Элайна усилием воли заставила себя успокоиться. Она не желала подвергаться унижениям, особенно в присутствии Райзы Мейджи. Пусть будет так! Правда, Элайна не понимала, почему женщины из бедных семей почти сразу после родов идут работать, а леди из высшего общества надолго остаются в постели и ведут затворнический образ жизни. Но говорить об этом сейчас явно не следовало. Поэтому, помолчав, она улыбнулась Райзе:

– Шон – не очень-то спокойный ребенок. Не знаю, как все это подействует на него, но надеюсь, он будет вести себя хорошо.

– Не волнуйтесь, Элайна, все будет в порядке, – заверила ее Райза, после чего осторожно прижала к себе малыша и пошла к двери. Там ее уже ждал Йен. Бросив на жену холодный взгляд, он пропустил вперед Райзу и закрыл дверь…

Элайне отчаянно хотелось броситься вслед за ними, или позвать мужа. Она чувствовала себя очень одинокой. И… покинутой.

«Но в чем дело? – спрашивала себя Элайна. – Ведь я призналась бывшей невесте Йена, что не собиралась выходить за него замуж. Что у меня никогда не возникало подобной мысли. И сейчас я почти согласилась на то, чтобы эти двое совершили прелюбодеяние… Боже!..»

Вопреки страхам Элайны в последующие дни Йен держался внимательно, учтиво и любезно, хотя и соблюдал дистанцию. Доктор предупредил ее, чтобы на протяжении нескольких недель она воздерживалась от интимных отношений. Потому Элайна спокойно восприняла то, что муж спит отдельно, в своей комнате. Да и гордость не позволила бы ей просить Йена изменить решение. Любовь к малышу сделала их более терпимыми. Они проводили долгое время возле детской кроватки, всматриваясь в личико сына и находя в нем все больше и больше фамильных черт.

Шону исполнилось чуть более трех недель, когда последовало новое приглашение от Роуз Гринхау. Элайна, взглянув на конверт, вновь с тоской ощутила себя затворницей. Она никуда не выходила, ни с кем не встречалась и даже не читала газет. Единственным источником информации были для нее письма от родственников по линии Маккензи – Джеймса, Тилы, Джерома, Брента, Сидни, Дженифер и Лоуренса. Конечно, теперь Йен чаще появлялся дома, но глухая стена все так же разделяла супругов. Объединяла их только любовь к сыну. Поэтому, получив приглашение от миссис Гринхау, Элайна решила хоть на несколько часов вырваться из дома, ставшего для нее настоящей тюрьмой. По крайней мере там она узнала бы о том, что происходит в стране и мире, а главное – в родном штате.

Йен сидел в библиотеке, склонившись над топографическими картами и разного рода схемами, когда Элайна вошла к нему с конвертом в руке и остановилась в дверях, наблюдая за работой мужа. Затем тихо постучала в дверь с внутренней стороны. Йен поднял голову, оторвавшись от работы.

Элайна молча подошла к столу и протянула ему конверт с приглашением. Йен прочитал письмо.

– Тебе еще слишком рано посещать званые вечера.

– Нет, Йен, не рано. Пожалуйста, разреши мне поехать к миссис Гринхау. Я должна вырваться из дома, хотя бы ненадолго. После рождения малыша я еще ни разу не выходила на улицу!

– Элайна…

– Йен, умоляю тебя!

– А как же Шон?

Она поняла, что муж выложил козырную карту, но решила не сдаваться.

– Йен, миссис Гринхау живет в двух кварталах от нас. До нее всего пять минут пешком. Я чуть раньше покормлю малыша, и он заснет. Мне незачем задерживаться на приеме, так что я скоро вернусь.

Йен молчал, и Элайна опасалась, как бы он не нашел предлог, чтобы отказать ей.

– Йен, ну пожалуйста! – Она с мольбой взглянула на него.

Йен, пожав плечами, вновь склонился над картами.

– Поступай как знаешь.

Он никогда еще не видел свою жену такой милой и очаровательной. Она спустилась в холл вся в черном, ибо все еще носила траур по Тедди. Но этот цвет очень шел Элайне, и Йен невольно залюбовался ею.

– Едем? – спросил он.

Она кивнула, чуть сморщившись при виде его голубого мундира, напомнившего ей о гибели Тедди.

