– Боже мой! Я только что узнала о твоем замужестве и все еще не верю в это! Так ты и впрямь стала женой моего кузена? Вот это новость! Вижу, он уже приобщил тебя к зеленому змию? Ну, если так, то налей и мне немножечко. Спасибо! А теперь расскажи мне всю правду. Хотя я почти уверена, что особой романтики в этом событии нет. Поскольку ее просто не может быть. Йен никогда не питал склонности к романтическим приключениям, лирическим стихам и ночным серенадам под балконом. Наверное, для тебя не секрет, что еще совсем недавно он спал с этой… Ну, как ее?.. А! С миссис Трехорн. Просто спал, не помышляя ни о какой любви, а уж о женитьбе – так и подавно! Хотя был уже почти обручен с дочерью своего полковника. Говорят, она несказанно красива и очень умна. Элайна, ты же знаешь, я – твоя лучшая подруга. А потому вправе спросить: как же так? Ведь еще совсем недавно ты была безумно влюблена в…

Сидни вдруг замолчала, сделала страшные глаза и с ужасом прошептала:

– Боже мой, Йен!

Действительно, в дверях стоял Йен Маккензи в белой сорочке, черных бриджах и в высоких сапогах для верховой езды. Он посмотрел на женщин.

– А, моя маленькая кузина! – Йен вошел в комнату. – Очень рад тебя видеть! И уж конечно, вас, моя ненаглядная супруга! Простите, может, я не вовремя?

Помешал беседе? Тогда извините.

Только тут увидев в руках женщин стаканы с виски, а на столе – бутылку, он осуждающе покачал головой:

– Боже мой, любезные дамы! Как это грубо! Хлестать виски и ничем не закусывать. Так не годится… Впрочем, позвольте и мне сделать то же самое…

Элайна заметила, что Йен не совсем пьян, хотя явно где-то выпил. Он подвинул ей стул и театрально поклонился.

– Садитесь, любовь моя! А тебя, Сидни, я попросил бы составить нам компанию. Можешь присесть на кровати.

– Уже поздно, Йен. Мне пора спать. Я лучше оставлю вас.

– По крайней мере допей свой стакан. За ваше здоровье, уважаемые дамы!

Йен залпом выпил спиртное и поставил стакан на стол.

– Ну а теперь, Сидни, продолжи то, о чем ты говорила, когда я не вовремя появился в дверях. Помнится, речь шла о том, что ты – самый близкий друг Элайны, а потому знаешь, в кого она влюблена. Итак, слушаю тебя!

– Прекрати сейчас же! – возмутилась Элайна. – Как ты смеешь?

– Сидни может сама за себя постоять! – прервал ее Маккензи.

– Ты хочешь знать, что она собиралась мне сказать? Изволь: Сидни укоряла меня в том, что я совсем недавно была безумно влюблена в Питера О'Нила.

У Сидни перехватило дыхание, но она быстро овладела собой и с укором посмотрела на кузена.

– Если ты будешь отсутствовать целыми днями. Йен, то в конце концов кто-нибудь действительно захочет развлечь твою юную супругу.

– Теперь я сам буду ее развлекать! – отрезал тот. Сидни вскочила с кровати и стремительно вышла из комнаты. Йен запер дверь на щеколду, встал посреди комнаты, скрестил руки на груди и уставился на Элайну. Та невозмутимо села за стол мужа и бросила на него вызывающий взгляд.

– Маккензи, вас не было целый день, – ледяным тоном заметила она. – А потому ваше присутствие здесь совершенно не обязательно.

– Это серьезно?

– Абсолютно серьезно. Вы принесли жертву, женившись на мне. А потом начали унижать и оскорблять. Причем делали это в присутствии моего отца и всей вашей семьи.

– Можно подумать, что кто-то скучал без меня!

– Во всяком случае, мой отец заметил ваше долгое отсутствие.

– А вы?

– Вы были очень грубы.

– За что, видимо, местное общество собирается меня повесить.

– К сожалению, оно не вправе сделать это.

– Ко всем чертям местное общество! Меня интересует собственная жена и никто больше. Ты скучала без меня? Если бы я знал, что это так и ты желаешь провести сегодняшний день со мной, то непременно вернулся бы раньше! Но объясни мне, как прикажешь тебя понимать? Сначала ты требуешь, чтобы я оставил тебя в покое. Я подчиняюсь и исчезаю. Но проходит лишь несколько часов, и ты ставишь это же мне в вину!

