Рассказывая мне обо всем этом, Анхелита тяжело вздохнула и улыбнулась как-то беспомощно.

– Все, что вы мне рассказываете, Анхелита, останется нашей тайной, – поспешила заверить я. – Я буду молчать.

– Я не сомневалась в благородстве вашей души, – просто отозвалась девушка и продолжила свой рассказ.

Тогда в саду ей удалось утешить Ану. Столь юные влюбленные девушки утешаются обычно, когда им предлагают какие-либо конкретные действия. Анхелита, конечно, не знала об этом, но, сама того не сознавая, нашла верный путь.

– Ана, – произнесла она, распрямляясь, – я знаю имя этого юноши; знаю, из какой он семьи. Они довольно известны в городе. Я готова отыскать его и открыть ему твою любовь.

– Нет! – живо воскликнула Анита. – Нет! Ведь он не любит, он презирает меня.

– А мне кажется, ты это себе внушила. Выкинь эти глупости из головы и не мучь себя понапрасну. И не думай, будто я так ему и скажу: «Мигель, вас любит Ана де Монтойя!..»

– Только не это! Он может подумать, будто я желаю подчеркнуть свое превосходство над ним!

– Я просто скажу ему, что я должна поговорить с ним здесь, во дворце, – спокойно продолжала Анхелита. – Я, а не ты. А когда он придет, мы что-нибудь придумаем.

– А ты уверена, что он придет?

– Он показался мне добрым и отзывчивым юношей. Я скажу, что нуждаюсь в помощи и защите.

– Хорошо. – Ана утерла слезы. И вдруг бросилась в объятия своей названной сестры и принялась покрывать ее бледное лицо жаркими поцелуями.

«Если бы она знала, если бы…» – лихорадочно билось в сознании Анхелиты.

– Какая ты добрая, какая добрая! – повторяла Ана. Анхелита почувствовала, что силы покидают ее.

– Я пойду к себе, Ана. Я должна все обдумать.

– Да, да! – и она снова поцеловала ее.

В своей комнате Анхелита опустилась на колени перед небольшим распятием из слоновой кости и забылась в горячей молитве. Это помогло ей, прояснило смятенные мысли.

«Эта внезапная любовь к юному музыканту, – думала теперь Анхелита, – несомненно ниспослана мне как испытание и наказание за мою гордыню, за то, что я не смогла преодолеть свое презрение к матери. Никто никогда не узнает о моем чувстве. Я буду достойно нести свой крест. Но должна ли я помочь Ане? А если эта страсть принесет ей несчастье? Но, судя по всему, цыган – добрый и честный юноша. А если он не любит Ану? Нет, разве можно не полюбить прелестное существо? Я не должна внушать себе, что он может не ответить на чувства Аниты; тем самым я как бы пытаюсь невольно оставить какую-то надежду для себя. Но моя любовь смешна, ведь Мигель намного моложе меня. Решено! Я помогу Ане».

Ночью Анхелита не спала. Она обдумывала, как ускользнуть из дворца де Монтойя в город и отыскать Мигеля. Но уже на следующий день в этом не было никакой необходимости.

Окно скромной девичьей комнаты Анхелиты выходило в чудесный уголок огромного сада, окружавшего дворец. Здесь было так тенисто, свежо и спокойно, словно сама природа сочувствовала смятенной девушке и стремилась утешить ее. На рассвете Анхелита проснулась от шороха за окном. В ночной юбке и кофточке она босиком подбежала и, подойдя к приоткрытому окну, невольно отпрянула. Она увидела Мигеля.

Юный музыкант также заметил ее, не укрылся от него и ее испуг. Он улыбнулся. – Не бойтесь, – тихо проговорил он.

Кровь бросилась в лицо Анхелите. Голос его звучал так нежно. Неужели он искал ее? Неужели он…

– Что вам нужно? – еле слышно спросила она, потупившись.

– Я… я хотел бы попросить вас о помощи.

– О помощи?

– Да. Я сразу понял, что вы добрая. И… Я знаю, что вы любите ее, вы ей как сестра…

Анхелита тотчас поняла, о ком идет речь.

– Говорите все, – она нашла в себе силы ободряюще улыбнуться и приготовилась слушать, опершись локтями о подоконник и подперев ладонями лицо.

– Я чувствую, что могу сказать вам все!

Когда Анхелита услышала эти слова, ей показалось, что она сейчас лишится чувств. Сердце словно пронзили острым клинком. Но девушка лишь снова улыбнулась и снова ободрила юношу:

– Говорите же.

