В принципе, можно было последнее и не упоминать, на мой взгляд. И так было ясно, чего желают воины, просидевшие столько времени в горах, вдали от своих родных мест.
Королевство. Тронгард.
Реджинальд, вернувшись с горсткой воинов и унизительным договором, не слезая с коня чуть не прирезал канцлера.
Обязанности и полномочия канцлера, по мнению Реджинальда, вполне подходили для столь неспокойного времени: он должен был следить за исполнением дел в отсутствии короля, наблюдать за ведением дел казначеем и ослаблять влияние Архипонтифика Онтарского.
Он имел право, в случае скрытого или явного мятежа, отдавать приказы Особой охране, королевской гвардии и гарнизону, обходя барона Сан-Зара, капитана Суазона и маршала Ревенкьюла. К счастью для канцлера, Стефан Сан-Зар оказался предателем и был убит, теперь Особая охрана находилась в его полном ведении.
Внешность графа де Сенмара была под стать его званию. Человек среднего роста, чуть выше короля, всегда с аккуратной причёской и тоненькими усами, кончики которых немного приподнимались (канцлер нанял цирюльника, чтобы такой эффект сохранялся), карими глазами, широким лбом и острым подбородком. На нём был его уже ставший знаменитым чёрный камзол и чёрные же штаны с серебряными пряжками и пуговицами. Де Сенмар считался величайшим модником столицы.
– Ваше Величество, я рад Вас видеть в полном здравии, - граф поклонился Реджинальду. - К сожалению, обстановка в столице соответствует Вашему виду.
– Де Сенмар, а можно без Вашего словоблудия? Что случилось в городе за время моего отъезда? Почему я видел, как горожане ухмыляются при моём появлении?
– Видите ли, Ваше Величество, несколько дней назад случился...
– Что случилось, Даркос меня забери? - Реджинальду снова принесли плохие вести. Не почему именно на него свалились все эти беды?
– Я же и пытаюсь Вам объяснить, что произошло. Несколько дней назад, глубокой ночью, на Малый коронный дворец было совершено нападение.
– На дворец? Алые, должно быть, задали жару нападавшим! Представляю, как лютовал Эдмон Рошфор. Кстати, а почему его здесь нет?
– К сожалению, Эдмон Рошфор вскоре после Вашего отъезда уехал в своё поместье улаживать некоторые дела. А что касается дворца...
– Так что с дворцом? Маги просят выдать деньги на уборку залов от крови и кусков тел? - Людольфинг ухмыльнулся. Беда подкрадывается, когда ты её совсем не ждёшь, это верно даже в отношении царствующих особ.
– Маги просят монарха предоставить им другое здание.
– То есть? - улыбка корабля разом испарилась.
– От дворца остался лишь фундамент, Ваше величество, - канцлер сделал почти незаметный шаг назад, а через секунду ещё один - ножны Реджинальд ещё не снял, а голова графу была дорога.
Лицо Реджинальда покраснело, потом побелело. Так Людольфинг ещё никогда не злился! И за это кто-то должен был ответить.
– Также надобно сказать, что барон Сан-Зар, похоже, замышлял заговор - Особая охрана нашла его и...
– Владетель Сан-Зар? И он... - ещё один удар ниже пояса. И снова в груди закололо. За последние дни боль в сердце практически не оставляла короля. Ещё немного - и он обратится к лекарю. Не было сил терпеть...
– Ваш младший брат, Фредерик Людольфинг, сам повёл воинов. Он сошёлся в поединке с предателем.
– Как это - сошёлся? Откуда у барона были воины?
– У него было десятка три людей герцога Рабара. Да-да, Рабара! Герцог оказался причастен к готовившемуся заговору, - удар за ударом.
– Несколько воинов из Особой охраны присоединилось к нему, все - из дворян. Бой был неравным - меч Фредерика сломался, а барон не позволил ему взять другой. И вот, когда Сан-Зар уже ударил Вашего брата, великий Фредерик Людольфинг обломком меча проткнул предателю сердце! Столица уже третий день в трауре! Но труп предателя так и не был найден - маги помогли скрыться остаткам заговорщиков в Гильдии.
– За что? За что вы меня терзаете, боги? - Реджинальд упал на камни. Боль становилась нестерпимой...
