Средства информации в традиционном обществе были просты: устные сообщения, оглашения декретов власти, книги, с какого-то момента – немногочисленные газеты. Развитие шло естественным путем, и все причастные к этому процессу стремились к сохранению правдивости (в своём, разумеется, понимании). Язык людей, а затем и письменность достигали стабилизации благодаря именно тому, что слова и понятия приобретали однозначность, что и есть правдивость.

Когда интересы таких структур, как экономика и финансы, перестали соответствовать интересам общества, используемые ими средства массовой информации «поменяли знак». Речь не о коммерциализации самих СМИ, и не о рекламе – об этом скажем в следующих главах, – а о том, что распространители информации начали её производить. Информацию подменила дезинформация, слова и понятия потеряли первоначальный смысл, журналисты превратились в интерпретаторов, по сути, навязывающих людям иной мир. Правильно ли называть это «распространением информации»?

С точки зрения хронотроники, все человеческие сообщества (как системы) стремятся к равновесию, но их внутренние структуры, желая собственного выживания, срывают систему с устойчивого режима и приводят к хаосу. Особенно печально, когда хаос достигается искусственно, ради интересов некоторых структур. Хоть и не все СМИ, и не все журналисты склонны к этому, но направление развития именно таково: основное влияние на мировой ход событий оказывают лживые масс-медиа.

И при традиционном распространении информации, и при её нынешнем состоянии можно говорить о выживании. В первом случае – о выживании общества. Во втором – о выживании рынка, финансов и обслуживающих их политических структур. Если СМИ начнут говорить правду о том, что и для чего происходит в мире, ни один режим Запада не просуществует и недели.

Дж. Карвилл, один из американских специалистов по стратегии (он работал в команде Буша-старшего) прямо говорил, что «публика не может реагировать на то, чего она не знает. Вы не должны думать, что они знают нечто иное, если вы не сообщили им этого»[14]. Публика знает только и исключительно то, что ей сказали, и ничего другого. Интерпретация навязывается публике, и дальше речь идёт только о сказанном, а не о подлинных проблемах.

Зачастую выдумываются новые слова, чтобы скрыть реальные причины событий. Рамсей Кларк пишет[15], что таким «новым словом» стала глобализация:

«Как ещё Соединённым Штатам, которым принадлежат 75% средств в МВФ и ВТО, назвать экономическую атаку на чужие земли и на народы, которые ещё не успели перекопать и искорёжить эти свои земли, богатые природными ресурсами? Старый термин «колонизация» может не понравиться, особенно тем народам, которые уже неоднократно «глобализировались» в целях совершенствования цивилизации. Глобализация – это эвфемизм, и не более того. Против лжи, которая за ним стоит, должен был возникнуть протест. И – к изумлению уставшего мира – тысячные демонстрации против глобализации вывели на улицы в основном молодых людей нового поколения. Я рад их массовому появлению: это говорит о здоровой природе человека.

Глобализация не имеет никакой другой мотивировки, кроме прибыли. Сегодня, в условиях падения экономических показателей в США, война, по возможности крупномасштабная, становится всё более необходимой для пошатнувшейся американской экономики. И для этого лучше, чем «борьба с терроризмом», ничего придумать нельзя».

Для нас важно, что говорят и показывают российские СМИ.

В ходе войны в Боснии и агрессии НАТО против Югославии в 1999 году основные наши телеведущие заняли откровенно антисербскую позицию. Даже западное телевидение не допускало такой предвзятости. Невероятно, но факт: российское телевидение ни разу не предоставило эфир ни одному, пусть самому умеренному сербскому политику или деятелю культуры. А по сообщению того же Рамсея Кларка, «преступления США в войне с Югославией документированы, так что есть надежда, что появится истинный международный орган правосудия и правительство США будет призвано к ответу и осуждено в соответствии с международным законом».