– Да провались ты ко всем чертям! – воскликнула Элайна. – Ступай в свою конюшню и спи на сеновале!

И не смей меня мучить и оскорблять…

– Тем, что предпочитаю спать на сеновале, а не в одной постели с тобой? Так понимать твои слова? Йен шагнул к столу. Элайна посмотрела ему в глаза.

– Это очень серьезно, Маккензи!

– Согласен.

– Йен, ты вот-вот вернешься в армию. У нас остается слишком мало времени, чтобы попусту его тратить.

Я могу уехать к себе домой…

– Твой дом теперь здесь.

Его голос прозвучал очень мягко, но Элайна не обратила на это никакого внимания.

– Есть много мест, помимо Симаррона, где ты, полагаю, вполне мог бы…

– Я уже жил в разных местах.

– Это мне известно.

– И в настоящий момент желаю жить только здесь.

– Прекрасно. Я понятия не имею, где и с кем ты жил. Равно как и о том, почему все время пытаешься выставить меня дурой. Но пожалуйста, оставь сейчас меня в покое.

– Мадам, вы начинаете диктовать мне условия.

– Пусть так. Поэтому, сэр, убирайтесь на сеновал. Или куда угодно. Хоть в преисподнюю…

Несмотря на твердое решение сохранять спокойствие и невозмутимость, Элайна начинала терять терпение. Но, увидев, что глаза Йена холодно блеснули, она овладела собой и продолжала играть роль рассудительной, бесстрастной дамы, знающей, чего она добивается.

– Йен, это просто смешно. Зачем нам становиться врагами?

– Я пришел не для того, чтобы ссориться с тобой, Элайна.

– Йен, я провела сегодня тяжелый, отвратительный день. И если ты подойдешь ко мне хоть на шаг, клянусь Всевышним, я отколочу тебя так, что запомнишь надолго.

– Ты способна бить законного мужа?

– Йен, мне не до шуток!

– Верно, моя возлюбленная супруга.

Йен вдруг быстро перегнулся через стол и схватил Элайну за руки. Не успела она опомниться, как Маккензи уже очутился рядом.

Да, Йен выпил, но не был пьян. Она поняла это по его глазам. Он взял Элайну за плечи и крепко сжал. Она старалась вырваться, но сил не хватало. Еще мгновение – и Маккензи сгреб ее в охапку и бросил на кровать.

– Да будь я трижды проклят, если когда-нибудь еще проведу ночь на сеновале! – прошипел он, глядя ей в глаза. – Я буду спать здесь, в моем доме, в моей комнате и с моей женой. Даже если ты станешь драться со мной! Сегодня ночью я поступлю так, как считаю нужным. И в первую очередь буду обладать своей женой.

Элайна, пожалуй, оказалась самым несносным существом, с которым Йену Маккензи когда-либо приходилось иметь дело. Она была готова драться, если другие способы достижения цели не сулили успеха. И никогда не признавала своего поражения.

Тем не менее… Если бы не чувство вины перед Райзой, Йен был бы вполне доволен создавшейся ситуацией. Элайна, красивая, с золотистыми и чуть раскосыми, как у кошки, глазами, с точеной фигуркой, нравилась ему. Женившись на ней, он подозревал, что она беременна от Питера О'Нила. И невероятно обрадовался, убедившись, что его жена – девственница.

Элайна привыкла делать все так, как сама считала нужным. Даже если это было опасно. Разговоры о том, что она влюблена в варвара О'Нила, приводили Йена в бешенство.

И все же мысль о том, что он дурно поступил с дочерью полковника, на которой собирался жениться, не давала Йену покоя. Он решил непременно встретиться с ней и откровенно объясниться. Хотя что ему сказать этой девушке? Только то, что ее место в его сердце заняла Элайна!

Эта ночь стала для Йена и Элайны еще одним шагом на пути взаимного узнавания. Она все больше заинтриговывала его. Когда Йен бросил ее на постель, Элайна быстро села, прижав колени к груди. Ее волосы рассыпались и упали на плечи. Нежное лицо покрылось румянцем. Гордо вздернув подбородок, она посмотрела ему в глаза.

– Йен?

– Нет.

– Что нет? Я еще ничего не сказала.

– Нет, я не собираюсь никуда уходить. Можешь сопротивляться сколько угодно.