Или: «Если иметь в виду нравственную мировоззренческую ориентацию, которая должна быть присуща современной школе, то правомерно говорить о необходимости привития молодёжи в первую очередь общечеловеческих ценностей и гуманистической морали».[4]

Социологи считают, что, способствуя научному прогрессу, образование вносит существенный вклад в обогащение и расширение культурного наследия общества. Как идеал – это верно. И всё же нельзя забывать, что задачу образованию ставит государство. Исключительно через образование возможна неразрывная и надежная связь общества (народа) и государства, – но только в том случае, когда структура образования есть часть народной культуры. Если же оно отрывается от неё и переходит к книжному умствованию, а тем паче презрительно относится к той реальной жизненной практики, которая выросла эволюционным путём, быть беде.

Управление образованием невозможно, если нет чётко сформулированных осознанных целей и не выстроены приоритеты. Эта структура сама по себе, без поддержки государства, попросту деградирует, и мы воочию видим это сегодня в нашей стране. Совсем недавно первые места на всех международных конкурсах знаний занимали наши ученики. Теперь этого уже нет; российское образование реформируют под американский образец. Между тем, Америке никогда не было нужно хорошее образование: дешевле выманивать готовых специалистов из других стран. Вот почему в США могут позволить себе время, затрачиваемое на изучение кулинарии, вождения автомобиля или творчества Мика Джагера приравнивать ко времени, отводимому на изучение других предметов.

Ликвидируя в России качественное образование, власти попросту готовят людей, которые окажутся не в состоянии адекватно оценивать происходящее в стране и мире, без колебаний примут чуждые ценности, согласятся на потерю суверенитета. Выгода здесь в том, что переход страны в подчинённое состояние происходит не только без затрат, а даже с существенной экономией. А при образованном, грамотном населении для достижения тех же целей пришлось бы прикладывать силу и тратить большие средства.

Учтём также, что отличие человеческих сообществ от других динамических систем в том, что события их эволюции осуществляются через деятельность людей, а люди соглашаются на те или иные перемены, руководствуясь разумом или эмоциями. Даже если они не желают этих перемен, они соглашаются на них вынужденно, соображая в уме, что противодействие может принести к ещё худшим последствиям.

Исходная система может устойчиво существовать в нескольких режимах. Возникает вопрос, как она может переключаться из одного в другой? Оказывается, есть только два способа такого переключения. Первый можно условно назвать силовым, по аналогии с механическими системами, в которых любое непосредственное изменение динамических переменных ассоциируется с приложением внешней силы (точнее, импульса). Он заключается в добавлении элементов того режима, в который мы хотим перейти. В случае перехода от плановой экономики к рыночной таким элементом становится законодательство. В обратном случае (как произошло при установлении Советской власти) требовалось добавить комиссаров с наганами, или продотряды с пулемётами.

Ясно, что нам надо добавить достаточно большое количество этих элементов, чтобы размыть устойчивость предыдущего режима, и чтобы система начала переход в новое состояние. Причём вот что важно: как только будет достигнуто некое критическое состояние, система уже сама, без дополнительного внешнего принуждения сорганизуется в новом режиме и сама очистится от элементов предыдущего режима. Дальше процесс пойдёт сам, как бы побежит «с горки».

Необходимое для перехода количество добавляемых элементов второго режима (законов, указов и других обязательных для выполнения силовых актов) должно быть достаточно большим. Какое время нужно затратить на изменение соотношения элементов – не существенно. Но чем оно меньше, тем больше такой переход энерго– и ресурсозатратен.

Другой способ переключения заключается в изменении параметров системы, почему и называется параметрическим. В отличие от предыдущего случая, здесь время воздействия не может быть очень малым. И всё же при сопоставлении основных характеристик этих двух видов переключения видно, что параметрическое удобнее и целесообразнее силового. Но нужно помнить о некоторых особенностях параметрического переключения. В некий момент система достигает точку неустойчивого равновесия между старым и новым режимом функционирования. Это так называемый лаг-период, очень опасный с точки зрения влияния любых малых флуктуаций. Смысл этого напоминания в следующем: системе выгодно сперва выключиться из исходного режима, а потом включиться в конечный, но не наоборот.

Во все века можно найти примеры осуществления обоих видов перехода, силового и параметрического. В первобытных обществах они осуществлялись на уровне «природа–человек», позже также и на межгосударственном (междинастическом) уровне. С какого-то момента оказалось возможным воздействовать на социальные группы и отдельных личностей; в этом, в частности, суть дворцовых интриг, коими так славен весь период Средневековья. Но вот пришло время, когда каждый человек непрерывно находится в «информационном поле». Средства массовой информации (СМИ) непрерывно подвергают человека своему воздействию, передавая информацию, которая зачастую может не иметь никакого отношения к реальности.

Если раньше отдельные личности могли инициировать параметрический переход систем из одного режима в другой неосознанно, или интуитивно, то теперь возможности непосредственного воздействия на общественное сознание применяются на научной основе. Подробно отработан практический опыт воздействия на сознание людей, что хорошо видно на примере рекламного бизнеса. Насколько массирована такая обработка, видно из того, что, например, в США средний американец получает свыше 1,5 тысяч рекламных объявлений в день. На рекламу тратятся колоссальные средства только потому, что затраты дают конкретный результат: люди подчиняются её воздействию!

Понятно, что если реклама даёт возможность торговцам достигать своих целей по продаже, то и вообще «правильная» подача информации позволяет политикам достигать своих, неведомых обычным людям целей. Ныне технологиям использования психо-социальных особенностей людей обучают где угодно: в школах, колледжах, университетах. Вполне хватает специалистов, умеющих заставить массы действовать в нужном для кого-то направлении даже против своих интересов.

Новая социальная структура – политтехнологическое сообщество вкупе со СМИ, развивается по своим законам и в своих целях, никак не связанных с интересами общества.

Государство, как таковое, можно исследовать по всякому: с точки зрения его природы и происхождения, формы организации власти, управления, доходов и расходов, хозяйства, населения, способов достижения целей. То есть сама эта система – государство – состоит из множества систем, подсистем и структур. Мы ещё вернемся к этому вопросу, а пока посмотрим: как же оно возникает?..

В рамках теории эволюции мы придерживаемся взгляда на возникновение государства, как на результат естественного роста общества. Оно сменяет, как правило, родовой строй, при котором не было социальной наследственной дифференциации людей, а значит, не могло быть и государства. Распорядок общественной жизни в родах и племенах поддерживался силой привычки, традиции, моральным авторитетом старейшин, которые представляли общие интересы всех членов рода или племени.

В результате появления прибавочного продукта и необходимости его дележа начался переход родового общества к классовому. Развитие производительных сил общества, разделение труда привели к возникновению частной собственности, имущественному неравенству людей и расколу общества. В руках отдельных лиц накапливались большие богатства; так произошло выделение родовой знати. У них же оказались посты родовых старшин и племенных вождей, а формирование родовой аристократии привело к становлению публичной власти.