Столь же откровенной, как антиюгославская, была, начиная с 1990 года, антииракская позиция комментаторов нашего ТВ. Между тем, есть ли хоть один факт, уличающий Ирак в каком-либо преступлении против человечества за последние несколько десятков лет? Есть ли хоть что-то, пусть даже отдалённо напоминающее преступления США против Ирака?.. Расизм, ненависть и ложь – вот стиль работа американских СМИ. Сегодня к ним присоединились СМИ России.

Главные телеканалы послужили прикрытием огромной аферы недобросовестных банков по созданию финансовых пирамид. Тем самым они стали соучастниками в ограблении десятков миллионов граждан. Заполнив экран вводящей в заблуждение рекламой МММ и других подобных компаний, эти телеканалы в то же время не компенсировали эту рекламу предупреждающими комментариями. Точно так же в 1997—1998 годах ТВ послужило прикрытием аферы с ГКО, которая привела Россию к тяжелейшему кризису. Оно не дало доступа к эфиру тем специалистам, которые могли бы предупредить вкладчиков и объяснить механизм финансовых пирамид. Не было дано внятных сообщений даже о дебатах на тему ГКО в Думе и Совете Федерации в апреле-мае 1998 года. Получение обществом этой информации позволило бы если не предотвратить крах, то хотя бы смягчить его последствия, а гражданам – спасти часть вкладов.

Сконструированные «мастерами слова» виртуальные новости удобны для воздействия на людей, поскольку обладают лишь теми свойствами, которые на данный момент необходимы заправилам этой структуры. Так, сначала создают классификацию (что хорошо, а что плохо), а потом манипулируют мнением общества, привязывая к любым событиям эмоционально окрашенные понятия и слова. Есть хорошие слова: демократия, права человека, свободный рынок. Есть плохие слова: тоталитаризм, терроризм, репрессии.

Между тем, репрессия (от позднелатинского repressio – подавление) означает просто карательную меру, наказание, применяемое государственными органами. Казнь Чикатило, санкции США против Ирака, арест террористов, конфискация имущества вора – всё это репрессии. То же самое можно сказать о любых «плохих словах». Когда их специально и постоянно применяют только в негативном контексте, люди перестают замечать нейтральность самих слов, а это, конечно, уродует информацию и деформирует понимание людьми сути сообщений. Для них упоминание любых репрессий говорит об ужасах и беззаконии (хотя это не так), а режим, названный тоталитарным, заведомо не может иметь ни одного светлого пятна (но и это не так).

Вот один небольшой пример. Корреспондент агентства Рейтер Андрей Шукшин пишет о русских немцах, переезжающих в Германию:

«После краха в 1991 г. коммунистической системы бывшие советские республики покинули примерно 2,5 млн. немцев, потомков тех, кто иммигрировал в Россию в XVIII и XIX вв., соблазнившись на зазывные посулы царей. Существующий в Германии закон об автоматической натурализации предусматривает немедленное предоставление им гражданства, жилья и социальной защиты – заманчивую альтернативу постсоветскому экономическому хаосу и воспоминаниям о сталинских репрессиях и депортациях».

Здесь правда только в том, что после 1991 года немцы едут из России в Германию. Остальные словесные выкрутасы корреспондент совершает ради того, чтобы понравиться своему западному работодателю. Судите сами, какие выводы следуют из текста. Немцы попали в Россию не по доброй воле, а поверив русским царям, которые их зазывали и, конечно, обманули, раз теперь приходится бежать. Потомки соблазнённых царями немцев не имели в СССР/России гражданства, жилья и социальной защиты. Теперь, слава тебе, Господи, о них позаботятся в Германии. Наконец-то можно позабыть о сталинских репрессиях. Причём журналист не пишет, что в те годы в Германии были свои репрессии, гитлеровские, что очень многие потомки «соблазнённых кайзерами» бежали в Америку и Россию, что в Англии немцев депортировали, и шпиономания в США была направлена против них же. Он строит в головах читателей чёткую цепь негативных ассоциаций: обман – репрессии – депортации – Россия.