– Нет проблем, – тут же заявил он и, поймав недоверчивый взгляд, добавил: – Я же в Массачусетском технологическом учился, целых два года! Потом бросил, скучно стало.

– Знаю. Это еще одна причина, по которой я выбрала тебя.

Тони опустил глаза, и его пальцы быстро забегали по клавиатуре.

– Вообще-то я такое уже делал. И взломал лучшую в мире систему безопасности!

– Это где же? В Пентагоне? – спросил Лео.

– Не-а. В «Уол-марте».

Лео бросил на него быстрый взгляд:

– Шутишь? В «Уол-марте»? Ведь с «Уол-мартом» шутки плохи.

– И как быстро ты можешь это проделать? – спросила Аннабель.

– Ну дайте мне пару дней.

– Не больше двух. Я хочу успеть проверить.

– У меня с такими делами никаких проблем, – уверенно заявил он.

Лео закатил глаза, произнес про себя молитву, перекрестился и вернулся к своему парику.

Пока Фредди и Тони занимались своими делами, Лео и Аннабель загримировались, переоделись и отправились в казино «Помпеи». Самое большое казино на Борд-Уок и одно из самых новых, выросшее на руинах старого игорного притона, оно, в полном соответствии со своим названием, имело даже собственный вулкан, который извергался дважды в день: в полдень и в шесть вечера. Из жерла вулкана истекала не лава – это были сертификаты, которыми расплачивались в баре. Поскольку казино обычно предоставляют напитки и еду практически бесплатно, чтобы привлечь побольше игроков, это не было очень уж накладно для Бэггера. Однако народ обожает халяву. Таким образом, эти извержения дважды в день были беспроигрышным ходом для привлечения публики: толпы желающих собирались заранее и затем просаживали в казино гораздо больше денег, чем сэкономили на баре, собирая «отрыжку» фальшивого вулкана.

– Да, Бэггер продолжает заманивать идиотов. Они выстраиваются в очередь за этим дерьмом, а потом спускают всю зарплату в его казино, нажираясь при этом и напиваясь в стельку! – прорычал Лео.

– Джерри нравится коллекционировать идиотов; впрочем, в этом суть всех игорных заведений.

– Я помню, когда здесь открылось первое казино. В семьдесят восьмом, – сказал Лео.

– «Рисортс интернэшнл», – кивнула Аннабель. – В то время оно было больше любого казино в Вегасе, если не считать «Эм-джи-эм». Вначале Пэдди здесь работал со своими ребятами.

– Вот-вот! Твоему старику не следовало снова сюда являться с тобой и со мной. – Лео закурил сигарету и ткнул пальцем в шеренгу казино. – Я начинал вон там. Работали в казино тогда в основном местные. Разные бывшие медсестры, водители мусоровозов, слесари-газовики вдруг начинали сдавать карты, крутить рулетку, бросать кости. Такие недоумки, что с ними можно было что угодно делать. Черт, даже мухлевать не требовалось! А делать деньги просто на их ошибках. Это года четыре продолжалось. Я обоих своих ребят в колледж послал на те деньги, что тогда здесь заработал.

Она повернулась к нему:

– Ты никогда не рассказывал о своей семье.

– Ага. Можно подумать, что ты много рассказывала о своей.

– Ну ты же знал моих родителей. Что еще можно к этому добавить?

– Я рано завел детей. Они выросли и уехали. И старуха моя тоже.

– Она знала, чем ты зарабатываешь на жизнь?

– Да разве ж такое скроешь? Ей нравились деньги, но не оттуда, откуда они появлялись у меня. Ребятам мы никогда ничего не рассказывали. Мне не хотелось и близко их подпускать к этому… бизнесу.

– Умница.

– Ага. Только они все равно меня бросили.

– Не оглядывайся назад, Лео. Не надо.

Он пожал плечами, но потом улыбнулся:

– А мы тогда тут здорово наживались на рулетке! Любой ловкач катала может мухлевать в кости или в блэкджек, но только настоящий профи может долго крутить кидалово в рулетку. И это самое выгодное из всего, что можно назвать крупным делом при игре в казино. – Он с восхищением уставился на нее. – Ты самый лучший катала из всех, кого я когда-либо встречал, Аннабель. Ты умеешь любого обдурить. Менеджеры в казино перед тобой прямо-таки как дети. И ты чувствуешь опасность раньше любого из нас, – добавил он, имея в виду подозрительность сотрудников казино.

