал притворялась, будто не слышит.

– На том ринге за последние три недели никаких мероприятий не проводилось, – сказал Вайс. – Территория заперта, на воротах висит замок. Охранять ее никогда не считали нужным из-за отдаленного месторасположения. Проникнуть внутрь теоретически несложно.