Де Сенмар что-то кричал.
"Даркос, ну забери же меня уже. Стефан был прав: мне не следовало надевать корону. За что? Ненавижу"- мелькнули последние мысли Реджинальда...
Блистательная Партафа. Центральные области.
Армия довольно быстро продвигалась по горам, во многом благодаря Маврикиевой дороге и бездействию партафцев: за две недели не было ни одного нападения. Это очень не нравилось Менгли-Дубрею. Он говорил, что это совершенно не похоже на его народ. Андроник надеялся, что вторая часть Южной армии наконец-то прорвалась в горы, и сейчас Менгли-Хазрею не до них. А ещё лучше, если это Центральная армия спешит к ним на помощь. Ведь почему ещё их не "встречают"?
Но даже в отсутствии атак неприятеля Южная армия несла потери: кто-то падал в ущелья, поскользнувшись на оледенелых камнях дороги, кто-то замерзал во время сна, несколько десятков уже умерло от простудных болезней и изнуряющего марша. Хуже всего приходилось лошадям: почти не осталось сена и овса, к тому же погода была явно не для них. Немногим лучше было людям: еды оставалось на четыре дня. И тут, как нельзя кстати, армия наконец-то подошла к Железным воротам.
Так называлась построенная ещё аркадцами крепость, замыкавшая горную дорогу. По задумке строителей, она должна была обезопасить все те земли, что лежали в центре Партафских гор. Только вот новые горные правители пришли с юга, там, где не было ни одной нормальной крепости. Железные ворота не спасли...
Стены давно обветшали: сказывался недостаток архитекторов и денег. Почти все налоги уходили в карман визирю и на пиры султана. Аббас не видел смысла ремонтировать Железные ворота, потому что никто здесь не угрожал безопасности государства. До границы был почти месяц хода. Естественно, не легионерского марша, а партафского неспешного шага. Здесь султан просчитался. И за это он заплатит...
На стенах виднелись силуэты гарнизона. Нельзя было сказать, что они заполонили стены: всего восемь сотен копий было здесь. В поле они бы не продержались и пяти минут. Но вот под защитой Железных ворот...
Такие крепости хорошо брать медленной осадой, со строительством двойных палисадов, рытьём траншей и подкопами. Но ни времени, ни сил у Андроника на это не хватило бы - приходилось брать Железные ворота штурмом, с ходу.
Южная армия, как однажды заметил Ласкарий, за какой-то месяц привыкла не к осаде, а именно к штурму - что же им оставалось после битвы у Гусиного брода и Ефратисия? Натиск, натиск и ещё раз натиск.
– Воины, там, за стенами, нас ждёт еда и корм для ваших коней! Отсюда рукой подать до Ипартафарского плато, на котором находится и сама столица султаната. Сердце государства земля, на которую уже много веков не ступала нога легионера. Но всё это изменится уже завтра утром, а может, и сегодня вечером, - Андроник подмигнул легионерам. - Чтобы отдохнуть после похода и набраться сил перед великой битвой... Я сказал великой? Нет, легендарной! Кто же, кроме вас, сможет взять Ипартафар и поднять орла и крест над султанским дворцом? Да никто, воины Империи! - от одобрительного рёва воинов вполне могли сдвинуться горы. Жаль, что стены даже не шелохнулись. - Только мы!
– Ну что ж, воины, - Андроник поднял руку вверх, призывая к тишине, - вслушайтесь! - повисло молчание. Ласкарий наслаждался этим мгновением тишины. - Это момент нашего триумфа!
Ласкарий одним быстрым движением руки выхватил меч из ножен и поднял коня на дыбы. Битва за Железные ворота началась.
Заиграли трубы. Легионеры двинулись в атаку. Первые ряды выставили вперёд щиты, воины за ними подняли свои вверх. Издалека это походило на рыбью чешую, только из железа и дерева.
Где-то под этими щитами воины несли лестницы и таран, который следовал за войском с самого Ефратисия. Все командиры были на своих местах: Валент выкрикивал короткие команды своим лучникам и пращникам, Михаил вёл спешенных клибанариев на левом фланге, Иовиан в центре командовал легионерами-ветеранами, Констант был рядом с ним.