– Мы, цыгане, привыкли говорить прямо. Я влюблен в Ану де Монтойя! Я знаю, что она не может ответить мне взаимностью. Но я должен увидеть ее, иначе я умру! Молю вас, помогите мне.

Несколько мгновений Анхелита смотрела на него, затем спокойно произнесла:

– У меня нет права говорить вам о чувствах Аны де Монтойя, об этом может говорить лишь она сама. Но я обещаю вам, что уже сегодня, и даже, быть может, скоро, вы увидите ее. Ждите здесь. Не отлучайтесь.

Юный Мигель был так ошеломлен, что даже забыл поблагодарить девушку. Анхелита закрыла окно, опустила занавески и начала быстро одеваться. Она наспех заколола волосы и вскоре уже бежала по галерее в спальню Аны. Там у запертой двери она увидела свою мать. Бывшая кормилица часто помогала своей питомице одеться и еще до завтрака угощала ее чем-нибудь вкусным.

– Мама! – Анхелита слишком поздно поняла, что запыхалась и что мать не может не заметить этого. Так и вышло.

– Что с тобой, доченька? Что случилось?

– Конечно же, ничего, мама. Просто Ана просила меня разбудить ее пораньше. Вчера мы кое о чем поспорили…

– И ты прибежала ни свет ни заря будить ее? Ах, Анхелита, Анхелита! Все же помни о том, что маркиза де Монтойя не ровня тебе.

Слушая вполуха воркотню матери, Анхелита обдумывала, что делать дальше. Она велела Мигелю терпеливо ждать. Разумеется, он никуда не отлучится. Но как жаль этого мальчика, изнывающего от ожидания и сомнений в спокойном тенистом уголке сада!..

– Я все поняла, мама. Но надеюсь, когда Ана проснется, ты допустишь меня к ней? – Анхелита рассмеялась.

Лицо матери тотчас расцвело улыбкой. Ведь она так редко видела свою дочь веселой.

– Ну, доченька, о чем ты спрашиваешь!

Прошло совсем немного времени, и Ана позвала камеристку.

Та находилась поблизости и не замедлила вбежать, чтобы одеть и причесать юную маркизу. Анхелита и ее мать тоже вошли. Ана обрадовалась им. Вскоре явилась и мать Аны. Она приходила каждое утро удостовериться, что дочь хорошо спала и здорова.

– Не забудь, Ана, сегодня вечером мы едем на бал. Помнишь, графиня де Монтальбан все грозилась угостить нас грандиозным празднеством? Наконец-то она исполняет свое обещание. Хорошенько отдохни днем, чтобы вечером быть самой свежей и самой красивой!

– Я и так самая красивая! – Ана засмеялась и состроила капризную гримаску.

Анхелита решила не торопить события. Ана приказала принести две чашки шоколада.

– Ты наверняка не завтракала! – обратилась она к Анхелите.

Та ответила утвердительно.

И только когда девушки позавтракали, Анхелита предложила юной маркизе прогуляться по саду. В этом никто не мог усмотреть ничего необычного. Девушки частенько прогуливались вдвоем, поверяя друг дружке свои секреты.

Но на этот раз, когда они углубились в одну из отдаленных аллей, Анхелита внезапно остановилась. Ана вопросительно взглянула на нее и тоже замерла, словно охваченная внезапным предчувствием.

– Ана, – Анхелите казалось, что голос ее дрожит и это сердило ее. – Под окном моей комнаты тебя ждет Мигель. Он признался, что любит тебя. Он боится, что ты не ответишь ему взаимностью.

Ана пошатнулась и едва не потеряла сознание. Она не могла говорить.

– Успокойся, Анита, успокойся, идем к нему.

Ана широко раскрыла глаза и вздохнула, все еще не в силах произнести ни слова. Поддерживая ее под руку, Анхелита повела ее по саду.

– Где он? – спросила Ана слабым голосом, когда они наконец очутились под окном комнаты Анхелиты.

Но Анхелита уже увидела юношу. Поджав под себя ноги, он сидел под деревом, припав лицом к стволу.

– Мигель! – окликнула его Анхелита. Когда она произносила это дорогое имя, ей казалось, сердце ее рвется на части.

Юноша вскочил.

Внезапно юные влюбленные кинулись, словно гонимые весенним ветром розовые лепестки, навстречу друг другу, и сжали друг друга в объятиях. Анхелита обмерла. Но тотчас же они бросились к ее ногам, словно моля о благословении. Но нет, они сами благословляли ее; сбивчиво лепетали, что ей, именно ей обязаны своим счастьем.