Нравственная основа – добросовестность, трудолюбие – буквально пронизывало весь крестьянский хозяйственный быт.

В повседневной жизни поколений крестьяне выработали, выстрадали и богатый социальный опыт. Его результаты – умение регулировать, увязывать в условиях сельскохозяйственной деятельности интересы индивидуальные с интересами семьи, а интересы семьи – с делами всего коллектива селения. Сельская община была гибким организмом, реагировавшим на изменения социально-политических условий, а её демократизм определялся тем, что жители селения сами, по своему усмотрению решали множество вопросов. Только в последние полвека до 1917 года сложилось множество разных вариантов распределения, владения, пользования землею, например, параллельного сосуществования частнособственнических участков и полей, подлежащих изредка по решению схода частичному поравниванию.

Община не была помехой для предприимчивого крестьянина. Он мог опираться на неё, или в чём-то считаться с нею, или действовать достаточно самостоятельно. Об этом говорит как большое количество зажиточных крестьян, так и конкретные их судьбы. Выразительным свидетельством возможностей для предпринимательской инициативы служит огромная роль так называемых торгующих крестьян в экономике страны ещё при крепостном праве, а также происхождение купцов и предпринимателей из крестьян, как массовое явление во второй половине XIX века.

В нравственном идеале христианская трактовка добра, милосердия, благочестия, почтения к старшим тесно переплеталась с понятиями трудолюбия, взаимопомощи, добросовестного выполнения взятых на себя обязательств. Нравственные понятия и соответствующие нормы поведения прививались в семье детям с малых лет. За пределами семьи не менее существенным было общественное мнение односельчан, оказывавшее устойчивое влияние на детей и взрослых.

Через семью и общину шла передача традиций в устном творчестве, пении, изобразительном искусстве, праздничной культуре. Высоко ценились лучшие исполнители, подлинные таланты. Яркие личности проявлялись не только в хозяйственных делах, но и в художественном творчестве. Возникали и подолгу сохранялись в прямой преемственности местные школы мастерства в отдельных жанрах фольклора, резьбы, живописи, вышивки и прочем.

Оказывается, читающий или слушающий чтение крестьянин был нередкой фигурой старой деревни, а реальный уровень грамотности существенно превышал официальные данные. Своеобразные старообрядческие центры крестьянской письменности и книжности распространяли грамотность и за пределами общин «древнего благочестия». Ещё шире была система вольных крестьянских школ. Массовый спрос сельского читателя породил «бум» лубочных изданий и обширную деятельность их распространителей – офеней.

Живой отклик в крестьянской среде находили все крупные политические события государственного масштаба: войны, дворцовые перевороты, восстания, подготовка реформ. Получение официальной информации и слухи – всё сопровождалось собственной трактовкой происходящего.

Крестьянство создало свою систему социально-утопических представлений, органично связанную с религиозными воззрениями. Её элементами были идеальная крестьянская община, живущая на основе божественных установлении, и идеальный монарх, действующий по законам высшей справедливости. Однако крестьянство опиралось на вполне реальные законы своего времени, проявляя нередко недюжинную в них осведомленность. Грамотные поверенные от общин, знатоки конкретных, имевших отношение к жизни деревни законов – тоже одна из характерных разновидностей дореволюционных деревенских деятелей за пределами общины.

Будущий глава Временного правительства князь Г.Е. Львов писал: «Народ, взятый под огул, как разбойники и воры, достойные палки, был в существе своём прекрасный, умный, честный, с глубокой душой, с просторным кругозором и громадными способностями».

Какие верные слова!

Критикуя прошлое, важно помнить, что многие беды России случились из-за безоглядного разрушения традиционной культуры стараниями так называемой интеллигенции, из-за непонимания и неприятия не такой уж и давней истории. На неё-то и нужно взглянуть объективно, без предвзятости. Правдивая информация о традиционной русской культуре необходима для сохранения России. Да и вообще лучше, чтобы информация была правдивой.