– Что-то не так? – встревожился Йен, перехватив ее взгляд.

– Нет, все хорошо. Как обычно. Но ты ведь знаешь, что я не люблю эту форму.

Йен нахмурился. Элайна взяла его за руку.

– Пойми, я безумно люблю Шона, и часы, проведенные с ним, самые счастливые в моей жизни. Но нельзя же вечно сидеть под замком! Я не привыкла к такому странному существованию.

– Поэтому и не хотела выходить за меня замуж и отправляться со мной на столь ненавистный тебе Север, – довольно добродушно ответил Йен.

Сейчас, когда в их семейной жизни так много изменилось, он уже жалел о том, что отдалил от себя жену. Сохранять дистанцию становилось все труднее. Украдкой поглядывая на высокую грудь Элайны, на ее талию, вновь ставшую стройной, на роскошные волосы, Йен часто мечтал о том, что уже скоро… Боже, когда же наконец пройдет срок, установленный доктором!..

Элайна задумчиво посмотрела в окно.

– О чем ты думаешь? – спросил Йен.

– Вспоминаю наш разговор с Райзой. Я сказала тогда, что не хотела выходить за тебя замуж, опасаясь разбить ей жизнь.

– Разбить ей жизнь? Это каким же образом?

– Разве ты не видишь, что она до сих пор любит тебя? – удивилась Элайна.

– Неужели?

Йен ощутил укол в сердце. Да, Райза все еще неравнодушна к нему. Впрочем, как и он к ней, Но, женившись на Элайне, Йен старался поскорее подавить свое прежнее чувство. Однако не мог заставить себя не думать об этой женщине. Мысли о Райзе преследовали его.

Но сегодня он не хотел думать о ней.

– Йен, ты же не глупый человек! И отлично знаешь мисс Мейджи. Не притворяйся, будто ничего не видишь.

– Поехали! – с облегчением сказал Йен, услышав, как подъезжает экипаж. Слава Богу, теперь можно прекратить неприятный разговор!

Когда они вошли в дом миссис Гринхау, Элайна с благодарностью посмотрела на мужа. Он все-таки привез ее сюда. И теперь, после долгих недель заточения, она снова, хотя бы на время, окунется в самую гущу жизни.

В гостиной многие встретили ее как старую знакомую. Все расспрашивали о малыше. Полковник Мейджи серьезно и деликатно справился о том, нет ли у Элайны материальных трудностей. А полчаса спустя она уже оказалась в центре жарких политических споров. И это было для нее особенно интересным.

– Майор Маккензи, – обратилась к Йену Джил Сандерс, жена молодого морского лейтенанта. – Куда же катится мир? Вообразите: эти отколовшиеся штаты формируют какое-то новое государство под названием Конфедеративные Штаты Америки!

– Что? – вздрогнув, спросила Элайна.

– О, милая! Вы были полностью поглощены своим малышом. Но при этом вам удалось так скоро после родов вернуть свою осиную талию. Поразительно! Вот что значит сидеть дома и тщательно следить за собой! Правда, подобный образ жизни имеет и свои недостатки. Ведь вы, наверное, ничего не знали о том, что происходит у нас в стране. Вам говорили, что семь штатов – производителей хлопка сформировали свое правительство? К ним собирался присоединиться и Техас, вышедший в феврале из состава Федерации. Но там не успели вовремя выбрать делегата в Монтгомери, где формировалось объединенное правительство. Тогда они решили создать свое. Вернее, пародию на правительство. Об этом было объявлено четвертого марта. Майор, а вы знаете, что временным президентом там стал Джеф Дэвис? Раньше он был сенатором, а до этого – солдатом. При президенте Пирсе стал военным министром… А вот еще новость:

Александр Стивенс, которого все давно считали покойным, объявился. Теперь он вице-президент новых Конфедеративных Штатов Америки! Это надо же!

Элайна посмотрела на мужа и вспыхнула от негодования. Произошло столько событий, а он не сказал ей ни слова! Между тем сам все знал. И молчал!

– Стивенс весьма красноречиво выступал против отделения штатов от Федерации и против их самостоятельности, – ответил Йен, дослушав длинный монолог миссис Сандерс. – Но ведь Стивенс из Джорджии. Ему пришлось последовать за родным штатом, хотя он и проиграл там выборы.