Блейр нахмурился. Эйзен казался измученным и похудевшим, словно за несколько дней, прошедших с момента дезертирства, постарел лет на десять.

Блейр оглядел импровизированный мостик.

- Что ж, - произнес он, - это явно не "Лекс".

Эйзен скривился.

- Да, это скорее старое решето.

- Насколько все плохо? -- спросил Блейр.

- Мне сказали, что капитан Домингес был на мостике, когда "Ахилл" выпустил по ним две торпеды. Он погиб вместе с большей частью тех, кто был на мостике и в жилых помещениях. Они потеряли треть команды, - мрачно сказал Эйзен. -- Мы все еще собираем их остатки.

- Очень жаль, - проговорил Блейр. -- Вы знали капитана Домингеса?

- Да, - ответил Эйзен, - он был двумя классами старше меня в Академии. Мы служили вместе во время Венецианского Наступления. Это было лет тридцать назад. -- Эйзен улыбнулся. -- Адмирал Ричардс знал, что мы служили вместе, так что он попросил Рауля помочь с... моими новыми мыслями. -- Улыбка исчезла с лица Эйзена. -- Теперь он мертв... вместе с очень многими, и ради чего? -- Эйзен опустил голову и отпил из кружки. -- Какая утрата. Офицеры около проектора тихо переместились в небольшую комнату для брифингов. Мэнли нетерпеливо ждал у дверей.

- Что ж, - сказал Эйзен, -- пора.

- Что происходит? -- удивился Блейр.

- Пойдем, - ответил за капитана Маньяк, - и сам все увидишь.

Блейр посмотрел на Эйзена; тот показал рукой на дверь. Три офицера прошли к комнате брифингов и вошли внутрь, встав рядом с несколькими большими компьютерами.

Полковник Мэнли вышел вперед.

- Теперь, когда мы все собрались здесь, - сказал он, недобро смотря на Блейра, - начнем. Я буду председателем, поскольку у меня самый высокий офицерский ранг Пограничных Миров. Думаю, начнем с описания нашего положения, затем перейдем к борьбе за живучесть, а закончим выборами командира корабля.

Блейр вопросительно посмотрел на Маньяка; тот прижал палец к губам.

Мэнли включил голографическую карту. Блейр увидел, что небольшая ударная группа "Интрепида" отодвинулась от точки прыжка и отступала в дальний конец системы к другой точке. Ударная группа "Лексингтона" и вторая, меньшая группа под названием "Группа ближнего боя Третьего Флота" находились где-то внутри эллипса, построенного на базе прошедшего времени и вероятного направления перемещения.

- У нас остался всего тридцать один истребитель, еще семнадцать устаревших - "Сэйбры", "Симитары" и "Ферреты" -- все еще находятся в трюме. Взлетная палуба действует, у нас есть девять истребителей, в основном устаревших, которые мы можем более-менее починить. В основном они старой постройки, - он посмотрел на Блейра, - за некоторым исключением.

"Лексингтон" находится по ту сторону точки прыжка, хотя сейчас, когда наш радар отключен, мы получаем весьма неравномерную телеметрию. Лейтенант Соса, - он кивнул головой в сторону женщины с волосами цвета воронова крыла, - сообщает, основываясь на перехваченных сообщениях и замеченных передвижениях, что командная группа "Лекса" находится в беспорядке. Она не думает, что в ближайшее время они будут двигаться.

Переходя к другим темам -- мы достаточно далеко отошли от точки прыжка, чтобы иметь возможность для передышки в случае, если Соса не права. Мы все еще двигаемся на малой скорости. А остатки топлива, все еще вытекающие из первого двигателя, оставляют за нами хороший след. -- Он холодно улыбнулся Фарнсуорт. -- Но это уже тема Пантеры.

Мэнли показал на нее.

- Тамара, что вы можете доложить?

- Пожар удерживается на уровне девятого отсека, - сказала Пантера, - но дальше мы его не контролируем. Рано или поздно мы с ним справимся, но не могу сказать, когда.

- А в чем проблема? -- спросил Мэнли.