При внимательном рассмотрении вся внутренняя история России оказывается по преимуществу историей борьбы монархии с правящим слоем, во имя подчинения этого слоя общенациональным (общенародным) интересам. Правящий слой всегда против этого подчинения боролся, а низы всегда поддерживали общенародную линию. Борьба началась с удельного периода – с подчинения прав удельных князьков задачам обороны страны. Род Калиты окончательно сломал этих князьков. Поэтому-то один из этих князьков – Курбский – называл род Калиты «издавна кровопийственным».

Монарх-«кровопийца» собирал землю Русскую в один кулак; князьки пытались овладеть этим кулаком изнутри. Иван Грозный разгромил и эти попытки – в стиле и способами, которые вообще были свойственны тому времени. Но нельзя забывать, что Иван Грозный в своём знаменитом воззвании из Александровской слободы сознательно обратился к низам, к народу. Если из нашей истории изъять влияние народа, то мощь русской монархии совершенно непонятна: откуда все собиратели земли Русской брали силы для борьбы с уделами, с боярством, с местничеством, с «верховниками», с крепостниками и с прочими милыми людьми? Силы эти давал народ.

Пётр I получил уже прочно сколоченное здание самодержавия. Но и ему пришлось начать свою политическую карьеру с очередного разгрома неработоспособного дворянского слоя: раньше всего – общенародное благо, а ежели не хотите подчиниться добровольно, то «у меня есть палка, и я вам всем отец».

При императрицах зависимость монарха от интересов народа ослабла, – люди, пришедшие к власти путём дворцовых переворотов и цареубийств, не могли не считаться с исполнителями этих переворотов, нужно было идти им на уступки. Но при всех уступках царь продолжал оставаться ставленником народа, а не «прослойки», каковой и было дворянство, и какой стала впоследствии партноменклатура, а ещё позже – официозные демократы горбачёвско-ельцинского призыва.

Россия времён Екатерины II проходила конвергентный этап эволюции, процесс адаптации того варианта самодержавия, на который вывел страну Пётр I. А на этом этапе, как мы писали в главе «Шаги эволюции», разнообразие свойств и структур уменьшается, но система в целом и её элементы совершенствуется, подбирая наилучший способ приспособления к имеющимся условиям. Государственная система обеспечивала в это время выполнение функций по достижению целей № 1 (жизнеспособность) и № 2 (нормальное развитие государства). Однако у России хватало сил и на цель № 3 (выживание в кризисе и способность к большому рывку), частично стоявшую перед страной в связи с изменением внешних параметров.

Одной из составляющих патриотической доктрины при Екатерине становится самоопределение России как могучего государства и на уровне политики престола, и на личностном уровне индивидуального сознания подданных. «Гром победы, раздавайся» потрясал не только сияющие залы Зимнего дворца, он звучал и в самой отдалённой усадьбе. Гордость за могущество Отечества разделяли и вершители военного торжества России, «изрядно награждённые» полководцы и дипломаты, и крупные сановники, и всё дворянство, и простолюдины, и крестьяне. Патриотизм оказался наиболее сильным чувством, которое связывало настроения подданных с интересами власти и поддерживало внутренний баланс при Екатерине и позже.

Официальные документы, предназначенные для неукоснительного исполнения, содержали одну доминирующую идею: величие самодержавной власти. Образ монарха был объединяющим началом и охранялся на правах государственного достояния, – так обычно пишут излишне идеологизированные историки, особо напирая на слово «самодержавие». Но слово это означает, что государство, в отличие от ситуации, когда владетель получал права на власть от более высокого суверена (ярл, ярлык), держит себя само, то есть имеет собственного монарха по собственному праву. Это – патриотическая идея национального толка. Главная государственная ценность легко прослеживается в текстах того времени: «слава России», «возведение Отечества на самую вышнюю степень благополучия, блаженства и спокойствия», «Богом поспешествуемое попечение о истинном благосостоянии врученной Нам Святым Его промыслом Империи».