– А ты самый ловкий шулер из всех, с кем я работала, Лео. Даже когда какой-нибудь глазастый умник что-то умудряется заметить, ты все равно успеваешь передернуть, пока крупье не обернулся в твою сторону.

– Да, я неплохо умел передергивать, но факт остается фактом: ты всегда была ничуть не хуже меня. Мне иногда кажется, что твой старикан держал меня только потому, что ты на этом настаивала.

– Ну, ты мне слишком многое приписываешь. Пэдди Конрой всегда делал только то, что хотел сам. И в конечном итоге он нам обоим дал пинка под зад.

– Ну да, и оставил нас Бэггеру, чтоб тот порезвился. И если б ты тогда не продемонстрировала кошачью ловкость и быстроту реакции, он бы не промазал! – Он посмотрел в сторону океана. – Может, нам куда-нибудь туда отправиться?

Она вытащила у него изо рта сигарету.

– Ну вот, согрели друг другу душу теплыми воспоминаниями, а теперь пора и за работу.

Они направились было ко входу в казино, но вдруг резко остановились.

– Пусть скотовозы умотают, – сказал Лео.

У каждого казино имеется отдельный подъезд для автобусов, где чартерные машины начинают выстраиваться с одиннадцати утра. Обычно в них приезжают пожилые пассажиры, которые потом весь день проведут в казино, спуская денежки, полученные по соцстрахованию, и поглощая бесплатные закуски. Потом они рассаживаются по автобусам и едут домой, а остаток месяца им жить уже практически не на что, но они ждут не дождутся, когда вернутся сюда, получив очередной платежный чек от правительства.

Лео и Аннабель некоторое время наблюдали, как толпы престарелых граждан штурмуют вход в «Помпеи», чтобы успеть к моменту первого на сегодня извержения вулкана, а затем неспешно последовали за ними. Несколько часов они бродили по заведению и даже пару раз сыграли: Лео – весьма недурно в кости, Аннабель же предпочла блэкджек, выиграв больше, чем проиграла.

Потом они выпили в одном из баров. Лео наблюдал за крутобедрой официанткой со множеством косичек, которая несла поднос с напитками к третьему столу, где бросали кости и где собралось полно игроков, нетерпеливо ожидавших улыбки Фортуны и огромной прибыли. Аннабель тихонько спросила:

– Итак?

Он прожевал орешки и запил их виски с кока-колой.

– Стол блэк-джека номер пять. Такое впечатление, что «ботинок» там при сдаче выделывает кое-какие фокусы, – сказал он, имея в виду устройство для хранения колод и раздачи карт.

– Крупье в деле?

– Ну конечно! А у тебя что?

Аннабель отпила глоток вина, прежде чем ответить:

– Рулеточный стол рядом с вертящейся рекламной машинкой. Там работает команда из четырех шулеров – они неплохо крутят паст-постинг.[8]

– Мне казалось, что крупье теперь учат по-настоящему следить за сделанными ставками. И как насчет всех этих всевидящих глаз на потолке и прочих микрокамер, которых нынче везде полно?

– Да ты сам знаешь, какая у рулетки сумасшедшая обстановка. Вот поэтому пастпостеров сюда так и тянет, как мусульманина в Мекку. А если ты хороший профи, тут все возможно, несмотря на все новшества.

Он чуть дотронулся своим стаканом до ее бокала:

– Нам ли этого не знать?!

– Как тебе их служба безопасности?

– Ничего особенного. Подумаешь, зал защищен сотнями тонн железобетона и окружен миллионом парней с автоматами.

– Хорошо, что мы пошли не этим путем, – сухо заметила она.

– Ага. Стоит ли портить маникюр? – Он поставил стакан на стол. – Сколько теперь лет Джерри?

– Шестьдесят шесть.

– Держу пари, с возрастом он не утратил хватку, – сварливо заметил Лео.

– Не утратил.

Она ответила так уверенно, что он поднял на нее подозрительный взгляд.

– Я всегда все проверяю заранее, Лео. Ты не забыл об этом?

– Проклятие, да вот он и сам, старая задница! – прошипел Лео и тут же отвернулся.