– Вот вам и ответ, – сказала Аннабель.

– Не вижу связи, – заметил Стоун. – Нам эти планы никто не даст.

Она повернулась к Калебу:

– Вы можете узнать название этой фирмы?

– Думаю, да.

– Тогда единственная проблема в том, разрешат ли они нам переснять эти планы. Сомневаюсь, что разрешат, а скопировать их, видимо, тоже не удастся. – Пока она рассуждала вслух, члены «Верблюжьего клуба» смотрели на нее как завороженные. Она в конце концов заметила это и сказала: – В эту архитектурную фирму я вас проведу, но ведь нам нужны копии всех планов, если мы хотим выяснить, где находится пульт управления системой пожаротушения и как устроена система вентиляции.

– У меня фотографическая память, – сообщил Милтон. – Если я разок взгляну на планы, то смогу все запомнить.

– Я не раз слышала подобные заявления, – ухмыльнулась Аннабель. – Но обычно это никогда не срабатывало.

– Смею вас уверить, что на меня вы можете положиться, – негодующе возразил Милтон.

Она взяла с полки книгу, открыла ее на первой попавшейся странице и сунула под нос Милтону:

– О'кей, прочтите эту страницу про себя. – Он сделал, как она велела, и кивнул ей. Аннабель повернула книгу открытой страницей к себе и сказала: – Ну хорошо, мистер Фотографическая Память, начинайте!

Милтон пробубнил всю страницу, включая знаки препинания. И не сделал ни единой ошибки.

Впервые за все время знакомства с этой компанией Аннабель была поражена.

– Вы в Вегасе когда-нибудь были? – спросила она. Он покачал головой. – А зря. Вам надо как-нибудь попробовать.

– А разве подсчет карт не запрещенное занятие? – спросил Стоун, сразу поняв, на что она намекает.

– Нет, – отвечала она, – если вы не используете для этого механических или компьютерных приспособлений.

– Ух ты! – воскликнул Милтон. – Я ж там состояние себе сделаю!

– Прежде чем взяться за осуществление вашей мечты, – заметила Аннабель, – вам следует знать, что, конечно, использовать собственные мозги можно, однако в случае, если вас поймают, вам их просто вышибут.

– Ох! – ужаснулся Милтон. – Ну тогда ладно…

Она обернулась к Стоуну:

– Итак, что вы думаете по поводу того, как был убит Джонатан? Только хватит уже всяких околичностей, а то мне все это надоело.

Стоун некоторое время смотрел на нее, потом наконец решился:

– Тело Джонатана обнаружил Калеб. И сразу упал в обморок. А в больнице медсестра сказала, что ему становится лучше и что температура у него повышается, а вовсе не падает.

– Это вы к чему ведете? – наморщила лоб Аннабель.

– В системе пожаротушения в библиотеке используется реагент «Халон-1301», – принялся объяснять Калеб. – Он поступает по трубкам в жидком виде, но когда выходит из распылителя, превращается в газ. Он гасит огонь отчасти потому, что поглощает кислород.

– Значит, Джонатан задохнулся и умер! Господи помилуй, вы хотите сказать, что полиция даже не рассматривала такую версию и не проверила, остался ли еще этот газ в баллонах? – возмутилась Аннабель.

– Все было шито-крыто, – сказал Стоун. – Сигнал тревоги не включался, а Калеб выяснил, что он в рабочем состоянии, хотя мог быть отсоединен, а потом подключен обратно. А газ, сами знаете, не оставляет никаких следов.

– И к тому же «халон» не мог убить Джонатана при той его концентрации, которая необходима, чтобы погасить пожар в библиотеке, – добавил Калеб. – Я это проверил. Именно поэтому он и используется в помещениях, где работают люди.

– И что это нам дает? – нахмурилась Аннабель. – Вас послушать, так это то газ, то не газ. Так что там было на самом деле?

– Одна из особенностей этого газа в том, что он понижает температуру в помещении, – снова включился в дискуссию Стоун. – Калеб говорил, что, когда он дошел до Джонатана, ему стало очень холодно и он потерял сознание. Я считаю, что холод – результат использования газа, и именно это вызвало реплику медсестры в больнице о том, что температура у Калеба поднимается. И еще я думаю, что Калеб потерял сознание, потому что уровень кислорода в комнате был низким, но не настолько, чтобы убить, ведь он вошел туда через полчаса после Джонатана.