- Остаточное тепло. Пожар раскаляет металлические переборки. Кроме того, когда мы тушим пожар в какой-либо комнате, нам нужно сначала охладить ее, чтобы пожарные смогли пройти, а это занимает немало времени. Также у нас проблемы с обратным пламенем, горением изоляции и проводов и усталостью пожарных от жары.

- Ясно, - сказал Мэнли. -- А что насчет реакторов?

- Об этом лучше расскажет капитан Эйзен, - ответила Тамара. -- Он был достаточно любезен, чтобы изучить их для нас.

- Капитан? -- спросил Мэнли, переводя внимание на Эйзена. Блейр услышал в его тоне нотки, по которым мог с уверенностью сказать, что он считает ранг Эйзена в лучшем случае почетным.

- Хорошо, - сказал Эйзен, затем помолчал, словно собираясь с мыслями. Тамара кивнула ему. -- Раз я исполняющий обязанности главного инженера, начну с этого. -- Он снова ненадолго замолчал. -- Первый реактор был пробит до того, как появилась возможность выбросить его в космос. Весь первый двигатель поражен радиацией и протекает. Мы не сможем привести его в рабочее состояние без серьезного ремонта в сухом доке. -- Эйзен оглядел мрачных офицеров. -- Не думаю, что кто-то из инженеров сумеет с этим справиться. Большинство из них получили смертельные дозы, когда реактор был пробит, остальные -- практически сразу после этого. У нас недостаточно антирадиационных препаратов, чтобы вылечить всех. Некоторые из пациентов умрут.

Также, - продолжил капитан, - у нас остался всего один вспомогательный энергоблок вместо трех. И этот единственный энергоблок пытается работать за все три -- поддерживает внутреннее освещение, противопожарную систему, щиты и силовое поле. Он слишком перегружен... вот почему постоянно отрубается свет. -- Эйзен глубоко вздохнул. -- И работает всего на девяносто процентов своей мощности из-за перегрева. Если мощность упадет еще сильнее, мы можем потерять искусственную гравитацию.

Блейр вздрогнул. Хотя бы секундный отказ гравитационного поля или инерционных демпферов тут же познакомит команду с полным эффектом ускорения корабля. Экипаж закончит свою жизнь в виде ярко-красных пятен на переборках. По лицам других офицеров Блейр увидел, что и их посещали подобные мысли.

- Какой у нас выбор? -- спросил Мэнли. Эйзен пожал плечами.

- Нужно снять с блока лишнюю нагрузку -- отключить все, что не слишком необходимо. Выбросить замороженную еду, установить термостаты на сорок градусов по Цельсию и снять фазовые щиты. Это сэкономит достаточно энергии, чтобы энергоблок не перегревался. Мы вряд ли повысим его эффективность, но, по крайней мере, не потеряем то, что уже есть.

- Тамара? -- спросил Мэнли, ожидая, что она что-то скажет по этому поводу.

- Он -- строевой офицер, - ответила Пантера, - а не я. У меня вообще нет инженерного стажа.

- Что же, - сказал Мэнли, - эти вопросы решены, пора идти дальше. -- Он посмотрел на собравшихся офицеров. -- Наш дальнобойный радар все еще не работает. Электронные помехи от газового гиганта блокируют наши сверхсветовые возможности. -- Он помолчал и глубоко вдохнул. -- Нужно выяснить, кто будет управлять этим ржавым ведром. Мы не можем ждать формального назначения от Ричардса.

Все промолчали. Мэнли провел ладонью по щеке.

- Я хочу предложить на эту должность лейтенанта Гарибальди. Он – старший строевой офицер на борту, а технически -- следующий в командной цепочке в иерархии Флота. -- Мэнли показал на огненно-рыжего молодого человека, явно ошеломленного этим предложением.

Соса наклонилась вперед в кресле, давая возможность Блейру в первый раз ее рассмотреть. Ее длинные черные волосы обрамляли изящное лицо. Блейр был поражен и ее красотой, и живым и умным выражением лица.

- Разве не капитан Эйзен -- старший офицер? -- спросила она.

Блейр посмотрел на Маньяка, который сложил руками некое подобие песочных часов и беззвучно сказал "Соса", затем поцеловал свои пальцы. Эйзен хмуро взглянул на них, молча приказывая вести себя подобающим образом.