– Значит, это был явно не «халон», а что-то еще.

– Точно. Нам остается только выяснить, что именно.

Аннабель встала:

– О'кей, мне пора заняться серьезной подготовительной работой.

Стоун тоже вскочил и уставился на нее:

– Сьюзен, прежде чем вы действительно включитесь в наше расследование, вам следует знать, что со всем этим связаны некие весьма опасные люди. Я уже лично стал тому свидетелем. Это может оказаться для вас рискованным предприятием.

– Вот что я вам скажу, Оливер. Если бы это было хоть чуть-чуть более рискованным, чем то, чем я занималась неделю назад, я бы отказалась.

Стоун был так поражен этим откровением, что даже отступил на шаг назад.

Аннабель подхватила под руку Милтона:

– Ну, Милтон, нам предстоит некоторое время провести вместе.

Робин был сражен:

– А почему Милтон?

– А потому что он будет моим личным ксероксом. – Она ущипнула Милтона за щеку, и та тут же заалела. – Но сперва его надо приодеть, изменить его имидж.

– А что с моей одеждой не так? – оскорбился Милтон, оглядывая себя с головы до ног – красный свитер и джинсы, все безукоризненно чистое и отутюженное.

– Да все нормально, – ответила Аннабель. – За исключением одного: она совершенно не подходит для того, что я задумала. – Она ткнула пальцем в Калеба: – Позвоните Милтону, как только узнаете название той фирмы. – И прищелкнула пальцами. – Пошли, Милти.

И вышла из дому. Пораженный Милтон оглядел остальных и безнадежным тоном переспросил:

– Милти?!

– Милтон! – позвала Аннабель с улицы. – Пошли же!

Милтон выскочил в дверь. Робин тут же напустился на Стоуна:

– И ты позволишь ей вот так его увести?

– А что ты предлагаешь, Робин? – просто ответил Стоун. – Эта женщина – сущий ураган пополам с землетрясением, и все в одном флаконе.

– Ну не знаю… Ты мог бы… То есть я… – Он рухнул в кресло и проворчал: – Черт побери, почему у меня нет фотографической памяти?!

– Благодари Бога, что у тебя ее нет, – заметил Калеб с отвращением.

– Почему ты так говоришь? – требовательно спросил разгорячившийся Робин.

– Потому что в таком случае она стала бы называть тебя Робби и меня бы стошнило.

Позже в тот же день, приехав в библиотеку, Калеб отправил по электронной почте сообщение в административный отдел. Час спустя он уже знал название частной архитектурной фирмы, которая участвовала в реконструкции Джефферсон-билдинга. И передал эту информацию по телефону Милтону.

– Ну и как ты там с этой женщиной? – спросил он приглушенным голосом.

– Она только что купила мне черный костюм и жутко яркий галстук, – шепотом ответил Милтон. – И еще хочет поменять мне прическу. Ну, понимаешь, чтоб я смотрелся более современно.

– А она сказала зачем?

– Пока нет. – Он помолчал, потом добавил: – Калеб, она меня что-то пугает. Она такая… уверенная в себе… – Милтон и не подозревал, как он был близок к истине.

– Ну тогда держись, Милти. – И Калеб, посмеиваясь, повесил трубку.

Потом он позвонил Винсенту Перлу, зная, что услышит автоответчик, поскольку магазин редких книг открывался только вечером. Дело было в том, что он не хотел разговаривать с самим Перлом, так как еще не решил судьбу коллекции Джонатана, тем более «Книги псалмов». Когда о ее существовании станет известно широкой публике, это вызовет настоящую бурю среди коллекционеров редких книг. И он окажется в самом центре водоворота. Эта мысль одновременно и ужасала, и привлекала его. Побыть некоторое время в центре всеобщего внимания – совсем не плохо, особенно для ничем не примечательного человека.

Единственное, почему он никак не мог заняться наконец делом, так это мысль о том, что, возможно, Джонатан приобрел уникальную книгу каким-то незаконным образом. Поэтому и скрывал ее в своем сейфе. А Калебу вовсе не хотелось делать ничего такого, что могло бы бросить тень на память о друге.